Подарок (СИ) - "May Catelyn" - Страница 42

— Вы или Ваши наследники должны будут предъявить этот ключ и эту записку тому, кто будет главным хранителем банка. Раскрывать при этом своё имя не обязательно. Главное — знать номер. Ваш сундучок и запечатанный конверт с договором будут бессрочно храниться в этом сейфе. При его открытии, когда бы оно ни произошло, Вам будет необходимо расписаться на этом пустом бланке. Подпись на договоре и бланке должна совпасть. Если же придут Ваши наследники, то они должны принести доверенность за Вашей подписью и предъявить ключ и листок. Отсутствие хотя бы одного звена в этой цепочке сделает доступ к сейфу невозможным. Таковы наши правила, сэр.

… Путь наверх из этого мрачного рукотворного подземелья занял куда меньше времени, чем спуск, и они с Хопкинсом, выйдя, наконец, на дневной свет, с удовольствием вдохнули полной грудью свежий морозный воздух.

В оставшиеся до отъезда в штаб операции часы, Мельбурн вместе с секретарём разбирал официальную почту, подписывал бумаги и начал готовить материалы к Тайному Совету, что так не ко времени решила собрать королева. Многих уже нет в городе, и ко 2 января надо успеть оповестить всех членов Совета, отмечающих Рождество и Новый год в своих фамильных вотчинах.

Последним пунктом его работы стало составление записки мэру Лондона о сегодняшних полицейских облавах. Секретарь отправит ее с нарочным к пяти пополудни.

Отчёт, составленный по его указанию поверенным по имущественным делам семьи, вызвал у него чувство законной гордости. Земля принадлежащих виконту поместий давала стабильный доход, а содержание Брокета и Мельбурн-холла хоть и стоило немалых денег, но было ему пока по карману. Если ему все же придётся на время покинуть Англию в силу разных причин, то он без труда сможет прожить на континенте не один год. Не отказывая себе ни в чем и только на проценты от годового дохода. За сегодняшний, насыщенный событиями день Уильям смог немало сделать и для своего будущего…

На этой приятной мысли Мельбурн отпустил своего секретаря и переместился в столовую. Доставленные расторопным Хопкинсом, из славящегося своей превосходной кухней клуба «Крокфордс», холодный ростбиф с трюфелями и бутылка лафита скрасили его вынужденное одиночество.

— Альберт?!

— Виктория!

Вик почти перестала дышать, когда высокая худощавая фигура у окна повернулась к ней, и тишину гостиной нарушил так хорошо знакомый голос. В первую секунду показалось, что перед ней призрак, а потом все то невероятное, к чему она мысленно подготавливала себя, вдруг стало явью.

Альберт стоял посреди комнаты, такой знакомый и одновременно такой чужой, глядя на нее со смесью искренней радости и любопытства, словно она сейчас была объектом его научных изысканий.

Он был одет по моде XIX столетия: темный сюртук явно с чужого плеча сидел на нем как театральный реквизит, а небрежно повязанный галстук выдавал человека, не знакомого с этим специфическим атрибутом джентльмена.

— Ох, Вик! Ты даже не представляешь, как я боялся не застать тебя здесь! — шумно выдохнул он, словно освободившись от груза переживаний.

Как только за дверью исчез дворецкий, Альберт порывисто пересек расстояние, отделявшее их друг от друга, и взял ее за руки, с трудом подавив в себе желание обнять девушку. За время ее «каникул» он не находил себе места и сотни раз проклинал себя за то, что позволил ей пойти на этот смертельно-опасный эксперимент.

— С тобой все в порядке? — почему-то вдруг спросил он дрогнувшим голосом и невольно провел ладонью по ее щеке. В синих глазах застыло неподдельное беспокойство.

— Да, конечно… Я в порядке, — произнесла она отрывисто, все еще пребывая в каком-то тумане и силясь улыбнуться ему в ответ. Ей до сих пор не верилось, что Альберт здесь и разговаривает с ней, словно они сейчас в ее маленькой гостиной на Ганновер-сквер. Какой далекой показалась та прежняя жизнь, а ведь оставила она ее совсем недавно! И неужели время похоже на метро, которым можно пользоваться так свободно и смело, как это делал ее бывший жених?

— Нет, совсем не в порядке! Ты смотришь на меня как сомнамбула! Что он с тобой сделал?!

