Паутина времени (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна - Страница 4

— Рисковать их жизнями?

Творец задумалась, смешно нахмурив брови и устремив взгляд на потолок.

— Только если что-то совсем непредвиденное. Не люблю разбрасываться интересными людьми, особенно, когда за одним из них пристально наблюдает Хель. Эта безумная до сих пор не разговаривает со мной из-за нашей сделки. Они твои друзья, Рит. И вряд ли простят, если пропустят такое развлечение. Представь, как Альге будет нелегко остаться в герцогстве одной с кучей недружелюбно настроенных слуг… И Василий за тебя в огонь и воду. Так что не отказывайся от поддержки.

— Куда мы отправляемся, ты, конечно, не скажешь? — на секунду я отвлекся из-за портного, начавшего приходить в себя, а в следующее мгновение понял, что Пресветлая мать исчезла, оставив после себя приторный запах лилий.

В любом случае, Алив сказала: время не терпит, поэтому, проверив, что с мастером швейных дел все в порядке, я поспешил к себе в покои собираться — по закону подлости творцу вздумается нас перекинуть в самый неожиданный момент, без предупреждений и каких-нибудь нужных вещей. Только как определить, что может пригодиться, а что нет? Это будет другой мир? Материк? Иная реальность? Возможно, это окажется дальний север, где без теплой одежды от нас через полчаса останется композиция ледяных скульптур, или жаркий юг… Какое время года ожидает нас?

Я был абсолютно уверен, что просто ничего не будет. Непонятно почему, но Алив затратила немалые усилия на то, чтобы получить мою клятву. И если бы в предстоящем деле можно было справиться меньшей кровью, отправила бы кого-нибудь другого.

Над этим стоило задуматься.

Альгу я отловил в бывших покоях «Лареллин» — она отковыривала облупившуюся краску с подоконника, задумчиво смотря на пышный сад, раскинувшийся внизу. Супруга настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала скрип давно несмазанных петель и мои гулкие шаги. Я же позволил себе несколько секунд просто полюбоваться на непривычно-серьёзную женщину.

— Что хочешь сделать здесь? Неужели я так громко храплю, и ты решила переехать?

— Знаешь, я только что… — супруга вдруг запнулась и почему-то не стала договаривать, только устало потерла лоб.

Видимо, она как обычно сначала решила окончательно испортить отношения с прислугой, а уже теперь размышляла, что же творить с отвоеванным трофеем. Поэтому развитие темы я посчитал делом бесперспективным и дожидаться ответа не стал. А вместо этого сразу вывалил все новости разом.

И зря, если бы я в тот момент был менее занят собственными проблемами и более внимателен к супруге, обязательно бы заметил, что моя поспешность ее огорчила.

Но в тот момент меня заботила исключительно творец.

— Значит, ты не представляешь, куда она нас забросит…

— «Нас» только если ты согласна составить компанию. Мне было бы гораздо спокойнее, останься ты дома, в безопасности. Может, вы со слугами и не ладите друг с другом, но это в любом случае лучше неопределенности.

— А Василия ты, стало быть, не спрашиваешь?

— Это другое, — неуверенно пробормотал, понимая, что после прозвучавшей реплики убедить Альгу остаться в герцогстве точно не выйдет. Оценив взгляд, которым меня смерила супруга, я уточнил. — Тебе стоило родиться в роду Ритов — характер как раз под стать.

Должное действие комплимент возымел мгновенно. Альга снисходительно кивнула, показывая, что я прощен. Кинув последний взгляд на сад, утопающий в белом цвете, она сказала, что сама займется сбором вещей. Я же в свою очередь должен поставить в известность Юльтиниэль. Какое-то время присматривать за герцогством придется ей.

За прошедшее время дочка повзрослела, научившись быть ответственной и изредка думать головой. Возможно, мне так казалось в силу безграничной отцовской любви, которая выключала способность к критическому мышлению, но я совершенно искренне считал, что императрица получилась из Юли замечательная. Теперь у них с Крисом появилась возможность посмотреть на свои проделки и каверзы со стороны и увидеть, насколько же в действительности они выглядели глупо. Да, образцовыми правителями детки отнюдь не являлись. И периодически, где-то раз в сезон, весь Шейлер трясся от ужаса, когда остроухая парочка решала чуть-чуть поразвлечься. Но это были такие мелочи, что, право слово, обращать на них внимание было бы кощунством. Лирия процветала, люди прославляли императорскую семью, соседние страны всеми силами поддерживали мир на выгодных для нас условиях… Поэтому Кристиан и Юльтиниэль имели полное право на заслуженный отдых.

