Последняя тень (СИ) - Махавкин Анатолий - Страница 52

До заката оставалось всего ничего, когда по правую руку за невысоким частоколом появились домики. Во всех горели огоньки. Пара светильников освещала ворота в ограде. В тусклом свете можно было различить надпись: «Постоялый двор – Большие жабы».

ГЛАВА 27: КАЖЕТСЯ, ЧТО МЕНЯ ВСЕ ЛЮБЯТ ТАК, ЧТО ДАЖЕ ГОТОВЫ ОТКРЫТЬ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ТАЙНЫ

Постоялый двор, в сущности, оказался настоящим посёлком из полусотни жилых домов и пары десятков хозяйственных построек. Однако, даже такое количество зданий не могло справиться с нынешним наплывом посетителей. Поэтому большая часть простолюдов расположилась на улице, за оградой. Впрочем, они не претендовали на особые удобства и хлебосолы и больше налегали на своё, заказав, в основном, огромное количество выпивки. Весь вечер шустрые жилистые парни сновали через ворота, то толкая бочки с пивом и вином, то волоча на плечах булькающие баклаги с огненным пойлом местного производства. За частоколом вопили, пели и плясали вокруг здоровенных костров.

Внутри, естественно, оказалось много тише. Те простолюды, что позажиточнее, набились в огромный сарай, освещённый большими факелами. На полу лежало свежее сено, а вдоль стен тянулись столы с прикреплёнными к ним скамьями. Здесь прислуживали приземистые толстозадые девицы. Все – на одно, не слишком симпатичное, лицо. Как выяснилось чуть позже, обслуга походила на хозяина «Жаб» - Ларуста. Судя по всему, трясущийся от ветхости старикан, в молодости был весьма охоч до женского пола.

Королеве выделили центральное здание постоялого двора – круглую двухэтажную постройку. На первом этаже здания размещался пиршественный зал, а на втором – спальные комнаты. Деревянные полы, устланные мягкими половичками, масляные светильники на всех стенах, камин за вычурной решёткой и всего пять овальных столов. Сидели все в кожаных креслах, а с пищей сражались при помощи столового серебра.

Как сказал мужчина, поддерживавший дёргающегося Ларуста под локоть, хозяин невероятно поражён, столь невероятной возможностью, прислуживать самой невероятной из всех королев Кроффа. Как показалось лично мне, хозяина давно поразил громовой удар и сейчас он прилагал невероятные усилия, чтобы удержать слюни во рту. Не знаю, понимал ли Ларуст вообще, где он находится, и кто сидит перед ним.

Впрочем, кормили тут вкусно и даже пресловутые жабы, чьё появление на блюде повергло в ужас фрейлин и постельничего, оказались выше всяких похвал. Как выяснилось, Найдмир уже доводилось пробовать болотных крикунов, и она похвалила повара, признав, что приготовлено даже лучше, чем в Ланс – родине этого кушанья.

Кир казался измождённым, однако к еде почти не притронулся, как и питью, чуть пригубив вино из большого бокала. Грард, приглашённый к столу, пить не мог, однако наелся, как следует. Впрочем, жаб он тоже игнорировал и прищурившись следил, как я обгладываю длинную ножку. Отец Найд выглядел задумчивым, поэтому употребил целое блюдо дымящегося мяса, вышел из задумчивости, осенил себя звездой и отдал должное вину. Наверра жеманно тыкал вилкой в тушку фаршированной рыбы и бросал масляные взгляды на девиц в коротких белых халатиках. Те стояли у стен, ожидая, пока освободится посуда на столе. Кажется, выпитое вино пробудило в колдуне некие, романтические желания. Первый раз видела его таким.

Разговоров почти не было. Изредка Найдмир что-то тихо говорила Киру, а тот так же тихо ей отвечал.

Вот интересно, после пятого бокала в голову пришла забавная мысль, а если всё же попытаться уговорить королеву? Ну, как-то по-тихому, чтобы никто не узнал? А там, может и Кир согласится? Ведь мужчина временами ведёт себя ну очень странно. Я перехватила его взгляд. Любимый казался сумрачным, точно сотня зимних вечеров. В ушах плеснуло, а ноги обожгло холодом, точно они оказались по щиколотку в ледяной воде. Нет, глупости всё это…

Когда я отправилась на второй этаж, Грард любезно предложил провести даму до двери её комнаты. Я, так же любезно, предложила ему проводить Вопрошающего. Кир угрюмо заметил, что не мешало бы обеспечить безопасность королевы. Это, естественно было абсолютно лишним: «Большие жабы» охраняла настоящая армия, с неплохим оружием и доспехами. Однако Грард поклонился и безмолвно удалился. Не знаю, что сыграло большую роль в его торопливом уходе: замечание Кира или мой отказ. Но, думаю – последнее.

