Распыление. Дело о Бабе-яге (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 40

— Никого не напоминает? — спросила Маша, встав рядом.

— У Дуриняна на заводе бегали такие же красавцы.

— То-то и оно. Мне они еще тогда странными показались. Несуразными. Слишком большими.

— Тоже волшебные?

— Ты же у нас маг. Смекай.

— Ну… Если это не особая порода волкодавов, которой славятся именно ваши места…

— Не славятся. Я думаю, это оборотни. Точнее, обращенные люди.

Меня продрало холодом.

— С чего ты взяла?

— У него глаза человеческие.

Я наклонился ближе. Глаза твари, глубоко посаженные, под нависшими лохматыми бровями, были подернуты смертной пленкой. Но, как это ни прискорбно, Маша права: раньше эта тварь была человеком.

Деревня Васюки располагалась на двух холмах, и делилась, соответственно, на Большие и Малые. Меж ними, в глубоком овраге, журчала речка. На то, что эта деревня и есть наша цель, оставалось только надеяться, памятуя подробные указания Обреза. Спросить-то, по ночному времени, было не у кого…

Глядя издалека на уютно светящиеся окошки и поднимающиеся в звездное небо дымки, мы с Машей спорили под оглушительный стрекот кузнечиков: искать дом, в котором ночуют наши, или остаться за околицей? Маша хотела искать, я же настаивал на свежем воздухе. Трудно объяснить, но мне казалось, так будет лучше: встретить Зверя здесь, подальше от жилья.

— А если он придет с другой стороны? — шепотом возражала Маша. — Ты тут будешь ушами хлопать, а он в это время…

— Он учует тебя. Так же, как и в городе. А близняшки даже не проснутся…

— Но я хочу знать, всё ли у них хорошо! Два дня прошло — мало ли что?

— В Багдаде всё спокойно. — вдруг раздалось совсем рядом. Мы подскочили.

— Обрез, твою дивизию! Как ты нас нашел? — Маша повисла у него на шее, я отвернулся.

— Да о вас вся деревня в курсе. Слышите? — и точно: во дворах на разные голоса перебрехивались собаки. — Ну, вы-то городские, в таких тонкостях не шарите… — улыбнулся он, пожимая мне руку.

Я тоже улыбнулся. По крайней мере, половина вопросов снята с повестки.

— Где Ласточка, где Таракан? Как близняшки? У вас всё нормально? Они тебе не надоели? Они хорошо кушали? Сильно хулиганили?

— Тихо, тихо. — Обрез, защищаясь, поднял руки. — Все живы, все здоровы. Таракан на той стороне, в засаде. Оторвы твои спят без задних лапок — я их специально днем умотал; Ласточка… — он замялся.

— А вот и я! — из темноты выскользнула подружка Маши.

Высокая, бледная, с заплетенными в косу волосами. Кожаная черная куртка и такие же штаны, обтягивающие стройные ноги, скупые точные движения, создавали ощущение стремительной силы. Так и виделся в руке её узкий, остро заточенный клинок… Девчонки обнялись, отошли в сторонку и о чем-то зашептались. Между мной и Обрезом повисла неловкая пауза.

— Ну это… как там в городе дела? — наконец спросил он. Я тяжело вздохнул.

— Ты мне не поверишь…

Лумумба не появился. Мало ли, что его задержало — мы-то хоть часть пути на машине проехали… Но он обязательно придет. Я уверен.

Было начало второго, когда мы с Машей опять остались вдвоем: Таракан, появившись на несколько минут, определил для каждого боевую задачу и снова исчез.

Но перед этим нас накормили. Ласточка принесла целую корзину всякой вкусной всячины! Там были и вареные яйца, и картошечка — еще горячая, и огурцы, и деревенское сало, и сметана в кринке. А такой курицы я никогда не пробовал, и, наверное, уже не попробую… Не ели мы с самого утра, так что набросились на угощение — будь здоров. Маша, по-моему, больше меня умяла. И куда в неё лезет?

— Как ты думаешь, он придет? — спросила она.

Сидели мы в сыром распадке, у ручья, неподалеку от кладбища. Увидев замшелые кресты и покосившиеся оградки, я подумал: наверное, это карма. Чем-то я насолил тому, кто присматривает за мной, грешным, вот он и водит меня по погостам. Намекает.

