TRP (СИ) - Андреев Олег Андреевич - Страница 4

Вдруг они заметили плакат, призывающий протестовать против действий президента по отношению к войне в Анголе, и Дэвид спросил:

— В политике сейчас такое дерьмо пошло, ты как, на выборы придешь?

— Та ну их, что там делать? Вся эта политика к нам не имеет никакого отношения.

Выборы прошли честно, без каких-либо грубых нарушений. С перевесом в 20 % победу одержал Эдуард Шреман. Друзья по-прежнему гуляли, считая что ничто не изменится.

Через два дня после этого Дэвида призвали к участию в двухмесячной экспедиции, проходящей в рамках расширенной программы TRP. Дэйл также скоро вылетал на планету Ингрэд; он должен был просидеть там почти без дела полтора года. Куда их отправят потом тоже было неизвестно.

5 мая 75008. Половина второго ночи.

Когда Дэвид хорошо выпивал, ему в голову сразу же приходили умные мысли, и было всё равно кому их рассказывать. Он долго простоял под мощной колонкой, поэтому, когда он вернулся к столику, в ушах стоял глухой звон. Их было только четверо — Дэйл опять стоял на входе с какой-то блатнёй (половину из них он видел во второй раз).

Том, ты знаешь почему клуб ночной, и гулять круто именно ночью, когда все спят? — спросил Дэвид. Он быстро выпил стопку и отпил треть апельсинового сока Никиты. — Это днём не пройдёт.

Том не смог найти чёткого ответа и пробурчал что-то невнятное.

— Так вот к чему я пришёл, — решил выложить своё мнение Дэйв.

Пошла калбаса, и Никита подорвался, поднимая остальных.

— Дэйв, идём! Ну что ты уже?

Дэйв не обратил на него внимания и продолжал втирать Тому, который и сам послал Никиту на хрен.

— Думаю, это на уровне подсознания. Ведь нет никакого прикола идти сюда днём? Может, люди как бы боятся темноты и это добавляет адреналина? Вот наш ночной клуб — это островок света в тёмном парке, громкая музыка, это всё контраст, Том. Ты любишь спать сам в тишине, в тёмной комнате, сам? Нет, оно, конечно, не страшно, но всё равно как-то не так… Я, например, хорошо сплю под утро, когда начинает светлеть, тогда мне на всё плевать.

— А ты прав… Дэйв… у меня такое есть, — Том еле выговаривал слова и всё время придерживался за край стола, чтобы не упасть.

— Это идёт от наших предков, из далёкого прошлого. Я одно время думал, почему все постоянно ходят с плеером, и у них в ушах играет музыка? Это оттуда же, боятся тишины, боятся природы и самих себя, может своих мыслей. Вот смерть — часть природы, от которой мы ушли, и на бессознательном уровне оно может ассоциироваться, да, кстати, что обозначает это слово?

— А… какое? Ассоциация? Не знаю. Ты, ну, замени его чем-нибудь другим…

— Оно подходит, я интуитивно догадываюсь о том, что оно означает. Так о чём я? Ну да, хотел сказать, что многих моих знакомых раздражает моё молчание.

— Разве… ты молчишь?

— Знаешь, я могу часами нести всякую чушь и поддерживать разговор, даже когда общих тем совсем нет, это я умею. Но это, когда я встречаюсь с кем-то ненадолго. Зато, например, где-то на море или на даче я почти постоянно молчу, особенно на спокойном отдыхе. И тогда…

Дэйв хотел сказать ещё что-то умное, но к ним подлетел Никита, и закричал громче музыки:

— Скорее на выход, давайте, нужна толпа, их много!

С азартом и небольшим чувством страха они выбежали на улицу, где друг напротив друга стояли две группы людей. Своих он сразу узнал, среди них было только трое, которых он видел впервые — видимо приятели Дэйла. Всего было двенадцать наших, и пятнадцать тех, с кем, вероятно, придётся драться. Дэйл вышел вперёд и долго базарил с ними; разговор заходил в тупик.

— Ребята, а чего мы ждём? — из противоположной толпы вышел сильно пьяный парень с обкуренными глазами. Он уставился на Дэвида. — Ты, лох, а ну иди сюда.

— На хрен ты мне нужен? — ответил Дэвид, который только внешне казался спокойным. — Иди ты сюда.

