Табель первокурсницы (СИ) - Сокол Аня - Страница 69

— Да, — кратко ответил папенька и, видя, что я уже готова засыпать его вопросами, скупо улыбнулся и добавил, — Все устроится наилучшим образом, Иви, даю слово.

Я шумно выдохнула. Странно, но стало на самую чуточку, но легче. Слова матушки лишь растревожили, а вот это скупое «даю слово» вернуло толику самообладания. Граф Астер всегда держит слово, чего бы ему это ни стоило.

Отец кивнул старому Муру, которого привез с собой из Илистой Норы, и тот, распахнув резные сворки, торжественно объявил:

— Граф Максаим Оро Кльер Астер, — голос дворецкого был скрипучим, как несмазанная телега, но папенька наотрез отказывался расстаться со старым слугой, наверняка так же, как отец Серой отказывался расстаться со своим гвардейцем. Мур как-то сказал, что если граф даст разрешение, он будет рад лечь в землю рядом со своим господином, — С дочерью.

Разговоры стали стихать, то один, то другой гость или гостья поворачивались ко входу в зал. Десятки взглядов остановились на мне, ощупывая, обшаривая каждый сантиметр тела.

Нет, не подурнела от учения. Нет, не растолстела, на магических хлебах, и светлое платье только подчеркивало тонкую талию, не зря же горничные затягивали корсет.

Манон кашлянула и отвернулась, зато младшая дочка бургомистра Косетт одобряюще улыбнулась, обнажив чуть кривоватые зубы. Леонард Гиве перестал пялиться на стол, и его пивной живот колыхнулся.

Взгляд перебегал с одного знакомого лица на другое. Кто мой жених? И что с ним не так? Вот тот старик с желчным лицом скряги? Или может, увечный солдат в углу, что неловко выставил не сгибающуюся ногу и пытается дотянуться до бокала?

Нет, иначе бы Лиди не назвала его красавчиком. Хотя она и нескладного Гийона считает симпатичным. Все равно нет, иначе бы горничные не закатывали глаза и не шушукались по углам. Да и маменька бы предупредила.

Кто же?

Я поймала на себе взгляд мистера Филберта, его черные глаза, не отрываясь, следовали за мной по залу. Одно время он учил нас и Илбертом географии, а потом…Я не знаю, почему папенька принял решение отказаться от его услуг. Тогда нам с братом это казалось совсем неважным, мы предпочитали просто радоваться освободившимся часам.

Гости расступались и расступались, пока… Пока я не поняла куда ведет меня отец. Пока не увидела молодого человека, стоящего вполоборота ко мне и беседующего с Илбертом. Высокий, даже выше брата, который комплекцией и ростом пошел в маменьку. Форма сидела на женихе превосходно, привлекая внимание к широким плечам и к ученическому шеврону мага на кителе.

Молодой человек повернулся и русые волосы, сейчас собранные в хвост, качнулись, одна прядь выбилась и упала на тонкое аристократичное лицо.

— Леди Астер, — склонился он, подавая ладонь, и отец тут же вложил в нее мою.

— Милорд Хоторн, — прошептала я, едва найдя в себе силы не вырвать пальцы из его руки.

Никаких скандалов.

«Даю слово» — сказал отец.

Девы, остается только верить. А ничего другого просто не остается. Либо это, либо отказ от семьи.

Лиди не ошиблась, он граф. Мэрдок Ирс Хоторн. Ледяной красавец курса. Вот что с ним не так. Вернее, не с ним, а с его родом. Он беден, как амбарная мышь в засушливый год, и поговаривали, чтобы оплатить обучение был вынужден взять заем в банке. А еще… еще он обратил внимание на мою черную рапиру и удивился насколько Астеры состоятельны, будь оно все неладно.

Не счесть бессонных ночей, которые я провела, мечтая о нем и выбирая свадебное платье. А сейчас все силы уходили на то, чтобы не расплакаться. Будьте осторожны в своих желаниях, они имеют свойство сбываться.

Я выдержала два часа. Полтора за столом, а когда начались танцы, сбежала. И вроде мне было не на что жаловаться. Пламя в светильниках колыхалось, слуги разносили еду, сестры Вэйлан завидовали, скрывая улыбки за веерами, но большинству гостей было попросту все равно. Ну, выходит, дочь Астеров замуж, ну и что? Ей так на роду написано. Интереснее было бы, если бы не выходила, если бы сбежала с сыном садовника, она же магичка, а от них всего ожидать можно.

