Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 32

Серый выпил кофе и засобирался. Гриневу еще раз позвонил — не берет. Ладно, сориентируемся по обстоятельствам. Надо подключаться.

— Я поехал. Никому не открывай. Даже брату, — тут он серьезен, как никогда. Знал случаи, когда родственники звонили в дверь, а им к спине ствол приставили. — Ему позвони, чтобы тоже ушки на макушке. Мало ли…

— Хорошо.

Серый вышел в комнату и вдруг замер, как вкопанный. Туда шел — свет она не включала в зале, чтобы щенков не беспокоить, а теперь разглядел, что стоит у стены на подставке. Срань… вообще!!! Два пи…са, один на манер древнегреческого спортсмена, а другой сидит с венком на голове, улыбается мечтательно. А главное, причиндалы их отчетливо видно. Вообще очень детализировано все.

— Твое? — девушка кивнула и, кажется, немного смутилась. — В смысле, ты рисовала?

— Да, я.

— По фотографии? — все еще надеялся на лучшее он.

Она отрицательно помотала головой:

— С натуры. Забрала из галереи, никто не купил.

Серый вдруг подумал, что этому красавчику с картин он открутит его хозяйство и вообще не знает, что сделает, если тот еще раз подойдет к Инне. И много чего еще непечатного. Но время дорого. Все потом.

Инна позвонила брату. Потом подумала, и еще Нику. Предупредить. Если вдруг придет в гости серьезный человек, чтобы он не удивлялся. И не хамил. Знала за парнем такую особенность: кривляться и острить, когда нервы шалят.

Она догадывалась, что этой ночью Сергей спас ей жизнь. Снова. И не могла винить, даже если он опять…

— Ох, Лора! Что мне делать?

Собака зевнула во весь рот, только пасть захлопнулась, и принялась подталкивать к животу одного из щенков. Он заблудился и не мог найти молоко. Инна тоже заблудилась и не знала, как быть дальше. Привычные ориентиры рушились, черное становилось белым, и вообще появились какие-то странные полутона.

Раньше все было ясно. Есть честные люди и подонки, отбросы общества. Теперь, соприкоснувшись с этой сферой, она уже не была столь уверена, что все знает и может судить.

Иванченко слегка подстрелили. До ушибов и синяков. Под рубашкой был бронежилет. Он на квартире у любовницы пил чай, когда пришли люди Даниляна. Один охранник, к сожалению, не выжил. Второго подранили, в реанимации. Потом постреляли в Иванченко. Тот упал, типа умер, а как мужик нагнулся его добивать — выстрелил первым.

Он позвонил Гриневу, когда тот был на полпути к начальнику. Приехал — уже некого было спасать. Директор сам справился. Однако следовало расспросить раненого "языка". Джигит раскололся почти сразу. Зато строил из себя поначалу! Начальник службы безопасности знал, как правды добиться.

Его послал Данилян. Решил, что сорок процентов его не устраивают, и захотел все. На что надеялся? Конечно, их армянская диаспора тут сильна, но не до такой степени, чтобы тягаться с москвичами. Глупо, очень глупо. И недальновидно. Деньги глаза застят и отбивают здравый смысл.

Патруль приехал на шум по сигналу встревоженных соседей — включили музыку погромче, извинились, и те укатили восвояси. Никому ничего не нужно в этой стране.

Все это Серый узнал только поутру. А тогда, ведомый своим шестым чувством, отправился в "Арарат", на сабантуй, раз уж звали в гости. Наверняка Арсений Данилян пошел, чтобы у него было железное алиби. Значит, он его там застанет и дальше по обстоятельствам.

Серый припарковался в соседнем дворе, переоделся в запасные брюки, а вот черную толстовку оставил. Подумал и нацепил бейсболку. Козырек надвинул пониже на лицо и пошел. Возле ресторана он сразу увидел лексус Даниляна. Мог бы и покруче тачку заиметь, но здесь климат не тот. Серый осмотрелся: одна камера у входа, неподвижная — просто "чтоб было". Вторая была возле налоговой. Значит, надо сделать крюк и подойти с другой стороны. Так и сделал.

Из ресторана звучала громкая музыка. Сначала проигрыш из тоскливых мелодий дудука, а потом понеслось веселье. Несмотря на задернутые шторы и звукоизоляцию, хохот и крики прорывались наружу. Охранник, скорее всего, сейчас в холле. Ладно, поглядим… Проверим реакцию.

Серый с размаха пнул по автомобилю, снял кепку и тут же отошел ко входу, где нулевая зона обзора. Заорала сигнализация. Серый выудил из урны недокуренный бычок, чтобы казалось, что он остановился покурить. Из дверей показался охранник, молодой армянин. Он огляделся и спросил:

— Тут кто-нибудь пробегал?

Серым сделал вид, что стряхивает пепел, и махнул рукой в сторону проспекта. Парень, казалось, разрывался: то ли бежать в погоню за полуночным хулиганом, то ли звать подкрепление. Машина продолжала орать. У парня запиликала трубка, он ответил. Серый услышал в потоке речи "джан", значит, говорит с кем-то уважаемым. Наверное, с владельцем авто.

— А тут что? Столики есть свободные? — поинтересовался Серый.

— Зарезервировано.

Наконец дверь распахнулась, и показался автовладелец, Данилян собственной персоной. Серый пошел прочь. Со спины его не узнать. Шаг, два, три, четыре… Вне зоны обзора, пора. Он не стал дожидаться, когда стихнет сигнализация. Развернулся и завалил сначала охранника, а потом Даниляна. С такого расстояния без проблем.

Все. Теперь точно пора уходить. Снег идет, зябко в этой толстовке. В машину греться.

Он хотел перезвонить Иванченко, но тот опередил, позвонил сам.

— Ну, в общем, ты был прав, — сказал он вместо "здрасьте".

— Все в порядке?

— Более чем, — рассмеялся главный на том конце.

— И у меня, — сказал Серый. — Даже на сабантуй успел.

Последовала непродолжительная пауза.

— И как там?

— Да как обычно, — вздохнул он. — Мне подъехать или как?

— Ну, подъезжай, — ответил Иванченко. — Я у бабы своей на хате. Выпьем, поговорим за жизнь, — он хохотнул и отключился.

Когда он подъехал, то ребята уже прибрали. Какая-то обезбашенная старуха в домашнем халате и тапках, вероятно, соседка, долбилась в дверь и ругалась на чем свет стоит:

— Тоня, открывай! Открывай, курва. Сколько можно?! Шум, гам, не уснуть! Что делаешь вид, что не слышишь?! Открывай давай.

Серый подошел и сказал:

— Шли бы вы спать, бабуля. Время уже позднее.

— Не учите меня жить, молодой человек, — окрысилась старая кошелка, а потом ее глазки, утонувшие в морщинах, вдруг сверкнули охотничьим интересом. — А вы тоже сюда? Тонька!!! — возобновила она атаку на дверь. — Что за мужики среди ночи? Совсем ума решилась?! Матери все расскажу, проститутка. Принесла в подоле, еще одного захотела?