Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич - Страница 69

- Доказательств больше, чем достаточно, и ты это знаешь не хуже меня. И вот моё слово: если ты сохранишь ему жизнь, ни я, ни мои люди не останемся в Змейгороде. Со Змеем будешь биться один.

- Ну и убирайтесь, - бросил ему в лицо Никита.

- Ты думаешь, что справишься со змеем без нас? Если бы не я и не мои люди, ты никогда не взял бы Змейгорода. Я взял для тебя этот город.

- Я справлюсь без вас, - стоял на своём воевода, - мне никто не нужен. Думаешь, эти жертвы богам были напрасны? Нет, они сделали меня сильнее.

- Так это твоих рук дело? Ты приказал Пафнутию убивать. Значит, Евпатий был прав, ты – чародей, и все эти годы оставался чародеем. Я должен был догадаться. Когда мы боролись на руках, ты чуть не одолел меня, хоть это никому не под силу. Ты смотрел мне в глаза, чтобы меня ослабить, как делают чародеи. Когда я отвёл взгляд, ты стал мне проигрывать. Но я всё равно доверял тебе, Никита, я думал, ты пришёл сюда, чтобы одолеть Змея, а ты пришёл, чтобы занять его место. Смотрите, смотрите же все. Эту грамоту прислал из Новгорода князь, он назначил меня воеводой в Змейгороде. Такая же грамота есть и у Никиты, но он скрыл её, вступив в заговор с гонцом, с купцом Зиновием.

- Можешь подтереть этой грамотой зад, - в ярости прокричал Никита, - я не оставлю город. Хочешь воевать со мной, давай, попробуй. Да у тебя кишка тонка. И у всех вас. Никто из вас не смеет бросить мне вызов. Я одолел Змея Горыныча, я завладел его сокровищами. Ты думал, я сражаюсь за новгородского князя или за вашу вонючую веру? О нет, и тот и другая предали меня, выкинули на улицу как не нужную вещь, как собаку. Теперь я сам по себе, и я возьму всё, что принадлежит мне по праву. Змейгород мой.

- Я не буду тебе помогать в этом, - произнёс Микула, - но и сражаться против тебя я не буду. Я не хочу проливать кровь своих братьев, которым ты затуманил голову. Я ухожу в Новгород. Если князь прикажет мне, я вернусь сюда с войском, чтобы вершить над вами суд.

- Так и будешь всю жизнь выполнять чужие приказы, Микула? Пора научиться брать власть в свои руки. Иначе об тебя так и будут вытирать ноги.

Но Микула даже не обернулся на эти слова и вышел прочь вместе со своими сотниками. Вслед за ним вышел и Никола Северянин.

- Если хочешь, пойдём с нами, - предложил ему Микула.

- Я должен дождаться Евпатия, чтобы Никита не причинил ему никакого вреда. Не уходите слишком далеко, дождитесь нас, мы вас догоним. Евпатий уже скоро приедет.

- Хорошо, мы подождём вас. Но в этом городе мы не останемся ни дня.

И в тот же день Микула Селянинович со своим войском покинул Змейгород. В городе как-то сразу опустело и помрачнело. Николай Северянин старался подальше держаться от Пафнутия, получившего свободу. И всё же, по старой привычке в тот вечер богатырь снова отправился к колодцу. Он не знал точно, зачем он туда пошёл, видимо, рассчитывал убить колдуна, если тот вновь здесь объявится. Но здесь было тихо и спокойно. Никто не лазал больше через потайной ход. Николай в душе уже стал смеяться над своей глупой затеей. Вдруг ему показалось, что у колодца шевелиться какая-то тень. Он протёр глаза, там действительно кто-то был. Но теперь тень была ни одна, их было две, они суетливо выполняли какую-то работу и вот достали из колодца третьего незваного гостя, следом за которым появился и четвёртый.

Глава 18.Враг в городе.

Николай застыл на месте и, напрягая всё своё внимание, вглядывался в темноту. Враги всё прибывали и прибывали, их становилось всё больше и больше, нужно было что-то делать. И Николай побежал будить богатырей, он поднимал с постели всех, кого встречал.

- Враг в городе! Все за мной! - кричал он.

И часть богатырей, спешно нацепив кольчуги, помчались за ним, прочие стали будить своих товарищей. Они бежали с факелами в руках и освещали всё на своём пути. Вскоре богатыри начали окружать территорию возле колодца. Оттуда ещё вылезали враги, при свете фонарей можно было увидеть одетых в чёрные балахоны и вооружённых мечами людей. Богатыри всё прибывали и прибывали, их численное преимущество над врагами становилось всё более заметным. Но никто не вступал в бой, просто стояли друг против друга. Наконец, среди богатырей появился и Никита. Он шёл вперёд, расталкивая всех, и вскоре оказался в опасной близости от колдунов.

- Ба, кто к нам пожаловал! - удивился Никита, - сам Змей Горыныч.

