Двойное попадание (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 43

И вправду дурацкая там у немцев позиция, но, чтобы ее поправить, требуется либо лес вырубить (минимум на двести метров), либо поселок начисто снести; а ни на то, ни на другое времени у фрицев уже нет. Гранатой, правда, от опушки до немецких окопов еще не добросишь, а вот злое матерное слово, если погромче, долетает нормально. Также нормально люди, укрывшиеся за деревьями, способны из обычных винтовок по одному перестрелять расчеты противотанковых пушек-«колотушек» и пулеметов МГ.

Пока Поплавский с Доватором обстоятельно готовились к штурму, к Калыбовке подошел и приотставший на марше танковый батальон Севастопольской бригады, сорок один тяжелый танк. По сравнению с этими танками потомков любой танк фашистов кажется склеенной из картона детской игрушкой. А чего тогда, спросил Доватор у Поплавского, мы так извращались? Тот ответил, что лучше провести лишнюю подготовку к бою, чем не проводить никакой. И тут к немцам с той стороны Днепра тоже начало подходить подкрепление. Дождались, однако. Батальон пехоты на бронетранспортерах и десяток танков, из которых две «двойки», а остальные «четверки» с пушками-окурками. Какой приказ получил командир всей этой сборной кампфгруппы, Поплавский с Доватором не знали, но немецкие танки сразу пошли на железнодорожный мост, а бронетранспортеры с пехотой двинулись к наплавным переправам.

Наверное, в самом начале не обнаружив у подошедшего отряда тяжелой техники, командующий немецкой группировкой решился на упреждающую контратаку, чтобы нанести поражение хотя бы части советско-российских сил. А может, такой приказ на контратаку поступил к нему от командования. Немцы – исполнительный народ. Хотя будь на месте «севастопольцев» советская танковая часть, укомплектованная БТ-шками, Т-26 и парой «тридцатьчетверок», у немцев все могло получиться. Восемь «четверок» и два батальона пехоты с бронетранспортерами – по местным временам сила серьезная.

Но расклад здесь был совершенно иным – и вот в воздух взвилась ракета белого дыма, продублированная командой по радио. По этому сигналу, как и было оговорено заранее, на вражеские позиции стали падать дымовые снаряды. Несколько минут спустя, когда вражеские позиции затянуло плотным белым дымом, через гребень высоты у Калыбовки один за другим начали переваливать тяжелые, похожие на черепах, танки, которые тут же ныряли на проселочную дорогу, ведущую к мосту вдоль железнодорожных путей, проходящих через лес. Пока рвались дымовые снаряды, пока расползалось густое молочно-белое облако дыма, минута, за минутой, и вот на опушке леса к танкам присоединяется спешенная пехота «севастопольцев» и кавалеристы Доватора. На немецких позициях, конечно же, давно услышали рев моторов, но ничего не могли с этим сделать, потому что стрелять наугад из противотанковой пушки вообще занятие дурацкое, а пулеметы, хоть и могут стрелять наугад, но не достанут пехоту и кавалерию, прикрывшуюся заслоном из корпусов боевых машин.

Еще пара минут – и вот из постепенно редеющей дымовой завесы на немцев надвигается то, что они совсем не ожидали здесь увидеть, и снаряды «колотушек» отлетают от толстой танковой брони как горох от стенки. В ответ трещат пулеметы, и следом за танками на вражеские позиции врываются советские кавалеристы и российские мотострелки – и начинается резня. Пока мотострелки «севастопольцев» добивают растерянного врага, танки потомков, со скрежетом сминая все на своем пути, насквозь проходят вражеские позиции, доходят до кромки дымовой завесы и, стреляя на ходу из пушек и пулеметов, врезаются во вражеское подкрепление, которое только начало перебираться на восточный берег Днепра. Следом за ними вперед устремляется кавалерия. Вражеские бронетранспортеры, сбитые с понтонов богатырским ударом лобовой брони, летят в воду вместе со своей живой начинкой, горят на мосту «двойки» и «четверки», а головные танки потомков и кавалеристы Доватора уже вырвались на тот берег. Провода, ведущие к взрывмашинкам, перерублены, переправы взяты, путь на Жлобин открыт.

