Завещание (СИ) - "Zzika Nata" - Страница 80

Не знаю, чем и как я смогу отплатить Вам за спасение Демианы, за то, что она благополучно живет здесь и растит нашего ребенка.

— Помочь Искрящей — святой долг каждого, — возразил повелитель. — Я счастлив, что смог быть полезен герцогине. Пожалуйста, не считайте, что Вы что-то должны. Нам надо было создать для Ее Светлости самые лучшие условия и постараться, чтобы она была счастлива, и ее дар сполна за это отплатил Восточным Землям. С того момента, как герцогиня поселилась у нас, дождь идет вовремя, солнце светит, сколько надо, нет ни пыльных бурь, ни засухи, земля родила уже три урожая, все живое плодится и здоровеет на глазах.

— Я понимаю, — ответил герцог. — В Империи Демиана не была полностью счастлива, поэтому нас преследуют потери и неудачи.

— Хорошо, что Вы это понимаете. Ее Светлость удивительная женщина! Она полна доброты и щедро делится ею с другими, а еще ей все интересно и она с большим удовольствием изучает географию, историю, новые языки и впитывает знания, как губка. Любит читать, вышивать и гулять по саду. Сына обожает. Знаете, Ваша Светлость, я ведь держал Вашего мальчика на руках через несколько минут после его рождения, а по нашим обычаям это значит, что я взял за него на себя ответственность. Ваша жена и сын всегда будут желанными гостями в Восточных Землях, и я в любое время готов оказать им всяческую помощь и поддержку.

— Благодарю, но надеюсь, что отныне сам смогу обеспечивать свою семью всем необходимым и оказывать им всестороннюю поддержку, — насупился Тамиль.

— О, не надо додумывать, чего нет, — вскинул руки Александр. — Я очень уважаю Ее Светлость и никогда не вожделел ее, как мужчина вожделеет женщину. Она для меня — источник чистой радости, благополучия для моей страны и народа и образчик потрясающей силы духа, она Искрящая и этим все сказано. Поверьте, недостатка в женщинах у меня нет. Она любит Вас, герцог, но боится, что Вы ее не любите, что она не нужна вам сама по себе, и Вас привлекает в ней только ее дар Искрящей и ребенок.

— Но это не так! — вскричал Тамиль. — Я люблю ее и готов на все, чтобы мы были вместе!

— Тогда хорошенько подумайте, что Вы ей скажете, потому что сейчас только от Вас зависит, вернетесь Вы в Империю с семьей или один. Не скрою, я был бы очень рад, если бы Искрящая решила навсегда остаться в Восточных Землях и, уверяю, она ни в чем здесь не нуждается и окружена и вниманием и уважением. Но она любит Вас и без Вас, если не перестанет любить, счастлива не будет.

— Да, я все понял, — ответил герцог. — Но, Всесветлая, я и помыслить не мог, через какие мучения пришлось пройти моей девочке. В течение этих недель в Горячих Песках, я был уверен, что терплю немыслимые лишения и переживаю небывалые трудности. Но я ехал на верблюде, пусть и не все время, пил, сколько и когда хотел, вдоволь ел и спал, со мной была охрана и слуги, обеспечивающие мой комфорт, насколько он был возможен в условиях пути. А моя маленькая нежная беременная жена поделала этот же путь, как рабыня… Я раздавлен. Не знаю, как смогу посмотреть ей в глаза.

— Если Вы ее на самом деле любите, у Вас все получится, — ответил Александр.

Тамиль думал, что не сможет всю ночь заснуть, подбирая слова для объяснения с Демианой, но уснул сразу, как только его голова коснулась подушки.

Снилась ему Деми, веселая, с маленьким ребенком на руках. Она улыбалась ему и протягивала младенца. Тамиль взял малыша и сон пропал.

— Утро, Ваша Светлость, — поклонился слуга, раздвигая занавеси на окнах. — В купальне уже наполнена ванна, завтрак принесут через полчаса.

Герцог встал, с удовольствием искупался. После Горячих Песков, сколько ни купайся — все мало.

«Никогда раньше не задумывался, какое большое значение имеет вода и насколько плохо, когда ее недостаточно! Теперь я точно не стану ворчать, когда пойдет дождь. В Империи есть земли, граничащие с пустыней, надо будет поинтересоваться, как там люди живут, хватает ли всем пресной воды. В крайнем случае, напрягу магов» — размышлял Тамильес.

