Дорогами Фьелланда (СИ) - Волгина Алёна - Страница 37

«Конечно, пиво у папаши Обри далеко не самое лучшее, — беззаботно размышлял торговец, — зато он не дерет за него три шкуры, а дочка у него так хороша и остра на язык, что без всякого пива захмелеешь».

Распахнув привычным жестом чуть покосившуюся дверь, торговец отметил, что в зальчике с низким потолком стало как-то светлее, и зычно воскликнул с порога:

— Линн! Поди сюда, рыбка моя, я вернулся!

Сверху на лестнице тут же простучали каблучки:

— А, это ты, Арне. — Линн встретила его довольно холодно. — Нет, не тронь меня! Хочешь, чтобы мое платье тоже пропахло шкурами и солью?!

На ней была новая нарядная юбка, высоко поднятые волосы украшали алые ленты. У Арне даже дух захватило, до чего она была хороша.

— Кажется, ваши дела идут неплохо? — спросил он. — Как твой старик?

Сверху донесся звон посуды и чьи-то возбужденные голоса. Там, наверху, явно бушевал шторм, но Линн это почему-то не беспокоило. Арне скептически поднял бровь:

— Постояльцы буянят? Может, помочь?

— Не нужно. Милые бранятся — только тешатся, — девушка пожала плечом, хотя лицо ее омрачилось. Видно, ссора наверху была ей не так безразлична, как она хотела показать. У корабельщика невольно разыгралось любопытство.

Если бы он мог проникнуть взглядом наверх, сквозь дощатый потолок, то увидел бы маленькую опрятную комнату, в которой находились двое. Бледный голубоглазый юноша, еще не совсем оправившийся от раны, и красивая девушка с пшенично-белыми косами замерли, сверля друг друга гневными взглядами:

— Я уже вполне здоров, спасибо тебе! Мне срочно нужно найти… одного человека, и этим я сейчас и собираюсь заняться!

— Никуда ты не пойдешь! Хочешь погубить нас обоих?! Тебе так надоела эта комната, что ты готов перебраться в подвалы Лостера?!

Когда Ивейн несколько дней назад очнулся, он с удивлением увидел знакомые стены убогой гостиницы, кувшин, плошку рядом с кроватью и… свою воплощенную мечту, дремавшую рядом на стуле. Проснувшись от его изумленного вскрика, мечта строго шикнула на него, сноровисто поменяла повязки, не забыв смазать рану целебной мазью (Ивейн при этом багровел от смущения), сунула ему в зубы плошку с водой и приказала выздоравливать. Ее присутствие так его вдохновило, что Ивейн быстро пошел на поправку. Кроме того, хотелось поскорее покончить с унизительными осмотрами. К тому времени, когда он смог передвигаться по комнате, не хватаясь за мебель, он, кроме горячего восхищения, успел проникнуться к девушке искренней благодарностью. Но иногда ее заботливость утомляла.

— Если у тебя есть хоть какой-то здравый смысл… — снова начала Астрид.

Ивейн, не дослушав, скорбно поднял глаза к потолку:

— О, здравый смысл! Знаешь, учителя, боготворившие моего брата, сделали все, чтобы извлечь из меня этот талант. Но потом с грустью признали, что в отношении меня их план полностью провалился.

Годы жизни под присмотром деспотичного братца привили Ивейну следующее правило выживания: «согласись и сделай наоборот». Махнув рукой на разгневанную Астрид, он сделал вид, что смирился, потом дождался, когда девушка отлучится из комнаты, поднял раму и бесшумно выскользнул в окно. Второй этаж старой гостиницы был не слишком высоким. К тому же под окном проходил довольно удобный карниз, да и лазить в окна Ивейну было не привыкать.

Вероятно, подвиги Кайтона Ринеиса были еще свежи в памяти стражников, так как его имя послужило Ивейну отличным пропуском в крепость. К сожалению, солдаты, дежурившие на воротах, не знали, что сэр Ринеис уехал из города еще неделю назад. Помня о своих сомнительных заслугах в Майскую ночь, Ивейн не решился просить аудиенции у Ольгерда, а вместо этого перескочил через невысокий каменный заборчик и с головой окунулся в бледно-розовое марево цветущих ветвей. В замковом саду буйно цвели яблони; отовсюду слышалось деловитое гудение пчел, и голова кружилась от теплого, нежно-сладкого аромата. Ивейн не успел толком оглядеться, как вдруг что-то лягнуло его в спину, и, ткнувшись носом в россыпь палых листьев, он услышал прямо над ухом натуральный звериный рык. Паника вмиг прострелила его от макушки до пяток.

