Посол на подмене - Воскресенская Ольга Николаевна - Страница 66

— Кори! — окликнул начальника тайной канцелярии один из гвардейцев. — А вы уверены, что с послом все хорошо и визит в Храм нашей Богини ему не повредил?

— Да, а что? Вроде все в порядке, даже к алтарю смог прикоснуться.

— У него опять с глазами что-то не то, — пояснил тот же гвардеец, который накануне вечером удивлялся странным радужкам Никоэля.

Взгляды всех окружающих скрестились на лице белавца. Метаться было поздно. Ник вскинул подбородок и решил не скрывать свой дефект, пусть изучают. Эх, как не вовремя-то эликсир прекратил действовать, и четырех часов вроде не прошло. Он ведь не нервничал, не напрягался, с другими химическими соединениями не взаимодействовал. Разве что туман как-то повлиял…

— Ты же, по-моему, кареглазый был? — нахмурившись, осведомился кори Ксантар.

— Был! Я свидетель! — воскликнул Роэн вместо белавца. — Что-то тут не так.

— А что вам не нравится? — вызывающе спросил Ник, тяготясь чужим вниманием. Опять он шокировал окружающих, опять в напряжении придется ждать, как изменится их отношение. — Белая радужка не означает слепоту.

— Белая? А фиолетовую не хочешь?! — возопил министр иностранных дел, хватаясь за голову. Что за шутки?

— Зеркало есть? — хриплым от волнения голосом спросил белавец, ощупывая карманы, хотя и без того знал, что у него такой аксессуар не водился.

Как и следовало ожидать, гвардейцы отрицательно помотали головами, кори Ксантар развел руками, фин Астор даже не шевельнулся. Зато Роэн выудил из внутреннего кармана камзола небольшой кругляш без рамки — слишком простой для важного чиновника, зато в самый раз для шпиона, любящего тайком заглянуть за угол. Впрочем, ни белавца, ни тариманцев сейчас не заботили склонности вампира. Никоэль быстро выхватил зеркало из рук коллеги и принялся пристально изучать свое отражение. Все лицо на поверхности не помещалось, а вот один глаз… Левый действительно был фиолетовым. Чуть повернув голову, парень убедился, что и правый тоже. Тысяча драконов! Он ничего не понимает…

— Давайте разберемся, — потребовал фин Астор. — Какого цвета глаза были изначально?

— Белые, — ответил Ник, завороженно изучая отражение. Кажется, цвет ему подходил, красиво.

— Таких не бывает, особенно у вас, в Белавии, — подал голос Роэн, но, подумав, добавил: — Разве что у слепых. Но ведь ты точно был зрячим, я бы заметил неладное.

— Я не вру. Меня в детстве дразнили Бельмоглазым, пока я не составил эликсир, позволяющий на двенадцать часов окрасить радужку в коричневый, — пояснил Никоэль. — На собственном примере могу утверждать, что белые глаза возможны.

— У нормальных людей — нет, — не согласился вампир, заинтересованно рассматривая парня, словно увидел впервые. — Может, у других рас?

— У младенцев, — почти беззвучно произнес кори Ксантар.

— У кого? — подумал, что ослышался, Роэн.

— Белые глаза у младенцев нашей расы, не прошедших в Храме обряд принятия династии, — громче повторил начальник тайной канцелярии. — Поздравляю, Астор, кажется, я уже и без расследования выяснил, кто является твоим четвертым подопечным, недавно прошедшим обряд Обретения и ставшим совершеннолетним. — И он хлопнул друга по плечу.

— Теряешь квалификацию, потому что я об этом догадался еще минуту назад, — язвительно отозвался министр. — Только Никоэль ведь белавец.

— Наполовину, наверное. — Парень счел момент подходящим для объяснения. — Во всяком случае, я так думаю, потому что граф Иберникский нашел меня неподалеку от вашей границы. А еще мне слишком просто дается тариманский язык, хотя я не учил его в таком объеме. Да и Черныш, и появившиеся способности к магии это подтверждают.

Астор и Ксантар переглянулись, словно мысленно обменивались мнениями.

— Все совпадает, — заключил начальник тайной канцелярии. — Хотя у нас не принято бросать детей, пусть и полукровок.

