Килька в томатном соусе (СИ) - "Villano" - Страница 32

— Ваня третий, — попытался перестать рыдать Данька. Икнул.

— Этот мудак попытался завалить тебя в третий раз?! — зарычал я, сдергивая с него штаны вместе с трусами. — Убью!

— Нет, — плюхнулся лицом в воду Данька. Поднялся на руках и коленях. — У меня было три парня. Ну, когда я пассивом был. И все они после разрыва попытались завалить меня силой. Что я делаю не так?!

Бляяяя. Не, ну… я этих насильников прекрасно понимал. Разве можно отпустить такого, как Данька? Да никогда! Я присел на край ванны, скинул на пол куртку и заставил его сесть на прекрасную задницу, чтобы меня ею с толку не сбивать.

— Ты все делаешь не так.

— Что значит «не так»?! — отчаянно возопил он и вцепился в мою футболку обеими руками.

Я из нее вынырнул, но не удержал равновесия и свалился в ванную. Данька немедленно уселся на меня верхом и вцепился в мои волосы пальцами. Больно!

— Ты слишком умный, — ласково провел по его спине руками я. — Красивый. Нежный. Уязвимый. Тебя хочется любить и носить на руках. Защищать от всех и вся. Делить тебя с кем-то просто невозможно!

— Правда? — тут же прекратил истерить Данька. Уставился мне в глаза пристально.

— Да, — смутился я.

— Клево, — повеселел он. Задумался ненадолго. — Если я тебя брошу, ты тоже попытаешься меня изнасиловать?

Я думал недолго. Чего думать-то?

— Нет. Просто убью.

— Пиздец, — потух Данька. Обнял меня за шею, положил подбородок мне на голову и затих.

— Я тебя предупреждал, — сказал я, чтобы нарушить жуткую тишину, и тут же об этом пожалел. Может, зря правду ляпнул? Ему же только что досталось. — Ты знаешь мою историю. Я не прощу предательства.

— Но угасшие чувства — это не предательство.

— Ты это сейчас к чему?! — напрягся я.

Данька оторвался от меня и посмотрел мне в глаза снова. Пристально и очень жутко. Брррр! Надо его от Сереги подальше держать. Вдруг сумасшествие другим по воздуху передается? Данька положил руку мне на шею, склонился и прошептал прямо в губы:

— Я принадлежал тем троим, что не хотели меня отпускать, и они ни разу не позволили мне быть сверху. Я смирился, потому что мне было все равно.

— Все равно?

— Да, я их не любил: просто учился получать удовольствие от члена в заднице, чтобы в сексе с тобой проблем не было.

— И?

— Итог ты знаешь.

— Но меня ты любишь, — сказал я, не понимая, куда он клонит.

— Да, — провел носом по моей щеке к уху Данька. — А ты меня любишь?

Я растерялся. Не, ну… Как бы… но… эм…

— Я очень к тебе привязался.

— Насколько очень? — не отступал Данька.

— Очень-очень, — ответил я, целуя его в плечо и поливая ему водичкой спину. Вдруг поможет?

— Докажешь?

— Как? — занервничал я.

Что? У него? На уме?!

— Я хочу быть сверху. Хотя бы раз! — зашептал Данька таким тоном, что у меня яйца поджались. — Я должен знать, что ты не такой, как те, другие. Что ты уступишь мне, если понадобится!

— Фух! — облегченно выдохнул я. Данька выпрямился и напрягся струной. Я заулыбался. — Согласен.

— Правда?! — засиял кривой улыбкой он. Зажмурился, закинул лицо к потолку и едва слышно выдохнул: — Сработало!!!

Сработало?! Не понял? Так это он что, спектакль тут разыгрывал?! Я заржал, как конь, и огрел его по заднице ладонью. Данька очнулся, посмотрел на меня и жестоко покраснел. Я заржал еще громче.

— Ты что, не мог сказать, что хочешь меня трахнуть? Истерить-то зачем?

— Если бы я попросил просто так, ты бы отказался, — виновато поерзал на мне Данька. Обвел пальчиком мои губы. Эх, его бы поцеловать! Но бывший моего ангела о стену крепко лицом приложил, не только губе досталось. — А тут все одно к одному… грех не воспользоваться ситуацией.

— Да ты, я погляжу, актер, — хмыкнул я.

— Есть немного, — сполз с меня в джакузи он.