Только вот матушка продолжала хмуриться, кидая обеспокоенные взгляды то на отца, то на старика с желтым лицом, что устроился по левую руку от меня за столом.

— Мой опекун, — представил его Мердок, — Грэн Роук, нотариус третьего ранга.

Старик склонился, поправил монокль и, подняв рюмку с мятным ликером, лихо опрокинул ее в себя.

— Опекун? — удивилась я.

— Боюсь, огорчить вас, Ивидель, — проговорил Мердок, — но мои родители ушли к Девам.

— Или обрадовать, — старичок меленько захихикал, — Не будет над вами старших. Окромя меня, конечно.

— Да и вас не будет, — отец подал знак слугам разносить блюда, — Насколько я знаю, после женитьбы граф Хоторн будет считаться совершеннолетним.

— Ну, чай не чужие люди, — кисло промямлил нотариус, — Может, и не забудут старика, — видимо тут он попытался пустить слезу, но слеза так и не появилась, и старик, достав платок, шумно в него зафыркал.

Я посмотрела на Мердока все еще сжимавшего мою ладонь.

— Они погибли, Ивидель. Десять лет назад, на воздушной гондоле Князя, — пояснил парень.

— Соболезную.

— Трудно найти род не понесший утраты в тот день, — матушка сложила веер, — Давайте, не будем о грустном.

— Да, вы ведь тоже понесли…хм, утрату, — прожевал последнее слово старичок и спросил, — И что ваш старший брат не оставил наследников?

— Нет, — скупо ответил отец.

— А как же легенда? — спросила Манон, — сидевший рядом с ней Илберт закатил глаза.

— Какая легенда? — переспросил старичок, и именно в этот момент дворецкий Мур поставил перед гостем тарелку, от которой тот отпрянул, словно она была полна гремучих змей. За спиной нотариуса тут же вырос широкоплечий мужчина с рябым лицом, — Позвольте, мой слуга все сделает сам, — промокнув губы и отставив очередную рюмку, проговорил старик.

— Мой опекун уже давно не принимает пищу не из чьих рук, кроме Ороса, — пояснил Мердок, — Причуда старика, не более, — попытался сгладить парень неловкость.

Девы почему, он никак не отпустит мою руку?

Мур посмотрел на отца, тот едва заметно кивнул, хотя… Повод для оскорбления был лучше не придумаешь, вон, как зашушукались Леонард Гиве и тот колченогий солдат, а старенький целитель Огюст снял и протер очки. Такое не забывают. Веер в матушкиной руке хрустнул.

Старый нотариус бросил мимолетный взгляд на Мура, тонкие старческие губы едва заметно дрогнули. Я знала, куда он смотрит, куда смотрели все, кто впервые оказывался в нашем доме, даже Мердок, но у большинства хватало такта промолчать. Они смотрели на след от ошейника на его шее.

Бывший маг, бывший раб, что сбежал из Отречения и по воле богинь смог добраться до Илистой норы, где и вознамерился почить на крыльце. Отец заплатил за него виру жрицам, а потом, перерезав ошейник, велел либо начинать работать, либо убираться и не портить видом своего тщедушного тела клумбы матушки. С тех пор Мур с нами. Немного слуга и немного господин, почти член семьи, невидимка за спиной отца и его поверенный и хранитель.

Дворецкий передал поднос рябому и спокойно отошел.

— Так что за легенда? — переспросил Мердок.

— А вы не знаете? — хихикнула Манон, — Здесь на равнине Павших нельзя проливать кровь Змея. Иначе за тобой придет тень демона и отомстит, — закончила она замогильным голосом, средняя дочь бургомистра Лулу, прыснула. Сам бургомистр опрокинул еще рюмку и раскраснелся еще больше.

— Это правда? — повернулся ко мне Мердок.

— А вы попробуйте, — я чуть заметно дернула пальцами.

— Говорят, эту привилегию выторговал себе первый Змей, при переговорах с демонами Разлома, он очень не хотел быть убитым, — продолжила Манон.

— Ну, не знаю, — скептически протянул Илберт, леди Витерс что-то зашептала на ухо мужу, задев локтем тарелку, столовые приборы звякнули, — Деда вроде медведь задрал, кровищи было, и никакие демоны ему не помогли.