Возвышение короля - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 34

— Реджис? Или Паук? — выговорила Гизелла злобно и, прищурившись, посмотрела на хафлинга.

— И тот и другой, — ответила Кэтти–бри. — Но для нас он всегда Реджис.

— Я не хотел в тебя стрелять, — добавил Реджис.

— И не хотел бросать в меня демоническую змею? — уточнила женщина.

— Тоже не хотел. Мне просто нужно было тебя остановить, иначе твоя стрела пронзила бы меня насквозь, как вертел, да и не только меня.

— Что значит — не только тебя? — удивилась Кэтти–бри, и с другой стороны, у себя над головой, Гизелла услышала хохот дворфа. — А может, вас там было двое? Один Реджис, а другой — Паук, один вечно невидимый, и оба вы по очереди меняетесь местами, чтобы приводить людей в замешательство?

— Ба–ха–ха! — надрывался дворф.

Хафлинг поднялся с койки и подошел к женщине из Несма.

— Прошу, прости меня, — прошептал он. — У меня не было выбора.

— Ты мог бы просто ехать дальше со своими друзьями, вместо того чтобы устраивать мне засаду на дороге, — возразила Гизелла, и над ней раздался чей–то новый голос, голос могучего золотоволосого варвара. Он обернулся и откинулся назад так, что она могла видеть его лицо.

— Это чтобы ты отправила за нами в погоню всадников из Несма? — спросил он. — Или сама сделала какую–нибудь глупость, и нам пришлось бы тебя убить? Мы оставили хафлинга позади, чтобы он поговорил с тобой, узнал о твоих намерениях, убедил тебя, что мы не враги вашему городу. Но ты ничем не отличаешься от своих сородичей — да–да, мы таких встречали раньше, в другое время, даже в другом столетии. Вы так надуты от гордыни, что не слышите никого, кроме себя. Поэтому ты теперь здесь, ты наша гостья. Скоро ты совершенно поправишься, и тебе вернут твою лошадь и все твои пожитки.

— Я не… — начала было Гизелла, но варвар перебил ее.

— И если ты надумаешь причинить нам какое–нибудь зло или препятствовать нам, тогда ты почувствуешь не укус дротика хафлинга! — грозно произнес он. Варвар поднял свой огромный боевой молот, чтобы она смогла разглядеть его как следует; и действительно, это было впечатляющее, мощное оружие. — Нет, ты почувствуешь удар моего молота. А после такого удара уже никакая магия не сможет вернуть тебя к жизни.

Его грубый тон сбил Гизеллу с толку, и даже друзья варвара, казалось, опешили.

— Эти земли принадлежат Несму… — попыталась она возразить.

— Мы не собираемся здесь задерживаться, — снова оборвал ее Вульфгар, — мы направляемся в Мифрил Халл. И если ты или кто–нибудь еще из Несма попытаетесь нас остановить или хотя бы задержать чем–либо, кроме предложения вкусной еды, тогда ты сама станешь пищей для птиц, червей и маргариток.

— Достаточно, сынок, — услышала Гизелла голос дворфа.

Но варвар покачал головой, нахмурился еще более злобно и склонился над беспомощной раненой женщиной, так, что его грозное лицо оказалось совсем рядом.

— Бывал я в Несме, много лет назад. Мне не слишком понравились люди, которых я там в тот раз встретил, поэтому впечатление сохранилось и по сей день. Так что запомни мои слова, и запомни их хорошенько. Я не такой милосердный, как мои спутники.

И он отвернулся, а Гизелла сглотнула ком в горле.

— Тебе стоит к нему прислушаться, — мрачно добавил Реджис; по его тону и выражению лица было понятно, что его тоже потрясли жестокие слова варвара.

Гизелла рухнула на спину, отвернулась от всех, закрыла лицо рукой и не произнесла больше ни слова.

— Да, это определенно не природное явление, — обратилась к друзьям Кэтти–бри.

Дзирта и Реджиса не было, они отправились вперед, на разведку. Они вступили под темное небо Луруара, и как только над ними заклубились черные тучи, им показалось, что наступила ночь. Оглянувшись на запад, они еще могли увидеть солнце, низко висевшее над горизонтом, но свет его едва проникал под черную завесу; сейчас они могли смотреть на солнце, даже не щурясь. Это была всего лишь оранжевая точка, которая находилась где–то очень–очень далеко.

