Солтинера. Часть вторая (СИ) - Ледок Диана Дмитриевна "diledok" - Страница 10

- А как ты хочешь, чтобы я начал за тобой ухаживать, если ты сама была ко мне равнодушна?

- Ну, глупости... Но как же я могла догадаться, если ты никогда не давал мне понять, что я нравлюсь тебе?

- Роза... Слушай, Роза, ты же сама только что сказала, что отвесила бы мне пощечину, если бы я посмел поцеловать тебя без твоего согласия, разве нет? Я это прекрасно понимал, и поэтому вел себя соответственно - держался на расстоянии. Правда, иногда меня все-таки слегка заносило... - покаянно признал он и тут же добавил: - Но я же мог запросто отпугнуть тебя, сделай я хотя бы несколько неверных шагов. Я это понял еще в тот день, когда оттащил тебя от дороги и не дал той машине тебя сбить - даже этот мой поступок не побудил тебя довериться мне.

Роза почувствовала, как начинают слабеть ее коленки, наконец дождавшись подходящей минуты.

- Ты... - начала она нетвердым голосом, глядя на него во все глаза. - Неужели ты хочешь сказать, что еще тогда...

Леон какое-то время молчал, а потом серьезно сказал:

- С первого взгляда. Точнее, даже еще раньше. Твое имя мелькало у меня в Каталоге, и в конце концов я так к этому привык, что испугался, когда оно оттуда исчезло. Последним событием, где оно упоминалось, стал несчастный случай, в результате которого школьница Роза Филлипс, из города Реймс, лишилась жизни, - Леон помрачнел, и поспешно добавил. - Я просто не мог не помешать этому, а потом, когда увидел тебя, решил, что хочу защищать тебя и дальше. В идеале, всю жизнь.

Для Розы время еще никогда не летело так быстро - день пролетел незаметно, и когда они наконец вернулись в 1926 год, над городом уже садилось солнце. Они еще никогда так долго не гуляли, и под конец у Розы разболелись ноги, чего нельзя было сказать о Леоне: вид у него был такой же бодрый, как и утром. Улыбаясь до ушей, они добрели до дома четы Тихомировых и весь остаток дня посвятили отдыху. А проснувшись на следующее утро, пошли навестить Анну. "Ведь, в конце концов, - сказал Леон, безуспешно пытаясь изобразить на лице деловое и серьезное выражение. - И о миссии забывать нельзя."

Потратив половину вчерашнего дня на возвышенные беседы личного характера, и почувствовав себя в конце концов виноватыми из-за этого, они решили как следует углубиться в изучение личности Анны. За те четыре дня, что они провели, играя роль приехавших в Санкт-Петербург туристов, Анну они видели лишь один раз - и то случайно. А так как та второстепенная миссия, которую Леон поручил сам себе, взявшись показать Розе город, пришла теперь к своему успешному завершению, им обоим следовало как можно скорее браться за первостепенную. И Леон, судя по тому, с каким рвением он взялся вести с Анной "непринужденный" разговор, был настроен весьма решительно. Роза этим похвастаться не могла - мысли ее то и дело принимались безостановочно летать где-то вместе с розовыми облаками, - и поэтому она просто слушала.

Впрочем, ничего нового разговор им не принес. Встретив их как всегда сияющей улыбкой, и пошутив по поводу их мечтательного вида - скорее это касалось Розы, - Анна предложила им устраиваться поудобнее в гостиной. А потом, разбив несуществующий лед между ними рассказом о каких-то своих знакомых, она принялась вязать. И прибывала все два часа - а именно столько они у нее и провели, - в таком миролюбивом и отрешенном настроении, что добиться от нее каких-то важных данных Леону не удалось. "Хотя, - как он сказал Розе уже после разговора, - кто поручится за то, что ей вообще есть, что нам рассказать. Что бы не говорила мадам Ришар, то событие, о котором она говорила, могло случиться внезапно. То есть Анна вообще могла ни о чем не подозревать и ничего не знать. И тогда нам бессмысленно расспрашивать ее о чем-либо".

