Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 119

— Тихо как на кладбище, — произносит Эшфорд, сжимая в руках ствол, если что, готовясь выпустить в чьи-то ребра пулю- кажется нас здесь не ждали.

—  Кажется твоя скрипка обидится, что ты променял её на револьвер, — хмыкнул Пэн, в ответ получив недовольное: «совсем сдаёшь позиции, Питер», — знаю.

Лиам уже не помнил, когда брал скрипку последний раз в руки, в его голове могли плыть тысяча и одна мелодия, а пальцы то и дело саднили от долгой разлуки с инструментом, но его магия не столь сильна, а ещё больше ослабла после перерождения, поэтому с недавних пор брюнет отдавал предпочтение пистолетам и теперь, как успела подметить Ханна глубоко в своём сознании это больше не тот смазливвй скрипач, которого она дразнила за сладкую внешность и имя. Глазом моргнуть не успеешь, а ты либо мертв от пистолета в его дрожащих руках, либо застрелен другим, при помощи его предательства, если ты конечно не Алиса Лиддел, которая приросла к сердцу юноши, пустив корни.

И все же, как бы она не старалась не могла понять. Лиам был солнцем согревающим все вокруг, стремясь каждому подарить уют, а Алиса это луна, холодная, безликая, темная сторона, но вместе они дополняли друг — друга, как Инь и Янь, добро и зло, и то же самое относилось к Малии и Эрлу, Камиле и Алану, а она и Питер… Им никогда не быть в нормальных отношениях, ведь они слишком похожи, их отношения нереальны, их отношения в лучшем случае её мечты, как бы не хотелось.

— Нам пора, — Камила делает первый шаг, пересекая черту защитного барьера, созданного Ханной и в эту секунду слова сказанные Лиамом можно было с лёгкостью опровергнуть. Их ждали и ещё как.

В неё тут же, не откуда, из воздуха стремительно направилось два потока тёмной энергии, которые разорвали бы её за секунду, не обладая Скварчалуппи защитной реакцией и не текла бы по её венам кровь, родственная с Арией.

Она отразила удар, оглядываясь, тяжело дыша, и тут стрела… Но мимо, очередной промох. Уворачивается. Отлично. Но никого нет, совсем, однако по всему пространству гуляет смех, что раздражает ведьму и мешает сосредоточиться и найти источник.

— Нужен свет, — слышится сзади голос Морфея, — это её дети, они могут существовать только во тьме. Нам нужен свет, но где его достать.

— А как насчёт… — начал Эрл, с усмешкой — добавить немного огонька?

Всё переглянулись и согласно кивнули, а Демон Страха расплылся в усмешке, кажется он ждал этого всю жизнь. Мастер иллюзий и проекций, ему не стоило труда создать ощущение пожара. В секунду дома заполыхали и все узрели тени этих существ.

— Теперь твой выход, папа, — кивнула Джеймс и тело Дерека стало трансформироваться.

Его кожа стала белее мрамора, а глаза застряли янтарем, не до конца закончив перевоплощение он поведя за собой потерянных вступил в бой с тенями, что приобретали цвет и тело, превращаясь в ведьм и колдунов, бывших мирных жителей квартала, что теперь вынуждены сражаться за ту, что запугала их многочисленными смерятми, вселяя в души мерзкое, липкое чувство, такое примитивное. Страх.

Хрусты костей, вспышки магии, энергетические потоки, стоны и крики боли не только врагов, но и Джеймса-старшего, но и потеряшек пораждали ещё больший хаос. Все перемешалось. Свои люди и соперники и Джеймс уже переставала понимать кто и где, стараясь всеми силами защищать мальчишек, но уследить за всеми она не могла и вот первое бездыханное тело с вырванным сердцем валится ей прям под ноги, но кричать и заплакать она не сможет, лишь поджать губы, перешагнуть труп и со всего размаху, с криком и той болью, что поразила её сердце вновь рассечь глотку очередной ведьме. Не сейчас она проявит свои эмоции. Война ещё не выиграна, флаг победы ещё не поднят, а она ещё дышит. Ария все ещё дышит, наблюдает, смеётся и ждёт.

— Ты тоже соскучился по мне, братик, я знала… — за секунду блондинка на лице, которой расплывается безумная улыбка прижимает Хейза к стене, прислонив лезвие ножа к горлу, — помнишь этот нож? Когда-то ты мог убить меня им раз и навсегда, но ты сжалился, ты любил меня, ты не сделал того, о чем бы жалел и… Зря. Нужно было убить меня, когда была возможность.

