Тень могущества (СИ) - Струков Роман - Страница 5

По замыслу безвестного чиновника муниципалитета мусор должен был оставаться лежать там, где его бросили — оплывая и утаптываясь ногами пешеходов, да проезжающими время от времени катками дорожной службы.

Может и не стоит ругать парня — предложил он это задолго до того, как дома стали загонять в вертикаль. А сложные углеводороды продолжают тратить на упаковку. Топливный кризис не волнует даже экоактивистов — «зелёные» больше следят за соблюдением 17-го Берлинского протокола о промышленных выбросах.

Так или иначе, но подошвы моих ботинок приминали не асфальт, а метровый уже слой хорошо утоптанного мусора, покрытого лужами сочащегося сверху дерьма — смешанной с карбоновым бензином из угля, маслом и дорожной грязью воды, шампуней и химикатов, что льют в баки дорожных поливальщиков для дезинфекции. Странно ещё, что в этой пародии на природу не растёт пластиковая трава, жестяные цветы и не заводятся хищники… хотя здесь я, пожалуй, ошибаюсь.

В каменных джунглях хищники — люди. Ни одно животное в здравом уме и твёрдой памяти в город не сунется.

Да и людям здесь, в общем-то, делать нечего.

Моя квартирка — не самое шикарное на свете местечко, согласен, но всё же тридцать кубов, положенных мне по закону о социальном обеспечении иммигрантов — располагалась в недрах лабиринта, образованного массивными опорами жилого блока-«паука». Стандартный домоград на 80 этажей, возносившийся в небо на пару сотен метров и занимавший по площади несколько кварталов был детищем тех времён, когда земельные проблемы были просты и решались столь же просто и остроумно.

На большом участке земли, покупать который целиком обошлось бы слишком дорого, приобретались места для нескольких опор — толстостенных бетонных зданий, снабжённых всей необходимой требухой для обеспечения жизнедеятельности вознесённого вверх города. Капитально перестраивалась канализация, энергосистемы, водопровод, чему обитатели здешних бедных кварталов поначалу даже радовались.

А потом поверх опор возводился только первый этаж будущего небоскрёба, отправляя аборигенов в непроглядную темноту, прорезаемую лишь светом тусклых федеральных осветителей, живо прозванных «волчьими солнышками», да колющими лучами прожекторов службы безопасности здания.

И возразить было уже нечего… потому что в случае наличия возражений возражать стало бы уже некому. Ни одна из строительных компаний не гарантировала безопасности во время постройки перекрытия между опорами. Могло произойти и полное обрушение перекрытия… если старожилы слишком уж сопротивлялись.

Правительство Кэпитал-сити закрывало на это глаза — отчасти потому, что получало немалые суммы от строительных подрядчиков, отчасти потому, что в городах требовалось селить биомассу, а для этого требовались квадратные и кубические метры. Или сокращение поголовья биомассы.

Спору нет, после того, как пару раз паукоподобные здания выказали «внерасчётную нестабильность внутренней структуры», то есть попросту рухнули, домограды принялись строить более привычными методами. Сотня уже построенных «пауков» продолжала стоять, как ни в чём не бывало, но кого, в самом деле, волнует жизнь людей в городах-клетках, переводящих ценный кислород?

Никого.

Прежде всего самих обитателей этих городов.

Меня тоже.

Темно.

Темноту прорезают укреплённые на опорах прожектора. В Центре старые «подвальные» районы уже давно снесли, построив вместо них многоэтажные ульи «братских могил»-ночлежек, но Чандлер-стрит был районом федерального подчинения, и древние кирпичные здания — кирпичи были ещё прямоугольными — стояли как ни в чём ни бывало.

Привратник в холле, содержащийся всем домом на выделяемые из скудных наличных копейки, имел все основания получить какое-нибудь громогласное прозвище из классической литературы. «Страж Ворот» или «Хранитель Коридора», к примеру.

Нынче, конечно, трудно встретить человека, который бы читал Толкиена или Кука… впрочем, что я несу, сейчас с трудом можно найти человека, который читать-писать бы умел без запинки, в ходу обучающие видеоролики, где тебе всё банально рассказывают… но, так или иначе, привратник был генемодом и принадлежал к породе орков.

