Возвышение короля - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 35

Затем сунул руку в карман и извлек небольшое зеркальце, но в полумраке не понял, похож ли он на орка.

Реджис оглянулся назад, туда, где находились его друзья, и его вновь одолели сомнения. Но мгновение спустя он снова решительно взглянул на лагерь, наклонился, ухватился за сук, повис на нем, спрыгнул и с легкостью приземлился у подножия дерева.

Реджис убрал зеркало, надеясь, что все же походит на низкорослого орка, а не на хафлинга.

Он немедленно направился к лагерю, негромко повторяя фразы на орочьем языке, которым ему еще не приходилось пользоваться в своей новой жизни. Прежде он говорил на этом наречии не бегло, но достаточно хорошо.

Между рощей и лагерем лежало открытое место, и хафлинг понимал, что ему вряд ли удастся подобраться к оркам незамеченным. Он подполз к небольшой группе деревьев и прижался к стволу, затем выглянул и попытался сообразить, что делать дальше.

За спиной у него, в лесу, хрустнула ветка. Реджис замер.

Какой–то орк пробормотал несколько неразборчивых слов, и Реджис понял, что его знание языка гораздо хуже, чем он предполагал.

Он медленно развернулся и увидел приближавшееся уродливое создание; оно бормотало проклятия — да, Реджис узнал несколько непристойных слов — и тащило на плече вязанку хвороста.

— Брикен бракен спитципит! — пробурчал орк какую–то тарабарщину.

— Спит спит? — озадаченно повторил Реджис.

Орк назвал его словом, которого Реджис никогда не слышал, но он понимал, что ничего хорошего не предвидится. Тварь вытащила из своей вязанки небольшой сук. С ворчанием и рычанием орк поднял руку и швырнул сук в Реджиса, но тот ловко уклонился.

— Брикен бракен спитципит! — повторил орк, свободной рукой указывая на полено.

Спитципит… это же означает «дрова»!

Реджис фыркнул, заворчал и, подбежав, поднял полено, затем шмыгнул в заросли, чтобы собрать еще топлива. Орк, продолжая изрыгать проклятия, вышел из рощицы и направился к видневшемуся вдалеке лагерю.

Реджису пришло в голову, что он может с легкостью догнать врага и расправиться с ним, и орк даже не сообразит, что произошло. Он вернется к своим друзьям с окровавленным клинком, и они поймут, что он вовсе не трус!

Но он тряхнул головой, взглянул на лагерь и подумал, что сейчас у него есть более важные дела. А кроме того, несмотря на омерзение, испытанное при виде грязной, пускающей слюни твари, он даже не был уверен в том, что эти орки — их враги. Королевство Многих Стрел существовало на Серебристых Болотах на вполне законных основаниях и образовалось при содействии Бренора, хотя с некоторых пор дворф сожалел об этом.

Хафлинг быстро набрал охапку хвороста, выбежал из рощи и направился к лагерю. Неподалеку он заметил нескольких орков, тоже нагруженных дровами, и понял, что уже не может повернуть назад, не вызвав подозрений.

Реджис неуверенно вошел в лагерь, пытаясь не выдать своего волнения, и встал в очередь за орками, которые сгружали принесенное топливо около одного из больших костров. Затем воины отходили к дымящемуся котлу, где невероятно уродливый орк разливал в небольшие миски какое–то тошнотворное варево. Реджис, уронив на землю свою охапку хвороста, огляделся по сторонам и заметил, что все без исключения идут за едой.

Не желая привлекать внимания, хафлинг в обличье орка тоже подошел к котлу, взял миску и ложку, и ему удалось успешно подавить рвотные позывы, когда мерзкая каша очутилась у него в посудине.

Он отошел в сторону, помешал содержимое миски, чтобы со стороны казалось, будто он собирается есть, и направился в сторону, мимо толпившихся вокруг орков. Он был здесь самым низкорослым. Разумеется, орки бывают разного сложения, и многие из них — наполовину гоблины, такие обычно ниже ростом. И все же, несмотря на магию берета, благодаря которой Реджис казался крупнее, он едва доставал до плеча оркам, собравшимся в этом лагере.

По этой причине его несколько раз толкали задиристые твари. Реджис понял, что совсем скоро привлечет к себе нежелательный и неприятный интерес.

