Любовь по соседству (ЛП) - Аврора Белль - Страница 56

— Твоя любовь — это все, что нужно.

— Я не знаю, что такое любовь, — шепчет он, избегая моего взгляда.

Молчание.

Мы оба стоим близко друг к другу, но я чувствую, будто потеряла его. Но я не потеряю его без борьбы. Я вытираю слезы и тихо спрашиваю:

— С чего все это, Эш?

Он громко выдыхает и мерит шагами комнату. Не отвечая на мой вопрос, говорит:

— Когда мы маленькие, мы просим наших мам проверить монстров под кроватью. Мои монстры были не под моей кроватью. Мои монстры… — он указывает на свой висок, — …мои монстры были рядом. Они все еще здесь. Ты хочешь быть с кем-то таким? С кем-то таким, как Коул? Потому что я хуже, чем он. Ты бы не поверила в то, что я совершил. У тебя были бы мурашки по коже из-за этого.

Гнев вспыхивает в моих венах. Я плачу и кричу:

— Ты не такой, как он! Не говори так! Ты не такой!

Его выражение сменяется чем-то жестоким и темным. Он делает два шага по направлению ко мне и обхватывает руками мое горло, крепко держа. Эш медленно перекрывает мне доступ кислороду, до тех пор, пока я не могу сделать полный вдох. И я позволяю ему. Он рычит через стиснутые зубы:

— Ты думаешь, я не такой, как он? Я убивал прежде. И сделал бы это снова. Ты не можешь изменить меня. Зло порождает зло. Прямо как мой отец.

Я вытягиваю руку и хватаюсь за его. Я не царапаюсь, не борюсь, просто держусь за него. Мое зрение становится размытым, когда давление повышается, и мои уши закладывает. Я выдавливаю шепотом:

— Ты не такой, как он. — Затем ахаю. — Я знаю, чего ты добиваешься.

В его выражении лица появляется боль. Опустошение.

Он убирает руки от моего горла, и я падаю на колени, задыхаясь и кашляя. Его голос холоден, когда он говорит, не смотря на меня:

— Я ухожу. Есть работа, которую нужно выполнить.

Одинокая слеза катится по моей щеке. Тяжело дыша, я сжимаю воспаленное горло трясущимися руками. Поднимая взгляд на Эша, шепчу:

— Если ты оставишь меня сейчас, я не знаю, захочу ли тебя когда-нибудь обратно.

Его взгляд удерживает мой добрую минуту. Затем он поворачивается и выходит из моей комнаты.

Я начинаю задыхаться.

Я слышу, как закрывается дверь квартиры, и это чувствуется концом всего, поэтому я делаю единственную вещь, которую могу сделать в этой ситуации.

Я падаю вперед, мои трясущиеся руки едва ли поддерживают меня, плотно зажмуриваю глаза и выпускаю свою печаль.

Кто-то стучит в дверь квартиры Ашера.

Пошло уже четыре дня, как он ушел. Он не приходил домой. Вообще.

Я беспокоюсь.

Он не перезванивал на мои звонки и даже не писал сообщений, что с ним все хорошо. Я провела прошлую ночь в его постели, надеясь, что если он придет домой, то у него не хватит духу сказать мне уйти.

Девочки пытаются выяснить, что со мной не так, но я не в состоянии рассказать им. Я позвала Ника прошлой ночью и умоляла его рассказать мне, где Эш, но он сказал, что Эш никогда не говорил ему, куда собирается. Он сказал:

— Дай ему время, сладкая. У него есть много того, с чем ему нужно смириться. Демоны в его голове иногда сильнее, чем он сам.

Сейчас кто-то стучит в его дверь, и мое сердце колотится. Я автоматически думаю о худшем. Я представляю, что это пара офицеров, заставляющие себя сказать возлюбленной Ашера, что он не вернется домой. Никогда.

Мой желудок сжимается, а слезы застилают взор.

Я могу быть не любима в ответ, но он был моим возлюбленным.

Не в состоянии выдержать незнание, я открываю дверь и смотрю на коридор. Там стоит высокая, пожилая женщина. Она поворачивается ко мне. Я бросаю взгляд на ее лицо и внезапно понимаю, кто она. Мое лицо лишается всяких эмоций, и я спрашиваю:

— Могу ли я помочь вам?

Она вежливо спрашивает:

— Извините. Я просто ищу моего сына. Вы знаете Ашера Коллинза? Я Грейс.