Дэвид сам не понял, как он ударил — всё вышло само, и почему-то левой рукой. Обкуренный парень отлетел и упал на землю, и больше не появлялся, или, может его просто не заметили, потому что сразу же после удара Дэвида началась драка. Это было жестокое мочилово, с кастетами, ножами, кто-то орудовал тяжёлой связкой ключей и разбил Дэвиду правую щеку.

Всё закончилось тоже очень быстро. Налетели менты, и он не успел заметить, как ему заломили руки и запихали в фургон. Менты тоже били от души и всех подряд; били ногами, руками, дубинками и потом гребли в машину. Через минуту Дэйл стоял с Никитой и смотрел вслед уезжавшему фургону, в который забрали столько, сколько поместилось — двадцать человек. Они просидят в участке всю ночь.

В этот день Дэвид рано утром попрощался с друзьями и родственниками, а потом и с городом. В аэропорт он поехал сам — его раздражали долгие прощания. Дэвид летел прямым рейсом. Самолёт вылетел по расписанию, без задержек, и уже скоро внизу, под облаками, виднелся бескрайний синий океан. Через час он сменился жёлто-зелёными полями и скоплениями городов, а под самый конец внизу был только бесконечный зелёный лес. В Нижнем Новгороде он с толпой прибывших быстро прошёл через таможню, и скоро оказался на площади перед зданием нижегородского аэропорта. Дэвид проголодался и искал глазами какое-то кафе быстрой еды, когда кто-то спросил его:

— Слышишь, ты не знаешь в честь чего дороги ремонтируют. Кто-то приезжает?

— Почему бы их просто так не отремонтировать? — удивился Дэвид, оборачиваясь к задавшему вопрос мужику. В России он был впервые, и про дороги ничего не знал.

— Ты посмотри какой ремонт дорогой, — Дэвиду ремонт показался самым обычным. — А помнишь как к нам президент два года назад приезжал?

— Нет, я ведь не местный — только прилетел.

— Американец!

— Разве было не понятно? А с тобой на английском говорю!

— Это я так пошутил. Просто странно, что у тебя вещей так мало. Ладно, ты тогда залазь в машину, я тебя до центра довезу, и недорого — он уже посадил Дэвида, и теперь запихивал в багажник его рюкзак. — Тебя куда, собственно, везти?

— Сначала улица Октябрьская 41. Кстати, а проспект Ленина 18 далеко от Октябрьской?

— Нет, всего две остановки трамвая. Ты тут по TRP, да?

— А ты откуда знаешь?

— Ленина 18 — это сорокаэтажный столб, что-то типа гостиницы, в то же время это и жилой дом, и рабочие офисы. Туда сейчас много ваших селят, обычно на последние этажи. Да, а потом тебе куда?

— Потом на проспект Славы, а это далеко от улицы Ленина? А то мне через два часа надо быть на месте.

— Двадцать минут ходьбы.

Первый раз Дэвид слышал, чтобы расстояние измеряли в минутах ходьбы, в его городе вообще практически не ходили пешком. Сразу видно, что этот необычно зелёный город, Нижний Новгород, находится всего в десяти километрах от границы.

— А дорогу с картой найти будет просто, у нас улицы спланированы довольно чётко, — продолжал болтать водитель, когда они почти приехали. — Кстати, ты у нас в первый раз?

— Только месяц назад получил диплом.

— Откуда ты, если более точно?

— NUR, юго-восточная Канада, Оттава.

— Не заблудись, парень, купи карту.

Через два часа, когда он забрёл неизвестно куда, пришлось позвонить.

— Дэйл, привет, это ты?

— Нет, это не я.

— Ладно, Дэйл, ты ещё в городе? Можешь скинуть мне на мобилку карту Нижнего Новгорода, а то я тут заблудился.

— А что, там у тебя карты не продают?

— Нет тут нигде! Я через интернет тоже искал, может ты сможешь.

Через пятнадцать минут Дэвид получил карту. Он увидел на ней красную точку — себя, задал нужный адрес, и чёткая стрелка указала направление, в котором ему надо идти. Оказалось, что всё это время Дэвид набрасывал круги в одном районе. Прохожих опрашивал безрезультатно — английский так хорошо, как мужик, который его подвозил, никто не знал. Из неразборчивых слов русских он ничего не понял.