Этикет следствия - Келин Алексей - Страница 50

Негромко скрипнула дверь, вошел шеф. Горностай на этот раз был без мундира, в простой рубахе, и похож не на легендарного начальника следственного, а на приказчика богатой мясной лавки. Шеф водрузил на соседний стол большую закрытую корзину. Внутри что-то шевелилось и скреблось.

— Извините, опоздал. Зато с пользой. Анна, тебе явно пригодятся, — кивнул он на корзину.

Магичка отошла от тела Олега и приподняла плетеную крышку. Из корзины тут же высунулись четыре белых кролика. Они вертели головами, озирались красными глазками, прядали ушами, один собрался выпрыгнуть, но Анна перехватила и приподняла зверька за уши.

— Зачем? — ледяным тоном спросила она у шефа.

— Тебе же силу надо? А они все равно на жаркое пойдут. Какая разница, кто их зарежет, ты или мясник? — пожал плечами шеф.

Анна повернулась к нему. Двигаясь мягко, будто перетекая, оказалась прямо перед Горностаем. Кролик замер в ее руках, остальные трое с жалобным писком забились в корзину.

По секционной прокатилась волна обжигающего холода. Виктору показалось, что у него волосы шевелятся на затылке, как у собаки, почуявшей дичь.

Самую страшную в своей жизни дичь…

Невысокая, худая магичка должна была казаться хрупкой и безобидной. Но разве может быть такой королевская кобра, поднимающаяся на хвосте?

Парализующий ужас, холод, мерные движения существа, которое язык не поворачивается назвать человеком! Нельзя ни крикнуть, ни вздохнуть, и на воле и вере, пытаясь прошептать, но сумев только мысленно воззвать: "Ave mater dei!", следователь сжал рукоять кинжала.

Стало капельку легче. Посмотрим, что эта ведьма сможет со сталью под ребрами.

— Чтобы поднять зомби, кроликов не хватит, — от каждого звука голоса Анны по секционной прокатывались новые волны ледяного ужаса.

Задеревеневшей рукой, не чувствуя пальцев, Виктор достал кинжал из ножен. Магичка на него даже не обернулась:

— Для ритуала желательно раскромсать человека. Вы, шеф, худоваты, но сойдете.

Виктор, продираясь через адский холод и ужас, шагнул к ней, хотя хотелось только бежать — в панике, без оглядки, нечленораздельно воя. Он наткнулся на каталку с телом Олега. Обойти ее не было сил, в голове взрывались черные фейерверки, причиняя дикую боль. Виктор всем телом толкнул каталку — ближе к жуткой твари, еще ближе, еще чуть-чуть — и можно будет упасть на труп, дотянуться кинжалом до некроманта.

— Но я не убиваю ради Силы, — отчетливо произнесла магичка, так и не обернувшись. — Ни людей, ни животных. Уберите кинжал, Виктор, здесь никому ничего не угрожает.

Следователь не сразу сообразил, что в комнате стремительно потеплело. Ужас пропал, оставив после себя только неловкое послевкусие — как же я по-дурацки себя вел!

Анна повернулась к Виктору и продолжила говорить — ласково, успокаивающе, как с большой злой собакой, готовой кинуться:

— Просто наш шеф забыл о моих убеждениях. Точнее, решил, что для пользы дела можно и поступиться принципами. А зря. Извините, Виктор, что я сорвалась.

Она погладила кролика, которого, оказывается, все это время держала на руках, и посадила его обратно в корзину.

Горностай смущенно пробормотал магичке: "Извини", отошел и уселся на подоконник. Как ни пытался Виктор вспомнить, что делал шеф в эти жуткие несколько секунд — не получилось. Он как будто выпал из памяти следователя.

Виктор кинул кинжал обратно в ножны и смотрел на притихших, прижавших уши кроликов. Поднять глаза на Анну было почему-то стыдно.

Анна передвинула каталку на прежнее место, поставила на табуретку рядом свою огромную сумку и что-то в ней с шуршанием искала. Через полминуты, когда Виктор окончательно перевел дыхание, она бросила через плечо:

— Господа, вы бы отошли вон в тот угол. Подальше. И не мешали. Предстоящий допрос обсудите, что ли? У вас будет минут пять, пока я смогу удерживать поднятого.

Шеф с Виктором молча подчинились. Как ни хотелось следователю задать массу вопросов и эксперту, и начальнику, он сдержался. Не сейчас.