И богатыри невольно вздрогнули. Этот сильнейший чародей стоял перед ними в человеческом облике, но в любой момент он мог превратиться в страшное чудовище. Наулицу выбежало много местных, среди них были и дети - все они могли пострадать от яростного пламени зверя Чтобы избежать этого, Ратмира тут же связали. Змей сложил оружие, чтобы сохранить жизнь людям. Уже больше года богатыри не могли поймать Змея Горыныча, а тут он сам так просто попался к ним в руки, а с ним ещё с два десятка колдунов. Николай Северянин не верил своим глазам, ему казалось, что здесь что-то не чисто. Но, так или иначе, Змей теперь был у них в руках, и в этом была заслуга Николая. Уже днём Никита лично отправился допрашивать Змея Горыныча. Ратмира не просто заперли в темнице, его заковали в цепи, вделанные в стену, а на стенах темницы написали руны, которые должны были сдерживать его силы и не давали обратиться в змея. Обо всём этом позаботился Пафнутий, за что ему позволили присутствовать на допросе вместе с Николой Северянином и другими приближёнными к воеводе богатырями. Ратмир выглядел потрёпанным, волосы его стали длиннее и спадали на плечи, как у настоящего колдуна, лицо заросло уже настоящей бородой.

- Ты пришёл сюда, чтобы умереть? - спрашивал его Никита.

- Оставь это, мы оба знаем, что ты не убьёшь меня, - устало отозвался Ратмир, - если бы я не был в этом уверен, я убил бы тебя ещё вчера, возле колодца. Тебе нужны мои знания. Ты хочешь забрать мою силу и победить смерть.

- Ты покажешь мне дорогу на Калинов мост?

- Нет, ты можешь убить меня, но я никогда не открою тебе то, что знаю.

- Так, значит, ты пришёл умереть.

- . Я совершил ошибку. Я думал, что мои сокровища ещё там, где я их оставил. Наш человек в городе сказал мне, что они ещё там. А когда я их не обнаружил, решил пробраться в город. Я видел, как вчера богатыри уходили от вас. Вас здесь, должно быть, теперь очень мало. А если не выйдет, то хотя забрать у тебя твою дочь, как твои люди забрали у меня мою любимую жену.

- Ты прав, ты не умрёшь, - произнёс Никита, - ты сгниёшь заживо в этой темнице. Я буду поддерживать в тебе жизни ровно столько, чтобы ты мог говорить, ни больше, ни меньше. Неужели ты думал, что сможешь тайно пробраться в город и одолеть меня или убить мою единственную дочь?

- Не убить, нет. Я же не ты. Я хотел лишь похитить её, чтобы потом обменять на своё золото.

- Где остальные твои люди? На Сорочинской горе?

Но Ратмир замолчал. Никита схватил его рукой за нижнюю челюсть и посмотрел прямо в глаза, а затем отшвырнул его в сторону. На шее у чародея болтался странный предмет.

- Это тебе уже не поможет, - произнёс Никита, с силой рванул с шеи Ратмира амулет Садка и отшвырнул его в угол темницы. Чародей вдруг почувствовал невероятную слабость и страх, хоть и не подал виду.

- Ты заговоришь, - твердил воевода, - если нет, есть много способов проникнуть к тебе в голову.

- У тебя нет на них времени, - отвечал пленник, - скоро сюда прибудут войска князя, ты не сможешь от них отбиться в одиночку. Самое время нам объединить усилия. А?

- Хочешь мира со мной? - усмехнулся Никита, - тогда помоги мне. Мир между нами будет, только если я буду владеть твоим чародейским мечом.

- Глупец, - засмеялся Ратмир, - тебя вот-вот уничтожат, а ты ещё ставишь условия. Но ничего, я подожду, скоро ты сам приползёшь на коленях умолять меня о мире.

Теперь засмеялся не только Никита, теперь разразились хохотом все присутствующие. А затем они ушли и оставили Ратмира одного в темноте, наедине со своими мыслями. Змей казнил себя за то, что так глупо попался, но ещё не терял надежды. До сих пор ещё никто не мог поверить, что злодея удалось так легко схватить. Но разве не так глупо и нелепо погибали самые великие войны, не знавшие поражений? Александра Македонского убила лихорадка, Цезаря уничтожила горстка заговорщиков. Воины, много раз смотрящие смерти в лицо смерти, живущие риском, встречали смерть там, где совсем не ожидали её встретить. Просто однажды удача изменяла им, и это означало конец. Вот и теперь Змей Горыныч потерпел поражение, он был схвачен, унижен, раздавлен. Эта мысль потихоньку обходила город, и народ стало охватывать странное чувство: смесь ликования и недоумения. Теперь уже некого было бояться по ту сторону стены. Никита через Зиновия мог диктовать свою волю новгородскому князю, поскольку в его руках был теперь важный козырь – Змей Горыныч.