5 сентября 1941 года, 09:45. ГА «Центр», тылы 3-й ТГ, деревня Довск на пересечение автодорог Могилёв-Гомель и Рогачев-Кричев.

Командующий 57-м моторизованным корпусом генерал-майор Адольф Кунтцен

Этот Довск, куда нас засунуло командование – самая настоящая ужасная глухомань. Дела не меняет даже то, что расположена эта глухомань на пересечении двух крупных дорог. Где-нибудь в Европе в таком месте обязательно имел бы место маленький чистенький городок с магазинами, парой гостиниц и мотелей, а также непременным борделем. Между прочим, те же порядки были в Европе и две тысячи лет назад во времена римской империи. Транспортные средства с тех пор сильно улучшились, а вот европейская цивилизация осталась неизменной. А у этих русских, как у каких-нибудь варваров, ни торговли, ни цивилизации, ни культуры, только триста деревянных домов и тысяча человек жителей. При большевиках тут работал всего один государственный магазин, в котором местные жители могли купить только самые простые товары, а сейчас нет и того. Из местных никто не хочет проявить здоровую частную инициативу, а германская армия не для того пришла в эти места, чтобы снабжать славянских унтерменшей предметами бьтта.

Но так уж получилось, что, блистательно покорив всю Европу (Чехия не в счет, эти трусы сдались нам без боя), мы по милости ужасных «марсиан» оказались в этой чертовой дыре. Как вспомню тот день, когда авиация «марсиан» соизволила обратить свое внимание на наш корпус, меня сразу охватывает ужас. Самолеты, которые прозвали «Адскими Потрошителями», а чуть позже «Чертовыми Гребешками», первый раз чуть слышно свистящими призраками появились в лучах восходящего солнца и щедро оделили штабную колонну восьмисантиметровыми ракетными снарядами. На всю оставшуюся жизнь я запомню тот ужасный вой и свист, грохот разрывов, крики раненых и стоны умирающих, рев огня, пожирающего машины, сладковатый запах паленой резины и мерзкий привкус крови во рту.

Нет, нас и раньше бомбила авиация. Во время французской кампании англичане и французы, этим летом в начале русской кампании большевики (потом у них просто закончились самолеты), но никогда это не было так ужасно, как сейчас – в большинстве случаев бомбы, сброшенные с большой высоты, падали где-то в отдалении и, отделавшись легким испугом, мы могли продолжать выполнение боевой задачи. А тут был полный разгром. Сгорели почти все штабные машины и автобусы, а вместе с ними оперативная документация и шифры. Серьезно пострадало и подразделение охраны штаба, потерявшее множество солдат и офицеров. Более половины офицеров штаба корпуса было ранено или убито. Седые полковники, помнившие еще сражения прошлой Великой Войны, вдруг начинали плакать как дети, и привести их в чувство казалось невозможным. Но самой тяжелой потерей для штаба корпуса оказалась утрата почти всех средств связи. Как нам после этого было получать указания от начальства и руководить действиями подчиненных?

Потом оказалось, что беспокоился я по этому поводу совершенно напрасно. Потери в панцерах, бронетранспортерах, автомашинах, а также живой силе, которые на протяжении трех дней налетов «марсианской» авиации понесли подразделения нашего корпуса, были настолько большими, что ни о каких активных операциях и речи идти не могло. Мы еще не вступили в бой с этими «марсианами», не сделали по ним ни одного выстрела, а они наш корпус уже почти уничтожили. Некоторые говорят, что «марсиане» – это те же русские, или, по крайней мере, являются их ближайшей родней, но я в это категорически не верю. Не могут эти ужасные и непостижимые сверхчеловек и, опережающие нас повсюду на два шага, являться родней косолапым и недалеким увальням, какими являются русские Иваны. Нет, ни в коем случае великие и ужасные «марсиане» не могут быть родней славянским унтерменшам! Скорее я поверю в то, что это представители древней и могущественно германской расы гипербореев решили вдруг вернуться на родину предков. В результате славянские унтерменши сразу признали в «марсианах» своих древних господ и подчинились им, и теперь те прогоняют нас из своей исконной вотчины, как бауэр прогоняет из своего сада соседских мальчишек, решивших нарвать яблок. Иначе зачем им тогда с нами беспощадно воевать на полное истребление из-за каких-то славян?