Любовь к драконам обязательна (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 27

- Святые угодники, Таннер, доставай их! – завершила я пламенную речь.

- Драконы – отличные пловцы, - для чего-то напомнил он. – Ральф сейчас вынырнет.

- Но мой ридикюль нет. Там ключи от дома! – рявкнула я, хотя саму больше всего волновал уходящий на дно кошелек.

- Сумки тоже всплывают.

- Представь, что в моей сумке лежит камень. Быстро достал! – напрочь забыв про субординацию, скомандовала я.

- Теперь я знаю, почему Ральф в тебя влюбился. Ты очень грозная, когда на дно уходит твой кошелек, – продемонстрировал он верх проницательности и медлительности.

- Именно!

Едва Элрой приподнялся, чтобы заглянуть в воду, как из глубины, поднимая столб ледяных брызг, в небо вырвался дракон. Ральф расставил крылья и ринулся в сторону берега. Я испуганно отпрянула. Лодка принялась раскачиваться. Таннер расставил руки, чтобы сохранить равновесие, но так и не успел присесть на лавку. Выругавшись нехорошим словцом и окатив меня водой, он перемахнул через бортик, только в воздухе мелькнули туфли.

- Таннер! – изумленно выкрикнула я.

Он резко вынырнул.

- Ты не умеешь плавать?! Держись за меня! - Я тянула руку и пыталась отогнать совершенно несвоевременную мысль, что для мужчины не уметь плавать – катастрофически несексуально, а уж потонуть в замшелом парковом пруду, так вообще за гранью мужественности.

Когда голова появилась на поверхности и снова исчезла, на меня нахлынула паника. Было страшно представить, какой глубины водоем, если высокий мужчина не доставал до дна.

- Дракошенька, вылезай… – всхлипнула я.

Вода была темна и спокойна, даже круги потухли. На берегу началось столпотворение, сбежался народ. Зачем-то размахивая веслом, орал перепуганный смотритель лодочного причала. Правда, Риана исчезла, не иначе как в гуще обнаженного парка отбивала фамильные драгоценности от крылатого налетчика.

Я перегнулась через бортик, стараясь в толще воды разглядеть остывающее тело Элроя, и вдруг он выскочил на поверхность, подняв фонтан брызг. От неожиданности я потеряла равновесие и сковырнулась из лодки, с головой войдя в пруд. Задохнулась от холода, забилась от страха, глотнула ледяную воду… и встала туфлями на илистое дно. Через секунду меня за шкирку вытянули на поверхность. Отплевываясь и задыхаясь, я убрала с лица волосы. Проклятущий кожаный пиджак превратился в тяжелую броню.

Передо мной стоял мокрый Таннер с ридикюлем в руках.

- Что случилось? Я ловил твою торбу.

- Торбу?! Я думала, что ты тонешь! – заорала я и ткнула ему пальцем в грудь. - А тут воды по пояс! Жлобина!

- Ты меня сейчас обозвала?

- Извините, господин ди Элрой, но позвольте быть откровенной в столь трагичную минуту. Вы самый невыносимый жлоб, а жлобов в своей жизни я уж повидала!

Меня трясло, и очень хотелось плакать от обиды.

- Залезай в лодку, - мягко предложил он, держа бортик.

- Пешком до берега дойду! – прорычала я, желая двинуть ему в челюсть. Потом принялась стягивать проклятый пиджак, от какого пробирало холодом до самых костей.

- Ты зачем раздеваешься? - насторожился Элрой.

- Утопиться хочу, а одежду жалко! – рявкнула я. - Забирайте свое имущество!

Он забрал, видимо, чтобы помочь тащить тяжесть, а мне стало ещё холоднее. Туфли потерялись на втором шаге, окостеневшие от холода ноги засасывало в трясину, и было страшно думать, во что я наступаю. Отвращение и холод удивительным образом подстегивали упрямство. Высоко поднимая колени, с мрачной решимостью я направлялась к берегу. Элрой с лодкой на веревке, с пиджаком, перекинутым через локоть, и ридикюлем под мышкой в траурном молчании следовал за мной. Даже пару раз поддержал, когда я едва не потеряла равновесие. Наконец, он мягко вымолвил:

- Тереза, мне очень жаль…

- Жаль?! – Я так резко развернулась, что моментально окунулась в воду. Сильной рукой мне помогли вернуть вертикальное положение, но помощь отчего-то лишь вызвала очередную вспышку гнева. С другой стороны, стоя посреди ледяного пруда, нужно было хотя бы чем-то греться.

