Рейс - Лойко Сергей Леонидович - Страница 27

На обратном пути Алехин забыл снять машину с ручника, на половине пути вниз тормоза раскалились и отключились. Сергею удалось остановить джип при помощи манипуляций с передачами, но на горной площадке пришлось ждать около часа, пока тормоза остынут и снова заработают. В ожидании они гуляли вчетвером неподалеку среди душистых кедров, у которых смола пахла ладаном. Девочки бегали вокруг деревьев друг за другом, визжали и собирали шишки. Они с женой сплели пальцы рук и не разжимали их. На этой высоте жары уже не было. Прямо перед ними внизу сверкало изумрудами море, а воздух был так наполнен густым свежим ароматом кедровой смолы и хвои, что, казалось, они купаются в нем, как в морском прибое.

– Я люблю тебя, родной, – тихо прошептала Лена. – Люблю больше всего на свете. Я… просто не смогу без тебя жить.

– И я, – ответил Сергей.

– Не волнуйся, – прошептала она. – Все будет хорошо. Мне сегодня приснился хороший сон.

Лена не смогла рассказать Сергею о том, что там было в этом сне, потому что он «закрыл ей рот горячим поцелуем». Девчонки щебетали и смеялись где-то неподалеку, а они никак не могли оторваться друг от друга. Это был действительно горячий и самый длинный поцелуй в их жизни. Длиннее уже не будет.

Тормоза остыли. Они спустились вниз. У дома в «Мерседесе» их ждал не на шутку встревоженный Слава. Лена с девочками поднялись в квартиру, а Сергей сел в машину к Славе. От кондиционера в салоне стоял антарктический дубак, но через пару минут Сергею стал душно и жарко. Едва поздоровавшись, Слава сказал, что люди Книжника прилетели в Ларнаку.

– Восемь человек, – сообщил он. – Из аэропорта в гостиницу ехали на четырех тачках. В «Юропкаре» в аэропорту взяли.

– Ты уверен, что это люди Книжника?

– Уверен. У меня в аэропорту свои дежурят. Встречают рейсы из России-матушки раз в день, на случай нечаянных гостей. Витя, мой человек с опытом и двумя ходками, опознал двух из них как бойцов Книжника.

Алехину стало совсем жарко.

– Что ты предлагаешь? – спросил он, хотя заранее знал ответ.

– Вот документы с визами, – Рабинович протянул ему пакет. И скороговоркой, хоть и подробно, объяснил, что для Лены с девочками один комплект – на Анастасию Ярмольник, с английской визой и видом на жительство. Для самого Алехина два паспорта – американский и российский с грин-картой, американские права для обоих комплектов и карточки с номерами соцстрахования.

– Может, не надо было американский? – спросил Алехин, словно можно было еще поторговаться, поехать назад в «магазин» и поменять на другой. – Стрёмно как-то. Я там не был ни разу. И говорю с акцентом. Со школы не практиковался.

– Поверь мне на слово, Сережа, – у Рабиновича прямо на глазах покраснело лицо и появилась одышка, – в Америке половина населения по-английски говорит с таким акцентом, что ты закачаешься. Там для жизни главное, чтобы деньги были и корочка с твоей мордой лица на ней. В смысле, водительские права – главный документ внутри страны. А кто ты там и что ты, на это всем насрать с высокой статуи Свободы. Вот, к примеру, это карточка страхования только для проформы. Там просто имя и номер, даже фото нет. Ее с собой таскать не надо, номер нужно знать наизусть. Как и паспорт. Тот вообще только для поездок за границу нужен. Не как у нас, то есть у вас. То есть у них уже теперь…

Слава нервно засмеялся. Сергей увидел, как у него дрожат руки и губы.

– И чем хорош американский паспорт: у американцев при въезде и выезде в Штаты на границе пальчики не катают и штамп о пересечении не ставят, – продолжал Слава уже почти скороговоркой и с заметной одышкой. – На доверии работают. Так что ты теперь Григорий Хорунжий. Извини за хохлацкий привкус, но для американцев она, фамилия, – ни русская, ни украинская, а типичная американская, то есть никакая. И акцент в тему. А там подучишь.

– Понял. А второй, значит, российский.

– Это на случай, если пробьют где-то на чем-то и за попу возьмут. Тогда для эвакуации ты – российский бизнесмен Юрий Жданов. Счета в «Бэнк оф Америка» на Хорунжего и на Жданова открыты. На одном тридцать шесть штук, на другом – четырнадцать. В конверте в протоколе все номера и цифры. Пятьдесят штук. Из того, что ты мне дал. На месте сам пополнишь по усмотрению. Переводом или еще как-нибудь.