Проходили дни, не принося с собой никаких изменений. Леон, после нескольких попыток получить от Анны какие-либо полезные сведения, в конце концов признал себя побежденным и отказался от этого. Было совершенно очевидно, что Анна либо просто не хотела ничего им рассказывать, либо сама ни о чем не подозревала.

- Поразительно... - протянул Леон, когда теплым сентябрьским днем они вместе с Розой прогуливались вдоль реки. - Ничего, совершенно ничего, и при этом я просто не могу поверить в то, что она ни о чем не подозревает! Как же интуиция?

- Но что же ей может быть известно? - полюбопытствовала Роза. - Не может же она заранее знать о том, что через пару месяцев с ней что-то случится? Она же не провидица, и не... Ну да, у нее даже Каталога вашего нет, - добавила она тихо. - Его, кстати, на какие модели телефона можно установить?

Выражение мрачного напряжения быстро сошло с лица Леона и он хмыкнул, взглянув на нее.

- А что? - спросил он. - Есть интерес?

- Спрашиваешь! Я бы уже давно заинтересовалась этим, если бы мы с тобой не были все время так заняты, убегая от Плутона и ему подобных. Ты можешь установить мне это приложение? Или скажи, как это сделать.

Но Леон лишь хитро улыбнулся и приобнял ее за талию.

- Потом, - сказал он, перехватив нетерпеливый взгляд Розы. - Когда вернемся в Сулпур. Этим занимается специальный отдел в КС-центре.

Роза засунула руки в карманы широких брюк и вздохнула. Нежно потрепав ее по плечу, Леон вновь посмотрел на реку.

- Да, ты знаешь, я и сам начинаю об этом думать, - задумчиво проговорил он спустя пару минут молчания. - О том, что Анна могла ничего не подозревать, и ничего не знать. Но что же, все-таки, с ней случилось? С рождением ее дочери это не может быть связано, тогда остается... Ты знаешь, Роза, я все чаще задумываюсь о том, чтобы навестить твою бабушку во Франции.

Роза тут же подняла на него заинтересованный взгляд и Леон продолжил:

- Мы ничего не узнали, ведь так? Анна может оставаться в неведении вплоть до того самого дня Х, и мы ей слабо поможем, если не будем предупреждены. А помочь ей мы обязаны...

- Ну еще бы, - горячо согласилась Роза.

- Тогда не стоит тянуть - чем быстрее мы посетим Софию, тем будет лучше.

Дойдя до дома четы Тихомировых и поднявшись на второй этаж, они заперлись в комнате и уселись на кровать Леона. Тот полистал пальцем ленту Каталога. Глаза его светились энтузиазмом, он даже слегка побледнел от волнения. Роза, наблюдая за экраном, одновременно принялась убирать волосы в хвост.

- Так-так... - прошептал Леон спустя пару минут. - Кажется, вот оно. Год 1964, город Бове, Франция...

На экране высветилась уже знакомая Розе квадратная марка, в которой помещалась теперь маленькая картинка готического собора, чей вытянутый силуэт величественно чернел на фоне малинового заката. Солнце уже почти скрылось за крышами домиков позади, и облачка окружали его сияющий диск, словно провожая его.

Роза восхищенно ахнула.

- В 1964 году родилась Олив Бернар, - сообщил Леон скорее себе, чем завороженной Розе. - Середина весны: 13 апреля. Так, значит, лучше нам явиться к ним с визитом хотя бы летом... Или нет, все-таки спокойно поговорить с родителями такого маленького ребенка будет не просто.

- Тогда осенью, - предложила Роза, поражаясь тому, как это у нее хватает выдержки так спокойно говорить о подобных вещах. - Тогда ребенку... То есть, тогда маме будет уже около шести-семи месяцев.

Она нервно хихикнула и прикусила губу. Леон машинально погладил ее руку, которая лежала у него на плече.

- Октябрь или ноябрь... - бормотал он. - Да, ты права. Бове, если я не ошибаюсь, находится на севере Франции... Да, придется нам устроить горожанам временное потепление. Думаю, ничего страшного не случится. Этот регион не входит в число запрещенных для посещения. Что-то я вообще мало о нем знаю, - Леон повернул голову и вопросительно взглянул на Розу, которая пристроилась у него за спиной.