— Я давно могла бы сказать вам то же самое, — бросила Гизелла из повозки. Она уже сидела и чувствовала себя гораздо лучше.

— Ага, могла бы, да не сказала, — фыркнул дворф по имени Бренор; и Гизелла подумала, что это верх наглости чтобы дворф назвал ребенка в честь давно умершего короля, и верх нелепости, чтобы дворф из какого бы то ни было клана захотел произносить имя того, кто своей трусостью погубил весь Луруар!

— Ты была настолько занята, поливая нас грязью и сочиняя глупые угрозы, что не удосужилась рассказать нам ничего стоящего, — продолжал дворф. — Ты так похожа на своих тупых предков. Ба!

— Что ты можешь знать о моих предках? — возмутилась Гизелла, ведь этот дворф был явно моложе ее самой!

— Думай что хочешь, упрямая, тупая девчонка, — пробормотал дворф и отвернулся.

Гизелла уставилась ему в спину и хотела ответить очередной колкостью, но Кэтти–бри опередила ее.

— Не поддавайтесь гневу, вы оба, — попросила она. — В этом нет никакого смысла. Мы не враги.

— Но и не друзья, — возразил дворф.

— Нам и не нужно быть друзьями, — сказала Кэтти–бри и обернулась к Гизелле.

— Просто верните мне мою лошадь, и я с радостью вас покину, — попросила всадница из Несма.

Кэтти–бри покачала головой.

— Еще рано уходить. Яд хафлинга — мощное средство. Ты можешь внезапно уснуть снова, например, верхом на лошади. Подожди еще немного, я повторю исцеляющие заклинания, и ты сможешь спокойно уехать. В любом случае, если ты намереваешься вернуться в Несм, нам пока по дороге.

— Я предпочитаю путешествовать в молчании, — возразила Гизелла и пристально уставилась в затылок лохматого дворфа.

— Я тоже, — произнес могучий человек по имени Вульфгар и обернулся к Гизелле. — Так что могу я попросить тебя заткнуться?

Гизелла в ярости уставилась на него, но он даже глазом не моргнул. Напротив, он лукаво улыбнулся, словно ему было известно нечто такое, чего не знала она. И женщина почувствовала, что краснеет под этим пристальным взглядом.

Реджис сидел высоко на дереве, спрятавшись среди листвы, и с тревогой рассматривал лагерь. Он понял, что перед ним лагерь орков, по очертаниям палаток, по виду фигур, сидевших на корточках у центрального костра. Крепость Темные Стрелы находилась на расстоянии многих миль к северо–востоку, а этот лагерь располагался на западной границе Луруара, в месте, где никогда прежде не появлялись орки.

Значит, все–таки прихвостни Обальда расползлись во все стороны, перешли границы территории, выделенной им в качестве королевства, и одержали верх над местными жителями за счет численного превосходства? Вспомнив странное серое небо и разговоры, слышанные в пиршественном зале Tapга Кейфера, Реджис решил, что вряд ли дело только в орках.

Однако это напомнило хафлингу об одном разговоре с Бренором, состоявшемся однажды у лагерного костра много лет назад, в дни вторжения первого короля Обальда.

«Ба, да они же плодятся, словно кролики на клеверном поле, — сказал тогда дворф. — И кто бы мог подумать? Хотел бы я знать, как их женщины могут ложиться с такими отвратительными уродами?»

Хафлинг обернулся и посмотрел в ту сторону, где осталась повозка и его друзья, размышляя о том, что надо им все рассказать.

Но куда отправился Дзирт?

И что именно нужно им рассказать?

Он снова осмотрел лагерь. Мысли его устремились в прошлое, он вспомнил, кем был когда–то, подумал о том, кем тогда хотел стать, и о том, кем стал на самом деле.

Он постучал по голубому берету, поправил его и воззвал к своей магии. Закрыл глаза и попытался вспомнить. Он в своей жизни встречал не много орков, но видел парочку в непосредственной близости от себя при обстоятельствах, забыть которые было нелегко. Он представил себе волчьи уши, сухую грубую кожу. Она зеленая или серая?

— И клыки, — прошептал хафлинг, обращаясь к самому себе, и представил морду кабана. Потом поднес руку к тому месту, где только что находился берет, и нащупал длинные, жесткие черные волосы.