Альберт сейчас даже и не думал маскировать свои чувства к Вик, выдав себя с головой. Раньше она не замечала в нем такой горячности.

— Ничего такого, что ты нафантазировал. Я же не в замок Синей Бороды собиралась, — наконец, придя в себя, ответила Вик. Получилось немного резко, однако это позволило убедить расчувствовавшегося Альберта, что она вполне адекватна.

— Прости. Но ты так изменилась с нашей последней встречи. С таким выражением лица не встречают… друзей.

— Просто я не была готова к твоему скорому и эффектному появлению здесь.

— Я ведь обещал, что ты сможешь вернуться.

— Спасибо тебе за заботу, — искренне сказала она. — Но стоило ли так напрягаться?

— Стоило ли напрягаться? Ты человек, которого я отправил почти на двести лет назад, и это зашло слишком далеко Вик! Я отвечаю за твою жизнь! По моим последним расчетам, следующая точка перехода будет лишь через 5 или даже 7 лет, но и это пока не точно. Ты можешь здесь застрять всерьез и надолго!

Виктория посмотрела на Альберта непонимающим и немного отстраненным взглядом. До нее вдруг с пугающей ясностью дошел смысл сказанного. Она должна покинуть Брокет Холл именно сейчас, иначе следующего шанса у неё может и не быть. Но готова ли она навсегда оставить мужчину, который стал для нее целым миром? На этот вопрос у нее не было ответа. Вик почему-то представила глаза Уильяма: умные, внимательные, любящие, иногда с лукавыми искорками в те моменты, когда они были наедине. Неужели она больше никогда их не увидит? И его дорогое лицо будет смотреть на нее только с портретов, имеющих лишь отдаленное сходство с оригиналом?

— Не стоит сейчас тратить время на лишние объяснения. Экипаж долго ждать не станет, — вновь, словно через стену, донесся до нее голос Альберта.

— Где ты его взял? — почти зло спросила Виктория.

— Нанял в Лондоне. Пришлось расстаться с бабушкиной брошью. Одну гинею за нее все же удалось выручить. Как я понял, Мельбурн сейчас отсутствует, и это для нас невероятная удача. Меньше всего мне бы хотелось вести этот разговор при нем. Как думаешь, слуги не станут препятствовать?

Увидев ее растерянность и заметавшийся взгляд, Альберт понял, что дело принимает совершенно неожиданный оборот, и постарался придать своему голосу большую настойчивость:

— Я понимаю твои чувства. Но мы должны уехать из Брокета немедленно. Сегодня вечером наступит час перехода, а нам еще надо добраться до Лондона! Ты слышишь меня, Вик? — Ему пришлось практически встряхнуть ее за плечи.

— Я не могу… Я не…. - подняв на него совершенно обезумевшие глаза вдруг ответила Виктория. Ей стало не хватать воздуха, слова застряли в горле. — Нет, Альберт, я не могу сейчас… не простившись… не поговорив с ним! Может быть, он…

— Послушай, Вик! Когда я устраивал тебе это маленькое увлекательное приключение, думал, ты хорошо понимаешь, что будешь здесь лишь гостьей и не больше. ЭТО НЕ ТВОЯ ЖИЗНЬ, Вик! — он сказал это, надавливая на каждое слово. — Нельзя нарушать порядок вещей. Вспомни, о чем я говорил ещё до твоего перехода. Материя времени — очень капризная штука.

— Я не могу уехать вот так, по-воровски. Он никогда этого не поймет! Он добрый, честный человек и не заслуживает такой подлости!

Она не заметила, что по щекам бегут колючие слезы, разум не мог справиться с сильным душевным волнением и болью сердца, которое держало ее волю в своей власти.

— Это не подлость, Вик, а неизбежность. Вы с самого начала знали условия игры и приняли их. Неужели он думает, что такая девушка как ты сможет быть счастлива здесь? Черт! Да вы что, оба сошли с ума?!

Альберт увидел слезы на глазах женщины, от любви к которой до сих пор не мог избавиться, и понял, что сейчас она словно заколдованная принцесса, которую нужно вернуть из сказки в реальную жизнь. Позже он детально разберется во всех этих состояниях и феномене полного погружения современного человека в другую эпоху, но сейчас рациональный мозг ученого был занят только тем, как убедить Викторию в своей правоте.