Игры с огнем. Там же, но не те же (СИ) - Ясная Яна - Страница 13

- А почему именно мы должны заставлять? - изумилась леди Феррерс. - Ильза точно так же может выступить инициатором.

- Ричард втянул ее в это!..

- Вы хотите сказать «спас»? - невозмутимо уточнил лорд Феррерс.

- Спас, и Ильза ему за это благодарна, что отнюдь не повод использовать ее благодарность в корыстных целях, - согласился его оппонент.

И главное было сказано не словами, а интонацией, богатыми модуляциями тренированного голоса, которыми он сумел передать бездну нюансов и полутонов: умеренную благодарность к поступку нашего сына, сомнение, что этично использовать бедственное положение девушки, и намек на возможные последствия.

Феррерсы тоже так умели - что муж, что его родители... Ричи с детства получал уроки риторики и пения - родственники называли это вкладом в будущее.

«И что за беда, если сейчас мальчик не пользуется этими навыками?» - говаривала свекровь. - «Пассивный запас просто пока не перешел в активный, а это всего лишь вопрос необходимости».

Я скептически относилась к таким заявлениям, но сейчас, слушая Гелиоса Ар-Бравлинга, начала склоняться к мнению, что свекровь была права, и умение полезное.

- Хотя, следует признать, мы благодарны Ричарду, и впечатлены. Решение было... изящное.

- Да, когда дело касается жизни и смерти, наш внук умеет действовать быстро, жестко, но эффективно. Это у него от матери, - отозвалась свекровь.

Ого! Это что, был комплимент в мой адрес? Ну, слава богу, дождалась, на двадцатом году брака...

- И тем не менее, проблема от этого не исчезла, - вмешалась мать Ильзы.

Хелена Ар-Бравлинг больше не напоминала заморенную ворону, готовую в любой момент хлопнуться в обморок. Она выглядела тем, кем и была - холеной, уверенной в себе женщиной, сполна осознающей свое положение и привилегии, и умеющей пользоваться и тем, и другим.

- И ее нужно решать. Дети только что пережили экстремальную ситуацию, они находятся под влиянием мощнейших эмоций и не способны мыслить рационально!

- А завтра, разумеется, способность к здравому мышлению к ним вернется, - пробормотал себе под нос сухощавый и жилистый мужчина, и я попыталась вспомнить, кто он, юрист или учитель Ильзы?

Они были настолько похожи, эти двое, адвокат и наставник, оба рослые, темноволосые и носатые, примерно одного возраста, что я забыла, кто есть кто, как только нас представили.

Правда, у одного из них на лице были шрамы, а у второго нет - но я, Предки побери, так и не вспомнила, кто из них кто.

У говорившего шрамов не было, зато была бездна скепсиса в голосе. Он сидел на диване ссутулившись, и грел рюмку с коньяком в ладонях.

- Дино, - безапелляционно отозвалась Хелена, - Они еще слишком молоды, чтобы принимать такие решения! Да еще и под влиянием момента, основываясь на сиюминутных эмоциях!

- Я не спорю с тобой, я просто уточняю, что их «сиюминутное решение» вряд ли претерпит изменения до завтра...

Четвертый в дискуссии участия не принимал. Он сидел, откинувшись на спинку дивана, накрыв свой коньяк ладонью, и выглядел... Да прямо скажем - выжатым он выглядел.

Наверное, это все же наставник. Только они умеют выложиться ради подопечного целиком и полностью, а потом валяться в состоянии влажной тряпки, пока подотчетное чадо уже благополучно спит в своей постельке, и думать забыв о минувших неприятностях. Не все, конечно, но Ильзе, похоже, повезло.

Я отчасти понимала Хелену.

И рано, и экстремально, и на эмоциях... Тот же Ричи, до всей этой передряги отлично помнил про последствия и не помышлял о каких-либо отношениях с предметом обожания, а девочка его, кажется, и вовсе от столба не отличала.

Но понимала я и то, что теперь, решившись, сын отступится только с кровью - или по желанию своей носатой красавицы. Которая, кажется, вовсе не та тихая мышка, которой мне казалась.

...Когда первая радость - «Живы! Спаслись!» - схлынула, у обоих семейств нашлись некоторые вопросы к счастливо обретенным детям.

