Леди и некромант. Тени прошлого (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 100

...посмотрим.

Теперь у нас есть время.

- Мне бы крайне не хотелось принуждать вас...

- Это действительно плохая идея, - я убрала руку. - Вы ведь, кажется, и сами понимаете это...

- Да, но...

Пауза.

Молчание.

И признание:

- Вы мне симпатичны. Куда более симпатичны, нежели кто-либо из моих предыдущих женщин. И в ином случае я бы попытался удержать вас, надеясь, что со временем симпатия станет взаимной. Я даже думал предложить вам сделку... скажем, благополучие ваших друзей...

Гнев заставил меня сжать кулаки.

- Но моя добрейшая тетушка напомнила, что попытка давления на вас может привести к некоторым непредвиденным осложнениям... и еще заметила, что вы, кажется, уже нашли себе спутника.

Император поморщился.

- Мне жаль, что он выжил.

Высочайшая честность? Чудесно.

И я улыбнулась в ответ.

- А я бесконечно рада... как и простой народ, который, несомненно, узнает, кому обязан избавлением от нечисти...

Уголки губ Императора дрогнули, будто он с трудом сдерживал смех.

- О да... народу нужны герои. Я предложил поставить вашему другу памятник. Конечно, меня бы вполне устроил и посмертный, но... не вздрагивайте, я не собираюсь ничего предпринимать... слово Императора.

Да, я поверила...

Почти.

И кажется, приглашение от альвов пришло более чем своевременно...

- Сегодня я объявлю о своей помолвке... - Император поморщился. - Моя шиммерийская невеста довольно нетерпелива, но если проклятье снято, то она поможет возродить династию. Конечно, кровь не то, чтобы сильная, однако для начала сойдет... надеюсь, ваш друг, несмотря на свою заносчивость...

...кто бы говорил.

- ...не откажется от герцогского титула. У нас здесь, понимаете ли, возник вдруг некоторый дефицит герцогов, а корона не имеет права быть неблагодарной.

- Не откажется.

- Хорошо... - он выглядел несказанно довольным и, видя мое удивление, пояснил. - С вами я опоздал, но... наши дети... вы ведь планируете завести детей?

Вот же...

Я вздохнула.

И улыбнулась:

- Если боги будут милостивы...

- Будут, - отмахнулся Император. - Куда они денутся?

***

Вставать Ричарду не хотелось.

Ничего не хотелось. Он лежал, отвернувшись к стене, эту стену разглядывая, пусть и успел изучить ее до последней трещины.

- Страдаешь? - Альер уселся рядом и ткнул кулаком под ребра. - Тебе не идет страдать.

Он жевал ореховую палочку и пальцы облизывал.

- Нет.

- Что нет?

- Ничего нет.

Чтобы говорить, приходилось делать над собой усилие. Ричард делал. И уставал. И закрывал глаза. И тогда Альер исчезал, правда, появлялся вновь, уже не с ореховой палочкой, но с яблоком ли, с грушей или с куском хлеба, который смаковал так, будто бы хлеб этот был изысканнейшим лакомством.

Иногда вместо Альера появлялась Оливия. И тогда Ричард закрывал глаза: смотреть на нее он не мог, стыдился собственной слабости, но стоило ей отойти, и пустота становилась всеобъемлющей. Хотелось выть...

И скулить.

И кажется, плакать. Пожалуй, он и плакал. По ночам. Но тьма-утешительница, бывшая частью его, не отзывалась.

- ...запасись терпением. Ты отрезала часть его души, а это куда серьезней, чем рука там или нога... - голос Альера был невыносимо бодр.

- ...он восстановится, - у альва теплые ладони. - Твой камень ему помог, просто он не желает этого осознать... нет, дальше он должен сам.

Кому?

И что?

...Ричард не хотел быть должным. Он лежал. Разглядывал стену и страдал, правда, порой забывая, почему именно страдает. Он не знал, сколько времени прошло, но однажды...

- Валяешься, зараза некромантская? - Ричарда подняли за шкирку и встряхнули. - Мать, понимаешь, волнуется, а он тут разлегся страдать...

- Папа?

За прошедшие годы отец стал немного... ниже? Нет, плечи его были по-прежнему широки, голос громок, а руки сильны.

- Сколько ты будешь людям нервы мотать, а? - вопрос отец подкрепил затрещиной.