То есть был двухметровым исполином с бугрящейся мускулами упрочнённой кожей серо-зелёного цвета и признаками акромегалии на лице. И, разумеется, внушительными клыками и острыми ушами, доставшимися ему в силу принципа комплементарности, чтоб её…

Генные модификации сначала стали распространяться именно здесь, в Тени. Ну, вы наверняка помните эту рекламу компаний, занимающихся генетической модификацией — «Желаешь выбиться в люди? Закажи ребёнку ловкое, способное тело и поднявшись наверх он, как поплавок, вытащит тебя со дна. Позаботьтесь о своём будущем и будущем своих детей!»

Вот и Старина Дик — жертва той самой рекламы. Сам он, конечно, жертвой себя не считает — и его можно понять. Никакой вампир его не тронет — просто потому, что не сумеет. Клыки коротки.

Но генные модификации здесь, в, в люди никого ещё не вывели. Секрета тут нет — игры с генами не вкладывают в голову человека знаний, одни только способности, и весь прибыток, который будет у ребёнка — крепкое тело со своими специфическими проблемами, мало похожими на проблемы неизменённых людей, да десятилетний контракт на видоизменение, который следует отработать.

Рабством это не считается, хотя как ещё назвать выращивание людей по заказу корпорации? Во всяком случае, полноценное образование и «интеллектуально перспективная» модификация обитателям Тени не светят. Тут выживают мускулистые «орки», проворные «гоблины» да отмороженные химией «вампиры», на людей похожие лишь отдалённо — причем без всяких генетических изменений. Да люди вроде меня, шкурой подтверждающие, что человеку, для того чтобы выжить, никакие генетические изменения не нужны.

И потому Тень не меняется. Отсюда по-прежнему выходят лишь грузчики да подметальщики улиц.

Это и моя жизнь.

Регулятор громкости старенького чёрно-белого телевизора был выкручен до предела. Старина Дик, судя по всему, приобщался к таинствам мировой политики. Он не без оснований считал, что перипетии новостей вполне заменяют по напряженности и интриге телесериалы. Возможно, он и прав.

— Удалось локализовать очередной голод в Западной Африке, — захлёбываясь от напряжения сообщила молоденькая дикторша. Судя по взволнованной мордахе в Западной Африке проживали все её родственники. Или, как минимум, любимая тётушка. — Гуманитарную катастрофу удалось локализовать, — продолжила дикторша уже несколько бодрее, — в регион направлены отряды Сил взаимопомощи для предотвращения голодных бунтов. Первый самолёт с продуктами уже приземлился в аэропорту Курумзани. Организована централизованная выдача продовольствия.

Наконец на меня соизволили обратить внимание.

— О, Джек! — обрадовано завопил Дик, дружески хлопнув меня по плечу. Я стоически перенёс удар. — Джек Стоун! Всю неделю тебя не видел!

Дик меня любит. У орков ускорен метаболизм, поэтому они всегда голодны. Я об этом помню, так что всякий раз покупаю Дику что-нибудь высококалорийное. С орками лучше дружить.

Это полезно для здоровья.

Я вытащил из кармана пачку печенья и покаянно сказал.

— Дик, извини, больше ничего не нашлось.

— Да ничего, я тут и без того подумывал развернуть сафари на тараканов. — Орк разорвал клыками полиэтилен и махом сожрал половину печений. Впрочем удивления это у меня не вызвало. Что для этакой махины упаковка печенья?

Вот если бы ящик…

— Что в мире делается? — спросил я, указав на экран. Дикторша отвлеклась от темы голода и с не меньшей увлечённостью рассказывала об эпидемии оспы в Северной России, стонущей под диктаторским режимом Народного фронта спасения и вспышках чумы в Бомбее и Калькутте.

— Да, ничего особенного, — отмахнулся Старина Дик, — Мы гуманитарную помощь в Африку послали, а эти дикари полезли грабить склад. Восемнадцать сотрудников гуманитарной инспекции погибли. А потом показывают всех этих маленьких тварей с писком «мама, дай покушать». Корми их после этого!