- Господин ди Элрой, я умоляю – нет – требую, пожалуйста, немедленно увольте меня. Если я уволюсь сама, то не получу выходное пособие, но после этого… непотребного купания, вы не имеете никакого морального права оставить меня без компенсации!

- Ты решила уволиться прямо в воде? – мягко уточнил он и вытащил из моих волос перегнившую водоросль. От холода у меня зуб на зуб не попадал.

- Да! Я хочу покончить с нашими служебными отношениями прямо здесь и сейчас, – твердо простучала я зубами. – Знаете ли, моя нервная система просто не в состоянии выдержать службу на вас.

- Нет, никакого развода по обоюдному согласию, - отказался он расходиться по–хорошему, заставив меня скрипнуть зубами.

Когда мы вышли на берег, то нас окружил народ. Лодочник хватался за голову, кто-то принес колючие, пахнущие собакой одеяла. Мне даже дали старые ботинки, а я так замерзла, что не только не побрезговала, но даже не задумалась, чьи именно ноги растаптывали сомнительную обувку.

Ральфа нигде не было видно.

- А где мой… наш… - я покосилась на Элроя, - ваш дракон?

- Вернется, – отозвался тот. - Он всегда возвращается.

И ведь не соврал! Пока мы в будке смотрителя отогревались крепким горячим грогом и ждали карету, дракон втянулся в комнатенку через приоткрытую дверь. Словно прижатый осознанием тяжелой вины к дощатому полу, на пузе Ральф подполз к ноге хозяина и поскребся по изгвазданным мокрым штанам.

- Подхалим, – фыркнула я.

- Приятель, я не хочу с тобой разговаривать, – спокойно послал к великим праотцам своего питомца Элрой.

Тот сделал попытку повернуться ко мне, но я так выразительно дернула ногой, что дракон побоялся рыпаться. Просто встал посреди крошечной комнатенки, открыл пасть, и на пыльный пол выкатилась знакомая бриллиантовая серьга. Некоторое время в гробовом молчании мы таращились на обслюнявленное украшение.

- Надеюсь, что он не отгрыз ей ухо, - наконец, сумела я подыскать фразу, не содержавшую ни одного ругательства.

- Кажется, мне придется купить Риане новую пару серег, - отозвался Элрой.

- Или собственную ювелирную лавку, если ухо все-таки откусано, – вырвался у меня испуганный смешок.

Проверять целостность госпожи ди Сноуп мы посчитали лишним. Сбежали из парка, едва подоспела карета. В середине пути, когда экипаж встал в длинный затор, я не выдержала и прямо заявила:

- Господин ди Элрой, я была серьезна насчет просьбы меня уволить!

Он сидел напротив, одетый в подсохшую рубашку, и делал вид, будто совершенно не замерз.

- Я точно знаю, что мы не сработаемся, - твердо заявила я, для наглядности поплотнее заворачиваясь в оба выданных нам одеяла.

Таннер с любопытством изогнул бровь, мол, назови хоть одну достойную причину.

- Вы заставляете меня пахать… служить вам… - тоже прозвучало странно, - вкалывать в выходные и даже ни разу не заплатили сверхурочные!

- В прошлые выходные мы делали работу над ошибками, а сегодня занимались благотворительностью, – заметил он.

- Ваша благотворительность меня чуть до утопления не довела.

- Там было по пояс, и я просто доставал твою сумку. К слову, я отличный пловец.

Да-да, знаем. Пловец, певец, на дудке дудец и прекрасный подлец! Жлоб ты, дракон Элрой! И надо было наесться приворотных шоколадок, чтобы в тебя втрескаться! Лучше бы в кактус на твоем столе влюбилась.

- Вы присвоили мои книги, - вытащила я из рукава последний козырь, - а ваш дракон вообще сгрыз самый ценный роман из моей коллекции. Это была «Белоснежка» Бевиса Броза! Между прочим, Бевиса Броза невозможно нигде купить. Его разметают еще на подвозе к лавкам.

- Мне жаль твою книгу, – тут же покаялся тот, - но у Ральфа меняются молочные зубы. Он грызет абсолютно все.

Словно подтверждая слова хозяина, бессовестный ящер принялся точить край бежевого сиденья.

- Как ты любишь говорить, его следует понять и простить, - объявил Элрой и моментально очень понятливо отвесил дракону по голове такой щелчок, что у бедного древнейшего намертво сцепились челюсти, и высший разум на пару секунд померк.