– Пятьдесят штук долларов? – механически переспросил Алехин, пока переваривал навалившуюся информацию.

– Нет, тугриков монгольских, – попытался сострить Рабинович. – Карточки кредитные на месте оформишь. С этим проблем нет, там даже у собак и кошек кредитки есть. И еще – о паспортах. Корочки живые, выписанные два и три года назад, как бы. С парой-тройкой виз со штемпелями и штампами пограничными. Ну, история поездок. Понимаешь?

– Понимаешь, когда вынимаешь, – теперь уже пришла очередь Алехина острить. По-ментовски.

– Да, вот, не потеряй, – Слава протянул ему сложенный вчетверо листок бумаги. – Здесь контакты полезные, если что. Алик Золотаревский в Бруклине. Все объяснит. Все порешает. Главное, чтобы сказал, что от меня. И привет ему. Тут же второй телефон. Кирилл Бродский. Это в Лондоне. То же самое. Этого я уже предупредил.

– Спасибо, – Сергей засунул бумажку в кошелек.

– Теперь с билетами, – не улыбнувшись, продолжил Слава. – Это важно. Вникай, Сережа. Извини, если тебе туда не надо. По телефону не в тему было. В общем, учитывая логистику момента, взял до Франкфурта. Там большой аэропорт. Самый большой в мире. Есть, где затеряться. А оттуда сами решите, куда и когда лететь. Вылет из Ларнаки в шесть утра. Собирайтесь сейчас. Ночь проведете у меня. Так надежнее. Охрана и все такое. Сейчас подъедет Андрей, мой второй водитель. Он вас отсюда завтра по холодку и заберет. А вот и он.

– Сколько я должен за билеты?

Слава нервно засмеялся.

К подъезду тихо подрулил «Шевроле Тахо» с полностью затемненными окнами.

Ночью Сергей с Леной не спали. Лежали молча. Никто не сказал ни слова. Девочек еле разбудили в три утра. Полусонными уложили на заднее сиденье. Туда же села и Лена, пока Сергей прощался со Славой. Лицо Рабиновича за ночь вытянулось и осунулось. Сразу стало видно седую щетину на ввалившихся щеках.

– Если вдруг отмена рейса или что, сюда не возвращайтесь, – сказал на прощание Слава. – Андрей отвезет вас в Аянапу. Это рядом с Ларнакой. На том конце. А там по обстановке решим.

– Как они на меня вышли? – Алехин задал главный вопрос, который, как сверлом, буровил мозг.

– Вышли. На тебя или… на нас обоих. Времени разбираться нет. В любом случае, если ко мне придут, я боли не переношу, Сережа. Скажу, что летите во Франкфурт под своими именами, как есть. Они могут в аэропорту проверить. Вот тебе телефон. Выбрось его во Франкфурте после моего звонка. Если не позвоню, не пошлю сообщения – выбрасывай не только телефон, но и все ваши старые документы. Дальше Алехины не летят. Все понял или повторить?

– Все понял, Слава. Спасибо, друг.

– Да не за что, сынок. Зол зайн мит мазл, майне киндер31.

Ехали по старой дороге, дублеру хайвэя, вдоль моря. И красиво и… от греха подальше. Если бандиты поедут в Пафос, то, скорее всего, по хайвэю. Уже после Лимасолла над крутым обрывом на вираже им навстречу, выскочив на бешеной скорости на половину встречной полосы, пронеслась колонна из двух черных «Мерседесов» и одного черного «БМВ». Андрей только успел повернуть руль резко влево, зацепив боком скалу на обочине, и машины разъехались в миллиметре друг от друга. После этого Андрей резко дал вправо, и «Тахо» вылетел на противоположную обочину. Машину с визгливым скрежетом занесло, и гравий из-под колес полетел вниз, в море. Андрей все же сумел одной рукой вырулить с самого края обрыва над пляжем на дорогу. Другой он одновременно достал из бардачка «Макаров» и кинул его на колени Сергею. Тот моментально снял затвор с предохранителя, повернулся к Лене и приказал нагнуться и закрыть телом спящих детей.

– Они едут со скоростью под двести! – выдохнул Андрей, также наращивая скорость. – Это точно наши клиенты. Только бы не повернули обратно…