Лягушки, принцессы и прочие твари (СИ) - Эйта Аноним - Страница 16

Я протянула ладонь, и лягуш как-то неловко на нее запрыгнул. Он был почти сухой и не ощущался холодным. Я где-то читала, что для лягушек такая температура тела почти смертельна. Что человеческое прикосновение для них обжигающе. Представив, что если он сейчас умрет, то отвечать придется мне, и не только перед своей совестью, но еще и перед любимой младшей сестрой, я поднесла его к губам, зажмурилась, чмокнула, и, чувствуя, как нарастает тяжесть на ладони, стряхнула его и отпрыгнула, давая место, как учили.

Глаз я не открыла. Потому что открыть их было страшно: а вдруг он как в моем самом худшем кошмаре?

Я подумала, что зря я все-таки Дальку послушалась. Надо было дождаться Лера, он бы чего-нибудь придумал. Только вот что-то мне подсказывало, что до прибытия Лера этот принц мог и не дожить.

— Спасибо, — донесся до меня мягкий баритон. Я машинально отметила, что у Фанти голос чуть пониже.

Я была уверена, что благодарят Дальку. Если бы не она, я бы выкинула это зеленое недоразумение в пруд без малейших угрызений совести. Я сбежала, чтобы переждать месяц до моей свадьбы, потому что меня попросил Лер. Лягуш в наши с Лером планы не вписывался.

— Лика, ты чего глаза не открываешь? — спросила Далька.

В ее голосе чувствовалось веселое облегчение.

— Боитесь? — спросил расколдованный.

— Видеть не хочу, — честно призналась я, — я как-то не рассчитывала никого целовать в этом предсвадебном побеге.

— Пути Вефия понимает только Веда, и только Вефий может Веду перегнать, как говорится, — заметил… этот, — я тоже не планировал, что моя невеста найдет меня здесь. И я не думал, что мне придется искать невесту таким… нелепым способом.

— А давайте я сейчас еще немного пожмурюсь и вы отсюда… пойдете, другую невесту искать? Нормальным способом? — выпалила я, и добавила просительно, — Пожалуйста!

Это было невежливо, некультурно, неправильно. Я даже не видела его, нельзя было так. Этот парень только что чуть не умер, он оказался поцелован во второсортной гостинице, наверняка он сейчас нервничает больше меня… к тому же раз он был почти разумен в лягушачьем варианте, раз уж он смог сбежать и как-то договориться с Далькой, то он даже бытие свое лягушкой помнит, бедняга. Но я действительно не планировала никого в этом побеге целовать, наоборот, я хотела побыть немного на свободе, подальше от предсвадебной кутерьмы, подождать, пока дома, во дворце, станет совсем безопасно. А тут, на первый же день побега у меня образовался жених, с которым надо как-то договариваться, контактировать, выяснять отношения… Такая нелепая случайность, будто Вефий поигрался. Но мне почему-то не верилось, что я настолько интересная игрушка. Просто мне не повезло. Очень не повезло.

Я представила реакцию матушки на мое возвращение и зажмурилась еще сильнее. Матушка меня убьет. Она еще от дедушки с бабушкой не отошла.

— Лика, тебе не стыдно? — укоряюще спросила Далька, когда неловкое молчание затянулось.

— Нет, — коротко отрезала я, — я не понимаю, почему мне должно быть стыдно.

— Открой глаза, пожалуйста. А то человек себя каким-то чудищем чувствует.

Я протестующе помотала головой, и Далька продолжила уговоры.

— Ну что ты как маленькая! — воскликнула она, — если ты зажмурилась и не видишь проблемы, это не значит, что проблема не видит тебя! Сама так говорила!

— Лика? Я проблема, и я вас действительно вижу.

— Не запомнишь даже, — отрезала я, переходя на «ты».

— Ты ее прости, она всегда убегает, — покаянно шмыгнула носом Далька, — ее надо в угол загнать, чтобы она что-то сделала еще. Уже давно так…

— В угол? — и тут меня подхватили и переставили.

Это было неправильно, ненормально, не укладывалось не в какие рамки, и я возмущенно открыла глаза и набрала воздуха для гневной тирады.

Но тут Далька захихикала, радуясь тому, что меня подловила, а я уперлась взглядом в широкую грудь, задрала голову и наконец увидела голову этого шкафа.