Демиана! Он совсем скоро ее увидит! И сына.

Что же он ей скажет?

«Начну так: — Деми, милая, я так соскучился! Нет, не пойдет. Она же обижена и думает, что я ей изменяю и хочу отобрать ребенка.

Нет, начать надо иначе: Любимая Демиана! Прости мои прегрешения, я не желал тебе зла, все что случилось — результат трагического стечения обстоятельств. Нет, тоже не годится».

— Ваша Светлость, — вошел слуга. — Ее Светлость передала, что ожидает Вас в своих покоях.

— Да, — вскочил герцог. — Я готов, куда надо идти.

— Покои Ее Светлости находятся в Западном Крыле, короткая дорога к ним идет через сераль. Но чужому мужчине нельзя в сераль, поэтому придется обходить по двору и саду.

— Мне все равно, как идти, главное, скорее ее увидеть, — пробормотал герцог и громче слуге. — Ведите любой дорогой, главное, без задержек!

Едва ли Тамиль видел хоть что-то из чудес, мимо которых шел. Он не замечал ни изумительные росписи на стенах, ни искусно выложенный разноцветными плитками пол, ни богатые ковры и шелковые занавеси, ни нежную, коротко подстриженную траву в саду, ни тысячи великолепных цветов, прошел мимо фонтанов, мимо беседок, увитых диковинными растениями. Все его мысли занимала предстоящая встреча. Герцог страстно жаждал ускорить ее и не менее сильно боялся, что не найдет нужных слов, что все испортит и жена ему не поверит и не простит.

И вот открылась последняя дверь и он, как в омут с ледяной водой, шагнул в комнату.

Герцогиня стояла у окна и смотрела на мужа.

Тысячи мыслей и слов пронеслись в одну секунду в голове Тамиля, но все заготовки и предположения, как начать разговор и что надо сказать, мгновенно вылетели у него из головы. Герцог сглотнул, рвано выдохнул:

— Деми!!!

И упал перед женой на колени, обхватив руками ее талию, уткнулся лицом ей в живот.

— Деми… Деми! — вздрагивая от душивших его слез, Тамильес принялся целовать ноги женщины, вернее, юбку, лежащую поверх ног.

Перешел на живот и наткнулся на ее руку, схватил и припал к нежной коже, как умирающий в пустыне — к живительному роднику.

— Деми, счастье мое, сердце мое. Единственная моя!

Демиана, не ожидавшая столь бурного проявления, сама донельзя взволнованная и потрясенная, коснулась волос мужа.

Тамиль замер и медленно поднял голову, заглядывая в глаза Демианы.

— Я думал, что никогда больше не увижу тебя, искал, не мог найти и с каждым днем, проведенным вдали от тебя, у меня отмирала еще одна частичка сердца. Это так страшно, когда не знаешь, где самый дорогой для тебя человек, жив ли он, здоров ли, не угрожает ли ему опасность и мечешься, не в силах ему помочь и защитить.

Деми, я так виноват перед тобой, перед тобой и нашим сыном, не смог уберечь вас от страданий и испытаний. Не было ни дня, когда я не корил себя за это. Единственно, в чем я не виноват — я не изменял тебе ни делом, ни мыслями! Когда ты пришла ко мне в кабинет, я видел графиню и не смог противиться, потому что был под сильнейшим приворотом. Это ужасно, все понимать и не иметь возможности что-то изменить, это воспоминание будет терзать меня всю жизнь.

— Да, я знаю, что на костюм, кроме меняющей облик иллюзии, был наложен и сильный приворот, которому никто не смог бы сопротивляться, и не виню тебя. Больше не виню, так как на самом деле измены не было, ведь ты был со мной. Встань, Тамиль, садись в кресло, и поговорим.

— Я не могу от тебя оторваться. Мне кажется, стоит убрать руки, и ты исчезнешь.

— Садись, — мягко попросила герцогиня. — И держи меня за руку, если тебе этого хочется.

Некоторое время они молчали, жадно разглядывая друг друга.

Несмотря на усилия банщиков, живительные эликсиры и отвары, герцог выглядел неважно, он сильно похудел, вернее, высох, кожа все еще была несколько обветрена, и загар тоже не сошел окончательно.

Герцогиня, наоборот, еще больше похорошела и выглядела свежо. Ее красота еще больше расцвела. Перед пораженным и восхищенным Тамилем сидела самая обворожительная и красивая женщина, какую он когда-либо видел.