— Еще странности за собой в Таримане замечал? — не успокоился фин Астор. Незаметно для себя, побуждаемый чувством ответственности и осознанием династического родства, он перешел к более простой манере общения. Хоть министр и ничего не имел лично против Никоэля, даже симпатизировал ему, однако никак не рассчитывал, что неожиданно обзаведется четвертым подопечным, особенно таким — считающимся теперь взрослым, но при этом со знаниями на уровне тариманского младенца. Да он же щит не знает, как поставить! И кодекс дуэльный вряд ли досконально изучил. И власть Богини над собой вряд ли спокойно воспримет. Впору схватиться за голову и начать рычать из-за объема проблем, которые придется решать. На других свою ответственность не свалишь, Богиня не даст и не простит. Белавец и раньше был личной головной болью Астора, как и остальные послы до него, но теперь… Теперь эта боль стала не мимолетной, не временной и даже не затяжной, она стала пожизненной!

— У меня были три нити, определяющие противников в поединках, — признался Никоэль. — С чери Биарном мы вопрос уладили, с тобой — тоже, все очень просто получилось, само собой.

— Третий кто? — напряженно спросил министр. — Надеюсь, не Ксантар?

— Не он, хотя конкретного имени я не знаю. Я просто видел белую нить, точно так же, как сейчас вижу вместо нее фиолетовую. И что-то мне подсказывает, какое-то внутреннее чувство, что поединок будет не простым, не на мастерство, а в защиту чести.

— Богиня не могла предопределить такой поединок, если ты ничем ее не оскорбил и никак не задел своего противника, — не поверил Астор. — Ты уверен?

— Первый вариант отметаем, Аридан ему благоволит, — вмешался Ксантар.

— Вспоминай, кого из тариманцев ты хотя бы мимолетно, но от души пожелал убить, — потребовал министр, поняв, что проблемы придется начать решать даже раньше, чем он рассчитывал.

— Никого, честно.

— А кто мог захотеть убить тебя?

— Организатора покушений считать?

— Ого! Кажется, у нас появилась ниточка, ведущая прямиком к преступнику, — присвистнул кори Ксантар. — Знать бы о ней раньше…

Ник пожал плечами. Откуда ему было знать, что дуэль до смерти Богиня могла назначить только с истинным врагом, не по простой прихоти? Впредь умнее будет. Надо потом в Храме сказать спасибо Аридан, которая действительно указала на требуемого человека, на преступника. С опережением, так сказать, ответила на прозвучавшие только сегодня вопросы. Парень был поражен, а еще немного корил себя за то, что сразу не заинтересовался и не попытался пройти по нити. Но навалилось столько проблем, что эту казалось уместнее оставить на будущее.

— Так, мы сейчас идем искать преступника, теперь он от нас никуда не денется, — постановил кори Ксантар.

— Его арестуют?

— Нет, у нас нет тюрем. Его приведут сюда, на арену, а дальше…

— Дальше — поединок, без вариантов, — вмешался Роэн. — Один из вас в любом случае должен будет умереть.

— Только это буду не я! — прозвучал громкий голос на краю амфитеатра. Человек выступил из тумана в проход, ведущий к арене, давая возможность увидеть себя.

— Зачем тебе смерть посла? — требовательно спросил кори Ксантар, зная, что теперь уж точно получит ответ, маски сброшены. Роэн был прав, дуэли не избежать. Это же наверняка понимал и негодяй, следовавший за ними в тумане явно под заклинанием невидимости, подпитываемым краденым казенным амулетом. Бегать и скрываться, когда Богиня посадила тебя на поводок, конец которого вручила белавскому послу, попросту невозможно. Тут уж или выдать себя окончательно и вступить в схватку напрямую, или подождать часок, когда тебя найдут и силой притащат на Судную арену. Никакая магия не поможет против предначертанного Богиней, она начисто лишила преступника возможности прикончить Никоэля тайно.

— Почему ты хотел рассорить Тариман с Белавией? — не удержался от вопроса и фин Астор.

— Плевать мне на отношения стран! — фыркнул противник Никоэля по предстоящему судилищу.

— Но ведь предыдущих послов тоже убили, — возразил министр.