Черная кошка для генерала (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 32

«Видела бы меня сейчас родная матушка — столько лет она меня на исповедь и причастие безуспешно тянула, а тут я сама прийти сподобилась, — взгрустнула Лара. — Как они там поживают? Хоть глазком бы на них взглянуть».

— Присаживайтесь тут, ваше высочество. В храме скамеек нет, а здесь нас никто не побеспокоит.

В этой исповедальне была, как в фильмах, загородка с решетчатым оконцем между священником и исповедующимся, занавешенным шторкой со стороны священника. Перед оконцем стоял маленький круглый столик со скамеечками с обеих сторон. Святой брат мог или уйти за загородку и общаться с верующим через оконце, или принимать исповедь, сидя за столиком лицом к лицу. Тельд не ушел. Лара села на скамеечку с одной стороны столика, а Тельд — на такую же скамеечку с другой. Равенство и демократия, так сказать.

Тельд Килос задумчиво смотрел на тоненькую глазастую девочку, которая никак не выглядела на свои почти восемнадцать лет. И это о ней-то его друг такого ужасного мнения и считает ее прожженной интриганкой и вероломной лицемеркой? Впрочем, учитывая все рассказанные им факты…

Тельд напомнил себе, что он в первую очередь монах, а уж потом — друг Леона. Монахи не прихоти ради беседовали перед венчанием с помолвленными парами: священник, соединяющий двух людей святыми узами брака, должен был объяснить им суть брачных уз, в том числе — что включает в себя понятие «супружеский долг». Невинных молоденьких девушек их недалекие мамочки частенько так запугивали этим самым долгом, что девицы от ужаса в обмороки перед алтарем падали. А многие мамаши и вовсе снимали с себя эту обязанность по разъяснению дочерям их будущей жизни, отговариваясь, что те и так все узнают, из-за чего у многих девушек начало семейных отношений вызывало нешуточный шок, паче всего, если не по любви их замуж отдавали. Много веков в обязанность святых братьев входило спокойное разъяснение невестам, что есть супружеские обязанности, особенно, если у девушки не было матери, чтобы это объяснить. Хоть Тельд и не был намерен обвенчать друга с принцессой, но завтра их все равно поженят, а долг есть долг, раз уж именно он ведет сейчас с невестою беседу. Возможно, у девушки есть вопросы, хоть Тельд и понимал, что с учетом всех обстоятельств, приведших к помолвке, вопросов у девицы скорее всего нет.

Тем не менее, откашлявшись, Тельд первым начал разговор:

— Ваше высочество, завтра вы намереваетесь вступить в брак. Возможно, у вас есть вопросы относительно ваших будущих супружеских обязанностей. Вы сирота и не можете обратиться с ними к матери, но в мою обязанность, как священника, входит разъяснение вам всех неясных моментов. — Тельд помялся и заключил: — Итак, если у вас есть вопросы относительно супружеских обязанностей, то можете задать их мне.

Тельд с профессиональной приветливостью располагающе улыбнулся принцессе. Девица неожиданно оживилась, ее глазки радостно-возбужденно засверкали, и она воскликнула:

— Вопросы относительно обязанностей? Вы серьезно?! Вот это мне повезло! Относительно супружеских обязанностей у меня куча вопросов! Вы даже не представляете, сколько у меня вопросов!

Тельд ошарашено смотрел, как принцесса дергает за веревочки своего ридикюля, развязывая его и приговаривая при этом:

— Хорошо, я вчера их записать не поленилась и с собой захватила. Хотела с Леоном их обсудить, но он такой нервный в последнее время… Лучше я у вас все узнаю. Искренне надеюсь, что за два года вашего монашества вы не успели все позабыть.

— Э-э-э-э… — протянул Тельд, наблюдая, как принцесса вытаскивает из ридикюля одну кучку свернутых в тугой рулончик бумаг, потом вторую кучку…

… и сильно усомнился в своей способности ответить на такое количество вопросов о супружеских обязанностях. Он же не хозяйка известного дома, в конце-то концов!