Хорошая была голова, и вообще сам он был неплох.

Он выглядел как Леров ровесник. Только был повыше, еще пошире в плечах, хотя куда уж. Глаза у него были прозрачно-серые, странно знакомые, в таких ничего не прочтешь, и это было единственным, что рушило образ благородного пирата, легенды прибрежных государств, хорошего парня, спасающего девиц из рук плохих пиратов и раздающего награбленное направо и налево. Все остальное, кроме антрацитовых безумных глаз, было на месте: смугловатая кожа, темные, почти черные, волосы, спускавшиеся до плеч и чуточку вьющиеся, нос с горбинкой, белая рубашка…

Однако в моем сердце ничего не екнуло. Меня не потянуло к нему со страшной силой. Да, он мне понравился, но не больше. Было в нем что-то до боли знакомое, кого-то он мне напоминал. Но вот кого? Мало ли их, смуглых и темноволосых джоктийцев, хесчан и иже с ними, бывало во дворце? Я откинула это ощущение как неважное.

Он явно был бастардом, этот парень. Иначе он бы выглядел младше. Однако меня обрадовало не это. Государств, где у людей была смуглая кожа, было много. Но из них Вефия признавал старшим только Хегс, и то там недавно сменился старший Близнец, а вместе со сменой был отменен и обычай Обращения. А раз этот парень из Хегса, то он мог оказаться моим близким родственником, а еще он точно был бастардом, я была уверена, что матушка точно подсуетится, и…

— Хегс же, да? — спросила я, чтобы окончательно удостовериться.

— Нет, — мотнул головой парень, отступая, — Куциан из Джокты.

Я бочком-бочком попыталась выбраться из угла, чтобы скользнуть к двери, все-таки добежать до Фанти и попроситься в табор, но джоктиец преградил мне путь, поэтому пришлось вернуться обратно.

— Как это, из Джокты? У вас Веда старшая, вы не следуете обычаю Обращения, этого просто не может быть, — забормотала я быстро-быстро, потрясенно, — А у вас же Совет, вам просто некого обращать…

— Я отступник, — коротко уронил Куциан, — я чтил Вефия больше Веды. Вот меня и наказали. Это для вас обращение — логично и правильно. У нас его не практикуют, потому что оно хуже смерти.

— Но для обращения нужно, чтобы в человеке была королевская кровь…

— Основатель моего рода был бастардом. Этого оказалось достаточно.

— Но у вас же Совет…

— Он был не всегда.

— Лика, да отстань ты от человека, — вмешалась Далька, — думаешь, сам очень рад тому, что ты его поцеловала? То есть, я не это хотела сказать, я хотела сказать, что он же не хотел попадать в такое… чтобы тебе пришлось его целовать… В смысле…

— Извини, Куциан, — покорно сказала я.

Далька была права, хотя эта правота почему-то была до жути обидной. Я же не Валька — у меня ни рожи, ни кожи. Кто будет рад, что его поцеловала серая мышь, лицо которой и запомнить-то трудно? И что теперь он обязан на этой мыши жениться?

— Вообще-то рад, — ответил Дальке Куциан, и я испугалась, что сейчас он начнет говорить о своей внеземной любви или о чем-то столь же бредовом, — если бы она этого не сделала, то одна Веда знает, сколько бы мне еще пришлось бы просидеть в этой банке. Я очень благодарен тебе, Лика…

— Алка. Далька иногда меня Ликой называет, но это второе имя. Родители не смогли договориться, понимаешь…

Скрывать имя было бесполезно. Я понимала, что если мы разойдемся, то он почти наверняка узнает о двух сбежавших принцессах. Но все же я решила потянуть время.

— Странное имя для принцессы, — заметил Куциан, как-то странно усмехнувшись, — а меня можешь звать Куцем. Это для друзей и теперь вот для невесты.

Я зло прищурилась.

— Да брось! Ты же не хочешь этого, тебя же просто так своеобразно изгнали. Я попрошу своего друга, тот сделает тебе документы. Когда матушка узнает, откуда ты, я легко раскручу ее на любые отступные…

Далька предостерегающе взяла меня за руку.

— Мне не нужны отступные, я сам уйду, — огрызнулся Куциан, как-то напрягшись, — «Друга» твоего дождусь, чтобы тебя с рук на руки передать, и уйду. А то знаю я тебя, влипнешь во что-нибудь…