Хафлинг добрался до окраины лагеря, где было довольно темно, и уселся на поваленное дерево в надежде остаться незамеченным. Затем опустил голову и принялся снова ковыряться в миске. Время от времени он поднимал голову и притворялся, будто набрал полный рот еды и жует — хотя вот этого он как раз и не собирался делать!

И прислушивался изо всех сил.

Чаще всего орки повторяли знакомое ему слово: «Несм».

Вскоре Реджис понял, что очутился не в отряде охотников, случайно забредших за границу Королевства Многих Стрел. Не была это и банда отщепенцев.

Нет, это был западный фланг армии, армии орков, которая собиралась смести с лица земли город Несм.

Реджис огляделся в поисках какого–нибудь способа скользнуть в темноту и незаметно сбежать. Однако когда взгляд его упал на костер, он изменил свои планы, потому что в этот момент к нему подошел какой–то орк и, злобно посмотрев на него, уселся рядом на бревно.

Урод пробормотал нечто, чего Реджис не смог разобрать, а когда несчастный растерявшийся хафлинг промолчал, орк толкнул его.

От этого тычка Реджис едва не свалился с бревна и прикусил язык так сильно, что рот его наполнился кровью. Орк показал на миску и снова пробурчал что–то весьма воинственным тоном.

Реджис, взглянув на варево, сообразил, в чем дело, и немедленно, покорно — и с большой радостью — отдал орку мерзкую пищу.

Орк вырвал у него еду, сунул Реджису в руки собственную тарелку, вылизанную до блеска, затем набросился на варево, с шумом чавкая и разбрызгивая содержимое по сторонам. Пока орк был поглощен едой, хафлинг отполз к дальнему концу бревна и бросился прочь, прячась среди теней и направляясь к полю и видневшемуся за ним лесу.

Однако, услышав какой–то спор, Реджис остановился, потому что узнал другой язык, отличавшийся от орочьего. Он решил, что говорит гоблин, и обнаружил, что гоблинский язык понимает гораздо лучше, чем бормотание орков. Несмотря на весьма обоснованный страх быть пойманным и очутиться в котле с похлебкой, Реджис осторожно подобрался к ближайшей палатке и прислушался.

Он заметил того самого гоблина — это был шаман, судя по его потрепанным, но ярким одеждам, а также ожерелью из всевозможных зубов, перьев и маленьких костей.

— Мы не должны атаковать, пока не придут другие, — настаивал гоблин.

— А крестьяне?! Которые снаружи, за стенами, — возражал орк, также на гоблинском.

— Все должны действовать по плану! — воскликнул гоблин, помахав пальцем перед носом у орка, который, к удивлению Реджиса, далее не поморщился и не отпрянул. — Мы выступим тогда, когда нам прикажут.

— А если они нас обнаружат?

— Тогда мы скажем, что мы охотники, и пожелаем им удачи. Добрая встреча, люди. Мы не будем убивать ваших коров и овец. Нет, мы едим волчье мясо, а еще больше волков мы забираем к себе в качестве домашних животных. Да, вы будете рады тому, что мы сюда пришли. По ночам у ваших хуторов бродит много волков, — произнес гоблин речь, явно заготовленную заранее.

Орк зарычал и сплюнул на землю. Однако, как это ни удивительно, гоблин явно одержал верх — возможно, из–за своего положения шамана. Реджис понял, что эта группа не является независимой, и кто–то вышестоящий приказал орку слушаться этого гоблина.

«Это хорошо», — подумал хафлинг, хотя и сам не знал почему. И он пополз следом за гоблином, который шагал между рядами палаток, направляясь к большой куче валунов.

Реджис заметил среди камней вход в пещеру, очевидно, находившуюся в недрах невысокого холма. Оглядевшись, хафлинг снова прикоснулся к берету и превратился в гоблина, затем совершенно бесшумно скользнул внутрь.

Туннель разделялся на три коридора. Два ответвлялись вправо и влево, а третий шел прямо, в помещение, освещенное пылавшими факелами. Реджис прокрался вперед и, подыскав подходящую точку обзора, прижался к каменной стене. Двадцать или больше гоблинов сновали вокруг небольшого водоема с мисками отвратительного варева, а остальные плясали и молились; некоторые сидели в тени у дальней стены и точили копья.