Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег - Страница 93

В таком приятном расположении духа Рэн и заехал в Илиавию. Город всё ещё отстраивался после памятной бойни, но от этого жизнь тут кипела ещё жарче. И вот, проезжая по одной из улиц, пуэри увидел статую, подозрительно напоминающую одного его знакомого. Монумент был не очень-то искусно вылеплен, да и ростом явно уступал оригиналу, но гладкий череп, узоры в виде молний на лице и два меча за спиной почти не оставляли сомнений. Охотник не удержался — обошёл статую по кругу, сверяясь с воспоминаниями. Вышло, что в общих чертах похож. Заглянув глиняному Эну в глаза, охотник улыбнулся, кивнул и продолжил путь. Уже через четыре дня он сел на корабль, плывущий в Обетованный Край.

Рэн сомневался, что найдёт архимагессу там, где сказал Эн — ведь времени прошло уже достаточно — и всё же решил очистить совесть. Пуэри не представлял, что делать с эссенциями, и предпочёл бы сбагрить их в более надёжные руки. Лучшим кандидатом ему казалась именно Литесса.

Оказалось, что он и понятия не имел, кого встретит в указанном месте.

Корабль прибыл к устью Лиарона и пошёл вверх по течению, так что охотник сошёл на сушу. Ближе к дельте река так расширялась, что противоположный её берег был похож на тонкую зеленоватую полоску. Оттуда Рэн направился вдоль побережья моря на восток, но вскоре понял, что выбрал неправильную стратегию — здешние места тоже пострадали от прошлогоднего цунами. Деревни, попавшие в зону поражения, до сих пор стояли пустыми и разрушенными.

Поэтому пуэри немного углубился в материк, заходя в каждое встречное поселение. Объясняясь буквально на пальцах, он спрашивал у местных жителей о женщине с серыми волосами и девушке, похожей на пиратку. Люди лишь разводили руками. Рэн прошёл в общей сложности около пятидесяти лиг и посетил почти сотню деревень, прежде чем поиски сдвинулись с мёртвой точки.

Однажды вечером охотник набрёл на крупное поселение, в котором даже имелся трактир — большая редкость в здешних местах. Он задал обычные вопросы, получил обычные ответы, пополнил запасы воды и двинулся дальше, но почти сразу почувствовал, что за ним кто-то идёт.

Рэн резко сошёл с тропы, затаился в зарослях и вскоре увидел спешащего следом незнакомого парня. Тот был явно встревожен тем, что упустил преследуемого и спешил его нагнать, а потому даже не заметил, как пуэри зашёл ему за спину. Удар по ногам — и незадачливый соглядатай оказался на земле.

— Кто такой? — грозно спросил охотник. — Зачем за мной идёшь?

Парень явно не представлял серьёзной опасности — внезапное нападение перепугало его до дрожи в коленках.

— Я Мацхи, Мацхи! — закричал он, выставив руки в защитном жесте. — Не бейте!

— Мацхи? — Рэну было знакомо имя, но он никак не мог вспомнить, откуда.

— Да, да! Господин Энормис сказал мне ждать вас здесь! Вы же Рэн? Я не ошибся?

Пуэри даже опешил на какое-то время.

— Ждать меня? Зачем?

— Сказал отвести вас к дому!

— К какому ещё дому? Чьему?

Мацхи нервно облизнул губы, будто сомневаясь, стоит ли говорить следующую фразу, но всё же решился:

— Этого он велел не говорить. Сказал — сами увидите.

Рэн улыбнулся. Даже после смерти Эн продолжал загадывать ему загадки. «Как это на него похоже», — подумал охотник и решил, что в этом таинственном доме его вряд ли ждёт что-то плохое.

— Ладно, веди.

С этими словами он протянул парню руку и помог тому встать.

Идти пришлось недалеко, но достаточно для того, чтобы закат сменился тёмной звёздной ночью. Мацхи шёл сплошь неприметными тропинками, виляющими среди зарослей и холмов. Рэн запоминал дорогу, но вынужден был признать, в одиночку мог бы здесь основательно заблудиться. Его так и подмывало задать провожатому парочку наводящих вопросов, но пуэри сдерживал любопытство, полагаясь на слово Энормиса. В конце концов, чародей ничего не делал просто так.

Дом появился из-за зарослей внезапно, словно всё это время незаметно подкрадывался поближе. Небольшой, но аккуратный и ухоженный, он стоял на берегу небольшого озерца, окружённого густыми джунглями. И на берегу этого озерца спиной к охотнику стояла девушка. Услышав шаги, она обернулась, отчего в воздух взметнулась волна русых волос.

Едва увидев её лицо, Рэн подумал, что обознался.