— Стой, Пуш, нельзя! — послышался испуганный вскрик. Кажется, в саду появился кто-то третий.

Перекатившись на спину, Ивейн увидел в двух шагах от себя взъерошенную серую морду с оскаленной пастью и горящими злобой глазами. До этого дня он считал, что «горящие глаза» — это всего лишь фигура речи. Чуть поодаль стояла молодая русоволосая женщина в отделанной мехом накидке, с озабоченным и строгим лицом. Ивейн порядком струхнул. Судя по богатому плащу, перед ним была одна из дам королевы, хотя ее доброе лицо внушало некоторую надежду.

— Кто ты такой? — требовательно спросила дама.

Ивейн изложил ситуацию как можно короче. Присутствие второго слушателя в лице — вернее сказать, морде — мохнатого хищника не способствовало долгим объяснениям. Котяра выпустил его, но сам уселся рядом и не собирался позволять нарушителю подняться с земли. К концу монолога лицо женщины слегка разгладилось, из него исчезла настороженность.

— Пуш! — приказала она коротко, зато таким тоном, что кот, бросив напоследок недовольный взгляд на Ивейна, беспрекословно встал и отступил за спину хозяйки. Ивейн рад был снова оказаться на ногах — сидеть на мокрой земле было чертовски холодно.

— Вы должны знать сэра Ринеиса! — запыхавшись, воскликнул он. — Он прибыл ко двору примерно месяц назад!

— Конечно, я знаю эрла Кайтона Ринеиса. Кстати, вы с ним похожи. Мне жаль, но ты опоздал: твой брат неделю назад покинул Айстад. Почему ты сразу не пришел во дворец?

Это был щекотливый вопрос. Ивейн смутился:

— Когда я прибыл в Айстад, госпожа, боюсь, я вмешался в дела, которые меня не касаются…

Вторую часть его сбивчивой исповеди дама выслушала более благосклонно. На самом деле все мысли Олвен — а это была именно она — крутились вокруг картины, доставленной в замок сегодня утром. Она не сомневалась, что мастеру Винсэ пришлось проявить немалую ловкость, чтобы преподнести ей этот подарок. Наверняка им руководила не только учтивость и желание ее порадовать. Олвен размышляла о том, что ломаная линия холмов на заднем плане картины удивительно напоминала очертания горы Дуэнте, на склоне которой находился замок Хвитстейн, между прочим, принадлежавший принцу Болдру. Даже тропинка, вившаяся на картине среди стилизованных деревьев, была похожа на перевал Серая Лошадь, который проходил рядом с замком. Ольгерд сам подарил племяннику эти земли, когда пытался найти для него сферу деятельности, достаточную, чтобы удовлетворить его честолюбие. Вместе с замком Болдр получал контроль над северными провинциями, а также — обязанность оберегать их от сьергов. Вместо этого он предпочел объединиться с островными дикарями ради того, чтобы сесть на трон. С некоторыми людьми просто невозможно договориться миром.

— Думаю, ты сможешь помочь своему брату, — сказала Олвен, прервав бесконечные оправдания юноши, — а заодно поможешь и мне тоже.

Она сняла с пальца кольцо, на котором блеснула королевская печать. При виде ее рот Ивейна сам собой захлопнулся. Пресветлые боги, да это же сама королева! Он поспешно преклонил колено, но зловредный кот, продолжавший следить за ним краем глаза, не понял его намерений и врезался в парня, как пушистый снаряд, пущенный из катапульты.

На сей раз Ивейн пересчитал камни садовой дорожки спиной и затылком.

— Да чтоб тебя! — взвыл он.

Повинуясь окрику королевы, кот убрался за куст шиповника и шипел оттуда, как масло на раскаленной сковородке. Олвен сама помогла юноше подняться:

— Лучше не делай при нем резких движений, ладно? Значит, так: встречаться с королем тебе сейчас действительно не стоит. И твоей леди тоже.

Ивейн растерянно моргнул. Он был уверен, ни словом не обмолвился об Астрид, но, вероятно, королева была из тех проницательных людей, которые умеют читать между строк и слышать между слов.

— Твой брат вместе с леди Эринной сейчас отправились на север, чтобы найти волшебника Валентина, увезенного Болдром. Возьми этот перстень, он даст тебе право приказывать именем Ольгерда. На дороге к Намсору ты найдешь эрла Руота с отрядом, передай ему приказ отправиться в замок Хвитстейн и освободить обоих пленников!