Распотрошив все рулончики, расправив на столе все бумаги и деловито придавив их крестом и кадилом, принцесса сосредоточенно произнесла:

— Значится, так. Относительно супружеских обязанностей…

Первое: сколько посевного картофеля надо закупать на гектар земли? Какие к нему брать удобрения, если своих естественных запасов, возможно, не хватает, так как поместье разорено войной и вся скотина давно порезана? Второе: какие сельскохозяйственные культуры имеет смысл сажать в южных провинциях — вы должны знать, ведь ваше родовое поместье соседствует с имением Ардамасов. Третье: где закупать новую скотину?! Ведь не из Шарилы же ее гнать! Что по этому поводу предпринимает ваш младший брат, который сейчас управляет землями Килосов? Четвертое: в книге лорда Касира Ардамаса вскользь упомянуто, что на юге аж до конца июня не поздно посадками заниматься. Так ли это? С какими культурами мы уже безнадежно не успеваем? Пятое: зерновые…

Лара оторвала взгляд от своих записок, услышав какой-то рокочущий звук. Звук этот шел из груди Тельда и вылился в громоподобном басистом хохоте. Монах заливался смехом, сотрясаясь всем своим исполинским телом, по его щекам катились крупные слезы.

— Ох-хо-хонюшки, — стонал святой брат, — по таким вопросам супружеских обязанностей мне еще никого консультировать не приходилось!

— Ой! — тихо пискнула Лара и зарделась: — А вы о чем-то другом мне поведать хотели?! Боже! — и она прижала руки к пылающим щекам.

Тельд загоготал громче.

Лара обеспокоилась:

— Но вы ведь не забыли, как поместьем раньше управляли? Судя по книге, написанной дедушкой Леона, ваше поместье практически не отличается от поместья Ардамасов: и пахотной земли примерно одинаково, и поголовье скота почти один в один, и площадь заливных лугов и лесных угодий тоже. Вы все детство вместе с Леоном провели, должны помнить его земли не хуже своих собственных.

Тельд вскинул бровь:

— Не припоминаю, чтоб дед Леона про наше с ним детство писал.

— Это не он, это мне сам Леон рассказывал, — отмахнулась Лара. — Как вы с ним раков по ночам у ручья ловили, как в лесу разок заблудились. Про вашу жену тоже рассказывал, — на Лару нахлынуло сочувствие, и она робко положила ладонь на руку монаха.

Тельд удивился. Сильно. Эти истории в самом деле никто, кроме Леона да их давно почивших родителей, принцессе рассказать не мог. Но его друг упорно утверждал, что никогда не общался с Соларой Зоилар. Что-то здесь не так. Да и не похожа девушка на расчетливую коварную обманщицу, плетущую темный заговор. Ишь, к каким супружеским обязанностям готовится: он и припомнить не мог, чтоб кто-либо из жен лордов делами поместий себя утруждал, это мужское дело — с хозяйством управляться. Что же происходит с его другом? Почему он упорно чернит эту девушку и подозревает ее во всех грехах? Нет, она, конечно, поступила отвратительно той ночью, но и Леон не свят в той ситуации. У его друга есть все основания злиться, он не спорит, но злость никого до добра еще не довела…

— Вы бы постарались меньше сердить Леона, — посоветовал Тельд принцессе, — у него вспыльчивый характер, хоть он и старается всегда держать себя в руках и многие считают, что он исключительно выдержанный и спокойный, рассудительный человек. На самом деле это далеко не так…

— Знаю, — вздохнула Лара и добавила доверительно: — Я все время переживаю, что его казнят за мое убийство!

Тельд поперхнулся, захлопал глазами… и снова загоготал.

— Я просто обязан вас поженить! — воскликнул он и покачал головой: — Значит, вероятная казнь Леона вас беспокоит больше, чем собственная смерть от его руки? — Тельд наклонился к Ларе, взял ее пальчики в свои широкие ладони и требовательно спросил, настойчиво глядя в глаза: — Почему вы пришли к нему той ночью? Вас кто-то заставил?

— Нет, — прошептала Лара, чувствуя, что тонет в этих проницательных добрых и всепонимающих глазах, — сама хотела… хоть одну ночь… люблю до безумия…

— Я так и понял, — улыбнулся Тельд и отпустил ее руки. — Я обвенчаю вас завтра.

Лара недоуменно моргнула:

— А как же правила Братства? — недоверчиво уточнила она. — Леон же не разделяет моих чувств.