— Нет, — пролепетал он, остолбенев. — Быть не может!

— Наконец-то! — воскликнула Лина и в два счёта оказалась рядом с охотником. — Я почти перестала ждать! Где он, Рэн?

Пуэри вглядывался в давно забытые черты и с ужасом осознавал, что ему не мерещится. Она жива! Жива!

С момента прошлой и единственной их встречи девушка ничуть не изменилась. Во всяком случае, так показалось Рэну вначале. Чем дольше он к ней присматривался, тем больше отмечал различий: волосы стали светлее, кожа — темнее, лицо стало строже, да и в целом Лина будто повзрослела. Вновь в глаза бросилось её поразительное сходство с пуэри. Сильнее всего изменился взгляд: прямой, острый, уверенный, он искал на лице охотника ответа на заданный вопрос.

А Рэн не мог ответить, потому что в нём по новой всколыхнулось улёгшееся было непонимание. Он спрашивал себя только об одном: «Если она жива, то почему?..»

Лина терпеливо ждала ответа, но в итоге заговорила первой:

— Он мёртв, — тихий вздох. — Так ведь?

Пуэри смог лишь отрывисто кивнуть.

Девушка закрыла глаза и отвернулась. Между ними повисло молчание.

— Ну, я пойду в дом, — спеша избежать неловкости, сказал Мацхи. — Ужин давно остыл небось…

Парень обошёл Рэна стороной и, стараясь ступать как можно тише, вошёл внутрь. Однако уже через несколько секунд прикрывшаяся дверь чуть не слетела с петель, и на улицу ошалело выскочила Хелия. Едва нашарив охотника взглядом, пиратка радостно завопила:

— Рэн! — и буквально прыгнула ему на шею. — Живой, а! Я знала, что ничего с тобой не будет! — девица совсем по-мужски хлопнула пуэри по плечу. — Все говорили — сгинул, но я-то тебя знаю, живчик!

Такая встряска кого угодно привела бы в чувство.

— Чуть с ног не сбила, — Рэн неловко улыбнулся и бросил осторожный взгляд на Лину. — Сама-то как поживаешь?

— Я-то? — Хелия задорно усмехнулась. — Прекрасно! Чуть не сдохла тут со скуки. Сто раз порывалась в море свинтить. Кабы не Яринка, давно бы уж ушла! Хорошо, что тебя дождалась!

— Яринка? — Охотник едва поспевал за тараторящей пираткой.

Хелия уже собралась что-то ответить, но тут повернулась Лина и сказала тихо:

— Пойдём, познакомлю тебя с дочерью.

Она подошла к двери и добавила, уже через плечо:

— Только не надо при ней… про отца.

Казалось, столько потрясений Рэн не испытывал даже в памятную ночь на Одиноком Вулкане. Да, все они были не то чтобы плохими, но всё же… Сначала он узнал, что та, кого он больше года считал погибшей, жива. Потом — что у Энормиса и Лины родилась дочь. А ведь это была только верхушка айсберга.

Ярина, шестимесячная кроха, лежала в кроватке и уже сейчас неуловимо напоминала мать. Всем, кроме главного. У Лины не было анимы, а у Ярины — была.

Это Рэна не столько удивило, сколько просто обрадовало. Он понимал, что метаморфозы, произошедшие с Линой, не сами по себе возникли: если верить рассказу Эна, некрот пытался произвести переселение души, находясь при этом в усыпальнице пуэри. И пусть выродку это не удалось, другая душа, оказавшаяся рядом, вполне могла проникнуть в ослабленный телесный сосуд. А дальше душа пуэри начала переделывать тело Лины под себя. Отсюда и её внешнее преображение, до конца стать пуэри девушка, конечно, не могла, а вот ребёнок, развивающийся в её чреве — вполне.

Охотнику требовалось время, чтобы всё это осмыслить. Он смотрел на Ярину и никак не мог понять, что больше не одинок. Что на самом деле есть способ возродить расу пуэри. Для этого всего лишь требовалось найти усыпальницу, нужное заклинание и… добровольцев среди людей. Охотник грустно улыбнулся. На это уйдут десятилетия. Века. Но у Рэна было время.

Пока он стоял над кроваткой Ярины, девочка проснулась. Оказалось, что глаза у неё разного цвета: один зелёный, второй — карий. «Похоже, это единственное, что досталось ей от отца», — подумал пуэри, с удивлением разглядывая самое необычное на свете дитя. Ярина тем временем заметила стоящего над ней незнакомца и залепетала, протягивая ручки к сияющему под его подбородком огоньку. Тут-то Рэн и понял, что возиться ему с этой девчонкой до конца жизни.