Провел рукой по ширинке на моих джинсах и принялся расстегивать ремень. Я не сопротивлялся. Пока. Он же не думает, что я вот так запросто ему подставлюсь? Послушно приподнял бедра, чтобы Данька стянул с меня одежду. Облапал его руками, подставляя член знающей руке… Завелся сверх меры при виде вставшего передо мной на ноги потрепанного жизнью ангела… Вдоволь наигрался с его красивым членом ртом и горлом… Заставил стонать от удовольствия в голос… Расслабился… Позволил добраться пальцами до простаты…

— Так неудобно, Лекс, — голосом дьявола-искусителя прошелестел мне на ухо Данька. — Встань на колени. Да. Вот так. Обопрись руками. Оу-у! Господи, помоги! Лекс, ты просто не представляешь, какой вид сзади…

Его тонкие знающие пальцы коснулись простаты, и меня выгнуло. Твою ж мать! Молча такое удовольствие переносить было невозможно, так что я принялся тихонько материться. Раньше Данька ТАК меня никогда не ласкал.

— Почему… ррррррррраньше… так… не… было?

— Понятия не имею, — простонал мне в затылок он, нещадно обтираясь о мое бедро стояком в опасной близости от задницы. — Но может быть еще лучше.

— Врррррешь!

— Спорим?

— Спорим! — ляпнул я, не в силах думать.

Волны накатывали одна за другой, пальцы на ногах сводило от нестерпимого удовольствия, а яйца щипало искрами недалекого оргазма. Данька исчез буквально на секунду… а потом… я ахнуть не успел, как в моей заднице поселился инородный настырный предмет.

— Какого?! — запоздало ахнул-таки я, но Данька властно схватил меня за волосы и утопил по уши в воде.

Выдернул обратно, я глотнул воздуха, забывая о заднице в борьбе за глоток воздуха, рефлекторно расслабился, прогнувшись…

— Любииимыыый! — взвыл Данька и прижался к моей заднице пахом вплотную.

О как. Это что, он во мне весь поместился? Данька заерзал, вышел наполовину и снова вошел, цепляясь за мои бедра руками, как клещ.

— Господи, Лекс, ооооооооооооооо!

Точно. Весь. Надо же. Я расслабился окончательно. Ничего страшного, оказывается. Не особо возбуждает, прямо скажем, ибо пальцы на простате куда круче, но в общем и целом нормально.

— Ритм, Лекс, — простонал Данька и вцепился зубами мне в плечо. — Держи ритм. Ну же!

Я послушно качнул бедрами ему навстречу. Ладно, чего уж там, подмахну. Пусть оторвется как следует. Один-то раз в год мож….

— Твою ж! — прокатилось по мне нежданное удовольствие.

— Ррррррр!!!

Даниил

Если вы никогда не трахали любимого: высокомерного, наглого, богатого, накачанного самца в задницу со всей дури, вы ни черта в жизни не понимаете. И в удовольствии. Я, задрот из Урюпинска, заставил матюкаться вслух от наслаждения богатого московского мажора, имея его на всю длину без всяких тормозов! Я кончил в него! И он кончил, едва я из него вышел!!! Больше мне в жизни ничего не надо.

— Спасибо тебе, Ваня, — рухнул в джакузи я. Если бы не мой бывший, я бы до задницы любимого годы добирался!

— Даня, ты охуел? — немедленно сгреб меня в объятия Лекс. — Ты что несешь, а?

Я послушно обнял его всего, устроился носом на его шее и счастливо вздохнул. Поиграл задумчиво с соском на груди. Провел рукой по рельефным мышцам. МОЕ!!!

— Даня?

Я поднял голову и посмотрел Лексу в лицо. Он стушевался и отвел взгляд.

— Не смотри на меня так.

— Как «так»? — улыбнулся я. То есть скривился. Губа, сука, болела неимоверно.

— Я тебе не принадлежу, понял? — прищурился он.

— Принадлежишь, — лизнул его в губы я.

— Нет.

— Да.

— Нет, я сказал!

— Мало ли, что ты сказал. Теперь ТЫ МОЙ. Во всех смыслах этого слова.

— Нет. Больше я тебе таких вольностей не позволю.

— Позволишь.

— Мечтай, ага.

— Я лучше буду действовать.

— Даня, ты что, глухой? Ау! Хуй тебе, а не моя задница.

— Лекс, любимый, поздно пить боржоми, когда почки отказали. Тебе понравилось!

— Не очень.

— Ты же кончил!

— Когда ты из меня вышел.

— Лекс, это был твой первый раз.

— И что?

— Я в свой первый раз волком выл, а ты кайф ловил. Найдем позу…

— Заткнись. Никаких поз!