Мое сердце начинает быстрее биться из-за гнева, а дыхание тяжелеет. Ярость скручивает мои внутренности, и я вспыхиваю.

Грейс.

Я хочу схватить эту женщину за горло. Неудивительно, что Эш бросил свой телефон об стену. Это звонила его мать.

«Как она смеет приходить сюда?»

Одетая в белые прямые штаны и яркую желтую блузу, она выглядит, словно могла бы быть Матерью Года. Волосы уложены в короткий аккуратный пучок. Она выглядит чопорно и прилично.

Как же внешность может быть обманчива.

Моя кровь закипает, и перед тем, как я контролирую себя, ненависть вылетает наружу:

— Ну, уж нет, мамаша. У вас нет никаких прав быть здесь. Как вы посмели приехать сюда?

В ее выражении появляется боль. Ее глаза… У Ашера ее глаза. Она открывает рот, чтобы заговорить, но я прерываю ее. Я смотрю на нее, прищурившись, и говорю:

— Он не ваш сын. Чтобы он был вашим сыном, вам пришлось бы защитить его в какой-то момент его мрачной жизни. Но вы не защищали, не так ли?

Ее лицо искажается, и я испытываю ощущение удовольствия от знания, что причиняю ей боль. Я выплевываю:

— Несмотря на все омерзение, которое появилось в его жизни, благодаря вам, он выжил. Вы знаете, что стали причиной всего этого, не так ли? — Слезы ярости текут по моему лицу. Я выпаливаю:

— Вы стояли там, когда ваш муж выжигал дырки в нем, резал его, как кусок мяса, бил его и ломал кости. Вы ничего не делали, чтобы остановить это. Вам должно быть стыдно за себя.

Она прикрывает рот ладонью, закрывает глаза и беззвучно рыдает.

Мне нужно причинить ей боль. Я хочу разбить ее сердце.

Я тихо продолжаю:

— Вы можете забыть о нем… потому что он позабыл о вас давным-давно. И я не склонна к ненависти, но я ненавижу вас и вашего мужа одинаково. Если в мире есть какая-то справедливость, то его папочка будет разгребать дерьмо в аду. Вы не его семья. Вы никто. Я его семья.

Я останавливаюсь, чтобы хорошо взглянуть на эту женщину. Эту ужасную, ужасную женщину. Я говорю ей:

— Никогда больше сюда не возвращайтесь, Грейс.

Затем я поворачиваюсь и направляюсь обратно в свою квартиру. Оказавшись внутри, я облокачиваюсь спиной об дверь, накрываю лицо руками и плачу.

Из моего горла вырываются рыдания, и мое сердце снова разбивается.

Возвращайся домой, Эш.

Боже, виски на вкус как дерьмо.

Морщась, когда делаю еще один глоток, я действительно не понимаю, как он пил это дерьмо почти каждый день своей взрослой жизни.

Сидя на могиле моего отца, смотря на нее, словно она принесет мне ответы на вопросы, которые я не знаю, как спросить, я думаю, может ли он видеть меня прямо сейчас.

Мой отец мертв из-за меня.

Я убил его, не моргнув и глазом.

Он был плохим человеком.

Это случилось через пару месяцев, после того, как я ушёл из адской дыры под названием дом детства. Я прятался у соседнего дома, который был ближе к моему старому. Я думаю, вы могли бы сказать, что мне было любопытно увидеть, как они без меня. По секрету, я хотел, чтобы им было плохо. Я хотел, чтобы папа понял, что я не был худшим в его жизни.

Он сам испортил свою жизнь.

Я перебрался через калитку, заглянул через кухонное окно и замер от вида, открывшегося перед глазами.

Он орал на маму. Она выглядела так, как обычно я выглядел. Вся в синяках. Это был, очевидно, не первый раз, когда он избил ее с тех пор, как я ушел

Мой гнев вскипел в ярость, и не в состоянии остановить себя, я обошел дом до черного входа, а затем ворвался в кухню. Я взял рукоятку десятидюймового ножа, оторвал своего отца от моей едва ли в сознании матери и завел руку назад перед тем, как воткнуть нож в его живот. Я толкнул этот нож так глубоко, как только мог.

Это заняло больше времени, чем я рассчитывал, но я получил удовольствие, наблюдая, как он булькал и боролся за вдох. Я увидел именно тот момент, когда свет утекал из его глаз.