Анна достала из своей сумки застиранный белый халат, надела его, застегнула на все пуговицы и замотала шею длинным льняным полотенцем. Натянула нитяные перчатки.

Заскорузлые тряпки, которые Анна принесла с собой, оказались использованными бинтами, залитыми кровью и гноем. Магичка начала тщательно обматывать ими труп.

Виктор с шефом, стараясь не шевелиться, стояли у противоположной стены.

— Желаете объяснений? — со злостью спросила Анна, завязывая узел на очередном бинте. — Как это черный маг убивать не желает? Кроликами, такими миленькими и пушистенькими, брезгует?

— Еще как желаю, — искренне согласился Виктор. — Если вам не сложно, конечно.

Шеф бросил на него предостерегающий взгляд, но промолчал.

— Думаете, я не видела, как вы на меня с самого первого дня косились? Конечно, раз я — некромант, так я же и убийца, без вариантов. Сжечь ведьму! Или как там у вас, в Империи, орут в таких случаях?

— Не знаю, — соврал Виктор, — никогда не слышал.

Магичка фыркнула, но вслух никак это не прокомментировала. Вскрыла флакон с оранжевой тягучей жидкостью и влила в рот трупа.

— Облепиховое масло, — пояснила она Виктору. — Никаких вам вытяжек из желчных пузырей драконов, все намного проще. Да еще и пойди, поймай того дракона… — тут она усмехнулась совсем ехидно, но Виктор предпочел не переспрашивать, в чем дело.

Шеф издал странный звук, как будто хотел что-то сказать, но промолчал.

— Ладно, — уже мягче продолжила магичка. — Нам всем неловко, мы все друг перед другом извиняемся за подозрения, кроликов и резкость.

— Согласен полностью, — с облегчением сказал Горностай. — Извини еще раз. Я же знаю, некромантам, чтобы колдовать, нужно незадолго до этого кого-нибудь мучительно убить. Вот и принес. Дело настолько важное, что про твои, Анна, принципы я не подумал.

— Вы хотели сказать "заморочки", — безжалостно сообщила магичка. — Но я вас понимаю, дело действительно особенное. Вся карьера на кону, да?

— Да, — согласился шеф, — и не только моя, ваша тоже. Тебе, Анна, еще и уголовное преследование светит. Кто-то сдал, что ты не просто ментальный медик, а еще и некромант, так что — сама понимаешь. Либо выдаем немедленный блестящий результат, либо — полный абзац. Не буду уговаривать, но ты б подумала…

— Да кто бы сомневался, — протянула Анна, тщательно перематывая бинтами шею трупа.

— Простите, что встреваю, — осторожно начал Виктор, — но про карьеру и так все понятно, а про кроликов — нет.

— Хорошо, — примирительно кивнула Анна, — шеф эту историю прекрасно знает, но времени у нас с вами много, мне этого красавца еще долго заматывать. Так что, если желаете сказок на ночь — извольте. Только сказки будут скучные.

— Я весь внимание.

— Жила-была девочка, — нараспев начала магичка, — и хотелось бы сказать "сама, дура, виновата", да неправда это.

Она грустно усмехнулась и продолжила уже обычным голосом:

— Я с этим родилась. Представляете, как весело быть некромантом в мирном семействе купца и доктора? Не понимать, почему тебя тянет к боли и смерти? Закручивать себя в бараний рог, чтобы не дать мерзкой твари, живущей в тебе, выйти наружу? Но вам, неверное, не слишком интересны мои переживания…

— Почему же…

— Да ладно, не в переживаниях дело, — оборвала Виктора Анна.

Она закончила обматывать труп, и приступила к изображению каких-то знаков на бинтах. Анна рисовала тонкой кисточкой, макая ее в чернильницу. Результат был похож на танцующих каракатиц, расплывающихся по ткани, но магичку это совершенно не смущало.

— Я все время за мамой увязывалась, в больницу. Помогала там, полы мыла, перевязки делала… получая огромное удовольствие от чужой боли. Хоть краем глаза посмотреть, рядом постоять с умирающим — огромным счастьем было. Пыталась хоть как-то заглушить тягу к убийствам. Хорошо, что родители все поняли до того, как я сорвалась, и вместо школы отправили меня в магическую академию Дракенберга. Там проверили уровень способностей — и началось веселье. Ректор сам прибежал на меня посмотреть, даром что великий маг, древний и все прочее… Вот только меня на тот момент уже заело. Знаете ведь, как девчонку-подростка заесть может?