По ступеням, навстречу мне, весело журчали ручейки тёмной жидкости и где-то, за спиной, обеденный зал медленно погружался в непроглядный мрак чёрных глубин. Пока ещё был жив Лоус, я спросила у него, в чём смысл распроклятых видений, которые не отстают ни днём, ни ночью. Зельевар долго плямкал своими оттопыренными губами. После сказал, дескать в записях магистра Гурама имелись намёки на причины странных галлюцинаций у Теней. Однако Лоус, сколько не вчитывался, так и не смог до конца понять. Какие-то граничные состояния разума, близкие к погружению в иные сферы. Я очень вежливо поблагодарила за доступное объяснение, причём, ни разу не повторилась. Лоус не обиделся.

Комната, которую мне указала девочка с физиономией Ларуста, выглядела весьма уютно. Думаю, именно здесь местные шлюхи обслуживали проезжающих мимо дворянчиков и состоятельных купцов. Широкая кровать под золотистым балдахином, на потемневшей деревянной стене – две картины с пейзажами: горы и море. На полу – лохматый половик, а рядом с кроватью – низкий столик и трельяж. Ну точно – всё, для шлюх.

Мальчуган с рожей Ларуста притащил мой мешок и сделал большие глаза, словно хотел по большому. Я засмеялась, швырнула ему мелкую монетку и сказала, чтобы притащил вина, да получше.

Сделал глоток Чёрной, стянула сапоги и отшвырнула их в угол. Сбросила плащ и некоторое время размышляла, снимать свою защитную шкурку или обождать.

Хотелось помыться и большое деревянное корыто в углу как бы намекало на имеющуюся возможность. Всё сразу начало чесаться, точно последний раз я мылась ещё до пришествия Отдавшего. В дверь шмыгнул знакомый паренёк и поставил на стол глиняный кувшин и два фужера. Этим он настолько меня озадачил, что я даже не сообразила приказать ему принести воды в корыто.

А потом услышала шаги в коридоре и вообще забыла обо всём на свете.

Ноги перестали держать, точно их набили соломой, и я тяжело опустилась на кровать. Послышался тихий стук в дверь. Ну вот, а раньше он никогда не стучал. Я хотела что-то сказать и обнаружила, что горло пересохло. Поэтому, сипло кашлянула и лишь после смогла выдавить:

- Входи.

И Кир вошёл.

Прошёлся по комнате, поглядывая по сторонам. Постоял перед картинами, вздохнул, точно вспоминал что-то и подошёл к столику. Осторожно разлил вино по бокалам и повернулся. Всё это время я сидела неподвижно, точно окаменела, не зная, что говорить и делать.

Кир сел рядом, вложил в мои пальцы фужер с вином и пристально вглядываясь в лицо, провёл ладонью по моим волосам. Так приятно и больно одновременно! Захотелось прижаться щекой к этой, такой ласковой ладони и закрыть глаза. Словно мы вернулись в далёкие дни, исчезнувшие семь лет назад.

- Дар, - тихо сказал Кир. Его блестящие глаза словно тонули в тумане. А может, я просто плакала, не знаю. – Дар…

Во всём этом было нечто, что давало понять: любимый пришёл положить конец тем дурацким надеждам, что ещё таились в глубине моей души. Даже после всего, что произошло, даже после разговора с королевой, я продолжала верить в чудо. Откроется дверь и войдёт Кир. Как сегодня вечером.

Но он пришёл, а я внезапно поняла: надежды нет.

Появилась мысль; плеснуть мужчине вином в лицо и выгнать. Однако, вместо этого я сделал крошечный глоток и посмотрела в глаза любимого.

- Зачем ты пришёл? – тихо спросила я.

- Потому что я всё ещё тебя люблю, - грустно сказал Кир и отставил свой нетронутый бокал. – Люблю и боюсь, что остаётся совсем немного времени, чтобы в этом признаться.