От воды тянуло холодом и пахло ряской.

— Обязательно придет. Лумумба — он… Понимаешь, он — самый лучший. Знает больше всех… Ну, кроме товарища Седого, конечно. Он всегда говорил: не бывает безвыходных ситуаций. И еще: лучше всего браться за задачи, которые решения не имеют.

— Как это?

— А так: их решать интереснее. Кому, мол, нужны задачи, про которые уже известно, как их решать? Бвана говорит: пытаться нужно снова и снова, пока не получится. В общем, он придет. Не может не прийти.

— Мне он сначала показался очень страшным. — призналась Маша. — Сам черный, а глаза… Будто в череп лампочку вставили. Синюю. Я таких еще не видела…

— В смысле?

— У нас тут всё больше Запылённые. Настоящих, как вы с Лумумбой, почитай что нет. Да даже если б и были, мне с ними и сталкиваться не приходится… Я как-то больше по маганомалиям.

— А как ты в Агентство попала?

— Это всё Бабуля устроил. Без него меня б ни за что не взяли. — она коротко глянула на меня, и принялась чертить прутиком на земле. — Я ведь тоже из банды… Наверное, в те времена почти все дети через это прошли. Выхода не было. Или подохни, или прибейся к таким же, как ты. Вместе выжить легче. — она горько усмехнулась. — У меня даже знак остался. Вот… — Маша задрала рукав. На внутренней стороне локтя я разглядел неумелую татуировку летучей мыши. — А вы делали татуировки?

Я приспустил с плеча ворот рубахи.

— Бойцовый кот. Нигде не пропадет.

— Это как в "Парне из преисподней", да?

— Откуда?

— Книжка такая есть.

— Честно говоря, не читал. Может, и из-за книжки. Это еще до меня придумали.

— Там про то, как чувак с другой планеты, где всё время война, попал на Землю, в будущее. Я, когда в первый раз читала, думала, всё наоборот: парень с нашей планеты попал на другую: чистую и красивую… — Маша, не отрываясь, смотрела на воду. — Потому что нет у нас ни самодвижущихся дорог, ни космических кораблей. Бабуля говорит, были корабли, еще совсем недавно были. А теперь нет. И вряд ли когда будут.

— А Лумумба уверен, что обязательно будут. Когда-нибудь мы создадим симбиоз магии и науки. И полетим к звездам.

— Мы с тобой, к тому времени, скорее всего сдохнем. И слава богу.

Так жестко, по-взрослому она это сказала, что у меня мурашки по спине пробежали.

— А ты совсем не мечтаешь, да? — она только плечом дернула.

— Конечно мечтаю. О том, чтобы завтра было чего пожрать. Чтобы близняшки не подхватили какую-нибудь заразу, от которой лекарства нет… Чтобы целой остаться, когда в рейд иду… Чтобы Бабуля вернулся. — добавила она совсем тихо. — А то, что в книжках? Я очень люблю читать, но… Это всего лишь придуманные истории. В жизни всё по-другому.

Маша вздрогнула, и я вдруг понял, что она давным-давно дрожит, как заячий хвост. Подсев поближе, я укутал её полой своей куртки и крепко обнял.

— А я вот мечтаю! — задрав голову, я нашел глазами млечный путь. — Как наведем мы в мире порядок. Как научимся заново всему, что знали до Распыления… Потом другие планеты освоим, на Марс, например, полетим, — а как же?

— И ты в это правда веришь?

— Как говорит мой друг и наставник, доктор магических наук Базиль М'бвеле: — Мы наш, мы новый мир построим. Ну, если не просрем, конечно.

Маша прыснула.

— Как вы с ним познакомились?

— Ну как… — я попытался пристроить задницу поудобнее на узком бревне. — После детдома я в академию при Агентстве попал. Настоятель наш, его макароннейшее преподобие отец Дуршлаг, договорился… Лумумба уже тогда легендой был. Он курс боевой магии читал, и практику тоже вел. А еще семинар по некромантии… Понимаешь, ему, можно сказать, повезло: в том, до Распыления, мире, бвана учился на колдуна. Традиция такая: третий сын должен стать унганом… Потом приехал в Советский, еще тогда, Союз, чтобы дипломатом сделаться. А вскорости грянуло Распыление, и домой, в Африку, он уже вернуться не смог. А потом и сам не захотел.