И нет, эти вопросы звучали не «Как вы умудрились влипнуть?» Этот вопрос Эдвард уже задал управляющему национальным заповедником, каковым и являются означенные гроты. Тот, попеременно бледнея, краснея и зеленея от ужаса, клялся разобраться...

Причина оказалась проста - сволочи-кладоискатели, вместо разрешенных им к применению взрывчатых веществ, рассудили, что с этими «взрывпакетами» они будут ковыряться до    старости, или, что вернее, до исчерпания финансирования, и притащили заряды к месту работ, превышающие допустимую мощность на порядок.

Именно это решение чуть не стало причиной трагедии - и только чудом ее удалось счастливо избежать.

И теперь, ощупав и зацеловав чад, все собравшиеся в малом портальном зале взрослые желали знать, каким именно чудом?

Чадо же вместо того, чтобы просто ответить на вопрос и всё объяснить, спокойно застегнул свою рубашку. Обвел присутствующих взглядом, и уточнил:

- Может быть, не здесь?

Неладное чуялось уже тогда. Тревожно переглянувшись, мы с Эдом пригласили всех обратно в кабинет.

Там на некоторое время стало не до расспросов - ребят осматривал врач, муж звонил управляющему заповедником, Ар-Бравлинги тоже кому-то звонили, а под дверями кабинета толкались школьники, которых отправили в поместье, как только стало известно о случившемся...

Всё это время - пока врач проводил осмотр, пока в кабинет прорывался Алан Плай, пока его пытались из кабинета вытурить (сначала - без жертв и разрушений, потом - как придется), Ричи с Ильзой тайком обменивались взглядами, как будто случайными касаниями, и держаться старались как можно ближе друг к другу.

- Итак, молодые люди, может быть, вы всё же объясните, что произошло? - задал сакраментальный вопрос Гелиос Ар-Бравлинг, когда посторонних в кабинете не осталось.

Ильза быстро мазнула взглядом родителей, и потупила взор.

Ричи, наоборот, уставился на господина Гелиоса в упор.

Ноги расставлены на ширину плеч, плечи слегка ссутулены, взгляд слегка исподлобья - ну здравствуйте-приехали!

Эту стоечку мы не раз видели - приготовился держать оборону и стоять до последнего, наплевав на доводы, аргументы и правоту...

У меня чесались руки влепить ребенку подзатыльник. Сколько можно ему говорить - контролируй выражение лица! Следи за телом! Не давай оппоненту лишних сведений о твоих намерениях и эмоциональном состоянии!

Поймав мой взгляд и словно прочитав мои мысли (надеюсь, что нет!), Ричи выпрямился, расслабил плечи, стал спокойно и ровно, и взгляд, который он так и не отвел от Ар-Бравлинга, стал светлым, безмятежным.

Я залюбовалась своим ребенком - красивого мы с Эдди все же мальчика вырастили!

Правда, это любование сгинуло без следа, когда детка прямо и без затей рассказал, как именно ему удалось вытащить спутницу из ловушки.

Боже-боже, до этого момента я была уверенна, что мое талантливое чадо взломало родовые щиты!

Наступившую за этим известием паузу разрушила ошеломительно прекрасная фраза Хелены Ар-Бравлинг:

- Нет, со всем уважением, ваш сын - совершенно неподходящая партия для нашей дочери.

В повисшей оскорбленной тишине особенно громко прозвучал прыскающий звук вырвавшегося наружу смеха.

Как внезапно оказалось - мой.

Под изумленными взглядами всех собравшихся, я зажала рот обеими руками, посмотрела на мужа, и спрятала лицо в ладонях, откуда раздался смех уже не сдерживаемый.

- Простите, - всхлипнула я, жена - и мать, между прочим! - Феррерс! Лорд будущий! Аристократ в бес знает каком поколении! Неподходящая партия! Ой, я не могу! Извините, мне нужна минутка!

Я стремительно вылетела из кабинета, чтобы безудержно, до слез расхохотаться в коридоре.

Мне, наверное, могло бы даже стать стыдно - но все справляются с истерикой по-разному.

Хелена Ар-Бравлинг, к примеру, говорит вслух вещи, которые никогда бы не сказала влиятельному политику соседнего государства!

Впрочем, я быстро вернулась, утирая глаза.