Конечно, все спокойно было лишь на первый взгляд. Заговор, давно зреющий в столице, сам собой, к безграничному сожалению, не раскрылся, а продолжал копить силы против законного императора. Крис знал об этом (я сам рассказал ему о подслушанном Альгой разговоре Лерана и Ливия), жутко нервничал, но с какого бока подходить к проблеме придумать не мог. Он согласился, что должен разобраться самостоятельно, правда, все время откладывал поимку заговорщиков «на потом». Видимо, надеялся, что я сжалюсь и как обычно выполню всю работу за него.

Я же наблюдал со стороны, понимая, что рано или поздно, если крестник продолжит сидеть, сложа руки, вмешаться придется. Теперь же, когда Алив решила нарушить спокойное течение жизни, император оставался предоставленным самому себе, без надежной спины герцога Рита, за которой обожал прятаться по любому поводу.

Очень надеюсь, что Кристиан образумится. В противном случае, вернувшись, я обнаружу развалины родной империи и остатки лирийцев, дерущихся за власть.

Едва я создал слабенький вестник, который с трудом держался в воздухе, как в открытое окно ворвался яркий посланник дочери. Ничего не скажешь: вовремя! Больше полугода про отца родного не вспоминала, а тут — на тебе, пожалуйста. Правду говорят, если случается беда — следом еще семь идут. Несколько мгновений я позволил себе надеяться, что ничего удручающего в столице не случилось: Юля опять поссорилась с Крисом и собиралась нагрянуть в гости, чтобы слугам жизнь медом не казалась.

Однако послание поставило меня в тупик.

— Какие еще кочевники? — прослушав вопрос дочери, я попытался сопоставить в уме Хель и народ, соседствующий с Лирией. Вот уж кем точно Убийца не могла заинтересоваться, так это восточными кочевыми племенами, которых, кажется, вообще за людей не считала.

Хотя кого это Хель когда-нибудь принимала за людей?

С другой стороны, это все явно неспроста. Именно в тот момент, когда мне необходимо оставить Лирию, начинает твориться что-то непонятное.

— Вот и мне интересно — какие… Почему во всех бедах этого мира винят меня? Ай!

Хель появилась прямо на подоконнике. Точнее — почти на подоконнике. Видимо, по обыкновению, она хотела произвести впечатление. Но вместо этого, промахнувшись буквально на полпальца, творец неловко взмахнула руками и упала на пол.

Я замер, с недоверием смотря на Убийцу. Произошедшее никак не хотело укладываться в голове, насколько было неправдоподобно. Я мог с ходу назвать сотни невероятных вещей (начиная от восходящего на севере солнца и заканчивая тем, что на самом деле я — сумасшедший тетерев, воображающий себя герцогом), в которые бы поверил с большим удовольствием. Но только не в падающую с подоконника Хель. Она могла быть грозной, отвратительной, скучающей, спокойной и снисходительной, но только не жалкой и нелепой. Словно бы вместо короны Дариила Объединителя музей Шейлера выставил на публику дырявую шапку деревенского дурачка.

Увольте! В моей жизни и без этого потрясений хватает.

— Хоть бы руку подал, — проворчала творец и осталась сидеть на полу, поджав ноги и хмуро разглядывая меня снизу-вверх. Видимо, в ее планы совсем не входило выставлять себя посмешищем, хотя честью клянусь — мысль смеяться над Убийцей пришла бы мне в голову в самую последнюю очередь. Строго после идеи о самоубийстве.

— Это уже слишком! — я закатил глаза и принялся широкими шагами мерить покои.

Хель наблюдала за моими метаниями с усмешкой и спокойно слушала ворчание, будто бы появилась исключительно за тем, чтобы поразвлечься над злым и растерянным герцогом.