- Тор, - матушкин мягкий голос окончательно убедил, что Ричард бредит. - Осторожней, не зашиби ребенка...

- Ага, - Альер облизал пальцы. - Он у нас и без того ушибленный...

Вторая оплеуха заставила вывернуться.

- Папа!

- Дорогой... он все-таки герцог ныне...

Кто герцог?

- Ага... - Альер сидел на столе и мотал ногами, а матушка, которая подобных вольностей никому не позволяла, суетилась вокруг, подсовывая Альеру то крохотные пирожки с яблоками и дыней, то варенье, то еще что-то... - Очнулся. А я говорил, что нужно действовать, а не сопли ему подтирать.

- У меня нет соплей.

На всякий случай Ричард носом шмыгнул.

- ...а Магда мне и говорит, что в газете писано, будто... - матушка быстро освоилась на кухне октоколесера. - Я ей и ответила, что быть того не может... а она мне и говорит, что мятеж... и некроманты... и тебе памятник поставят.

- Конный, - уточнила Оливия, которая сидела в кресле, наблюдая и за матушкой, и за Ричардом. - Что? Он так и сказал... конный, в лучших традициях дворцово-парковой скульптуры.

Безумие.

Похоже, Ричард сошел с ума. Еще там, в подземельях...

- ...она ж вечно напридумывает... а тут отбили, мол, приезжайте... и альвы повозку прислали... - матушка всплеснула руками и мечтательно произнесла. - Разговоров будет...

...альвы?

Откуда альвы... или да, что-то такое Тихон говорил, но пустота растворила слова его. Как и прочие, надо полагать.

- Папа, прекрати! - Ричард попытался вывернуться из заботливых отцовских рук, но не тут-то было. Дорвавшись до отпрыска, который в последние годы всячески избегал родного дома, а потому явно недополучил воспитания, Торвальд Годдорд не собирался упускать момент.

И встряхнув Ричарда - герцог он там или нет, а все равно свой, недопоротый - грозно произнес:

- Совести у тебя нет!

- У некромантов с совестью всегда проблема, - доверительно произнес Альер и, наклонившись, поцеловал матушке ручку. - Ваша готовка выше всяких похвал... и во дворце меня так не кормили... что? Я правду говорю. Не кормили. Все больше кашами. Они, конечно, полезны, но вот вкус... драконью кровь ничем не перешибешь. Для чего? Для здоровья. Очень полезна...

Матушка только руками всплеснула.

А ведь платье надела новое, с тремя рядами оборок и пышными рукавами. Из-за пышности этой она гляделась какой-то особенно хрупкой.

Пожилой.

- Это верно... дурь бы из тебя выбить, - отец снова тряхнул. - Задурил девке голову... а жениться когда?

- Жениться?

- Не дави на мальчика, - матушка замахнулась фартуком. - Может, он еще не готов...

- Он у тебя и в сто сорок готов не будет... вечно ты ему потакаешь...

...все это было так... привычно.

Знакомо.

Мирно.

И это окончательно отрезвило. Ричард вдруг осознал, что пустота, нет, она не исчезла, просто уменьшилась настолько, что перестала мучить.

Дар?

Дар, безусловно, важен... но важнее ли всего остального?

- Я... пойду помоюсь.

- Сходи, - отец похлопал по плечу. - А то воняет от тебя изрядно...

- Тор!

- Что? Я правду говорю... и всегда говорил... ишь, герцог выискался... сидел бы себе тихо при управе, давно уж...

Слушать знакомое это ворчание было приятно.

...и сидеть за столом, накрытым белой скатертью. Не альвийский шелк, но простое полотно и знакомая вышивка на уголках, синий вьюнок и белый невестин цвет.

Матушка привычно суетилась.

А отец вздыхал и, не выдержав, сгреб ее и силой усадил рядом. Альвы? Альвы поедят и без хлеба, а если что, то сами возьмут, чай, не безрукие. И подгорцы тоже не безрукие... и не безглазые, вон, вежливый, вьется ужом, говоря, что оборки из моды вышли, а ему б прямо сказать, что платье это давно уж на помойку снести надобно... и что Тор не снес, то единственно из нежелания любимую жену огорчать. Но раз человек или нечеловек, это ж не важно, говорит, слушать надобно... чай, не бедные и завтра купит другое... пять других, главное, чтоб не вздыхала и не охала...