— Ты слишком быстро раскрылась, — холодно ответил Алан, взглядом заметив как сзади к Скварчалуппи подкрадывается тень. Его глаза засветились неоном и тень отбросило. Он вернул взгляд на Ламию, что была уже недовольна. Она зла. Она ещё никогда не была так зла, — все это, порабощение квартала, все это ради меня, да?

— Умница, — процедила она, — страдания этих ведьм и колдунов, что я загипнотизировала лишь приятный бонус. Мне сейчас нужен и всегда был нужен только ты. Я много сделала ужасных вещей и все ради того, чтобы ты убил меня, Алан. Я действительно этого хочу,  самое лучше признание в любви — убийство. Но тогда ты умрешь вместе со мной и больше… — она нагнулась к его уху, шептав, словно змея, которой Алану хотелось лишь одного. Отрубить чёртову голову, — никто нам не помешает… — и она вкладывает в его руку нож.

Орудие смерти, что отправит их обоих на тот свет, и скорее всего прямиком в ад и Хейз понимает, что так действительно лучше для всех. Для Ками, для его приобретённых друзей, что ещё совсем недавно были его злыми врагами, он был готов пожертвовать собой ради их счастья. Да, древний колдун Морфей был ужасным человеком во всех проявлениях. Он доводил людей до суицида, питался их снами и жизненными силами, но глубоко в душе Алан Хейз был жертвенным, благородным и доблестным рыцарем без латных доспехов с обнажённым сердцем, что предательски выпустило в себя Камилу Скварчалуппи, американскую ведьму с итальянскими корнями, Эрла Джеймса, первого не совсем человека что поверил в него и ему, Ханну Джеймс/Алиса Лиддел с которой он был связан клятвой обеда, Лиама Эшфорда и даже Питера Пэна, с которые ему тоже удалось найти общий язык. Алан, как и многие всего лишь притворялся злодеем, а на самом деле был героем и такие, те кто не кричат о добре, те кто не переводят бабушек через дорогу и не за мир во всем мире, именно они истинные герои народа.

— Хейз, нет! — из транса Морфея вывел крик Эшфорда, что пустил последнюю пулю в лоб очередной тваре, — если ты это сделаешь, то умрешь, это битва Ханны, но не твоя!

— Ошибаешься, как раз таки моя.

— Алан, положи нож. Эта змея только этого и добивается. Она только этого и хочет, Алан! — крикнула Ками, что еле держала себя в руках и уже тише, не своим, хриплым и обессиленным голосом, — пожа…

Внезапно она замирает, как и все пространство. Алану так проще, ибо он уже все и за всех решил. Пусть им будет больно, пусть невыносимо, но так нужно. Он себя этим убеждал.

Кровь, улыбка, стеклянные глаза. Алана и Арию окружает голубой туман, унося далеко далеко, оставляя после себя лишь нож на полу с датой и именами смертников.

Камила падает на колени, чувствуя как боль разрывает ей все внутренние органы. Ханна просто поверить не может в то что Хейз сделал это. А в это время тьма расступалась перед рассветом, оставшиеся в живых приходили в себя, а бедствия в мире прекратились, словно их никогда и не было.

— Он умер героем, — все что сказал Питер, сочувственно положив руку на плечо девушки.

====== 59 глава. Подай мне руку помощи ======

Дождь барабанил по пластиковым окнам квартиры Лиддел, отстукивая собственную мелодию, которой подыгрывали тонкие, длинные пальцы нервно стучащие по деревянной тумбочке, действуя на нервы, но она все продолжала и продолжала это делать, словно стараясь довести себя до безумия. В комнате темно, на улице тоже, а в её голове тьма нашла уютное прибежище, обволакивая разум и разрушая последние крупицы рассудка. Девушка сидела на полу, в самом холодном и тёмном углу, стараясь скрыться ото всех. Глаза её красные, на бледном лице невысохшие дорожки слез,  руки тряссутся, что она контролировать она не в состоянии, искусанные губы подрагивают. Камила вновь и вновь старается удержать себя в руках, не заплакать, раз за разом прокручивая в своей голове ту мысль, что Алан погиб не для этого. Не для того чтобы она медленно убивала себя. Она умоляла свое сердце перестать пропускать заряды боли, чтобы перестать делать это, но раз за разом было все сложней, и когда терпеть стало невозможно шатенка в 2 раз за несколько дней закричала, так сильно, что у Ханны, что сидела по ту сторону двери, вынуждая истязать себя криками ведьмы кольнуло сердце. Джеймс было противно от того, что умереть должна была она, а не Хейз, от того что она Морфей пожертвовал собой, от потери друга и ей было противно от самой себя, ведь она не могла помочь девушке, которая умерла в ту же секунду, как умер её возлюбленный.