Сорви с меня маску - Васина Екатерина - Страница 42

Я погрозила ей пальцем, перевела взгляд на платок. Бежевая тонкая ткань, такая мягкая и нежная на ощупь, узкая полоска кружева с простым, но изящным рисунком. Ничего особенного: мило, скромно, подойдет под любой прикид.

Но почему в пальцах возник едва уловимый зуд от желания просто прикоснуться к нему. И ощутить… нечто. Я хмыкнула и мысленно дала себе пинка: не хватало еще выдумывать сейчас всякие глупости.

Странное желание значительно поутихло, но не исчезло. У меня вдруг появилось ощущение, что оно возникло с того момента, как я надела платок. Просто как-то не обращала внимания. Что за дурь лезет в голову? Неужели все же нервы не выдержали и дали сбой? Я не хочу к психологу!

— Платок и платок, что с него взять.

— Ты не хочешь его коснуться?

— Есть немного, а что?

— Насколько немного? — продолжала задавать странные вопросы Абби. А я все сильнее чувствовала себя участницей тупого шоу.

— Настолько, что желание легко запинывается в угол сознания.

— А ты часто его надевала?

— Раза три-четыре, не помню. Абби, что происходит?

— Да, — подхватила бабуля, — что? Какая разница, сколько раз Ева его надевала?

Абби постучала пальцами по столу, окрашенные в бледно-розовый цвет ногти выбили дробь. А я прямо кожей ощутила, что она все еще сомневается: рассказывать ли. В какой-то момент показалось, что нас уже готовы выставить за дверь с извинениями. По крайней мере, взгляд у Абби был характерный.

Но вот она мотнула головой, словно решилась на что-то. Подошла к выходу, зачем-то проверила, повернут ли ключ. Снова вернулась и бессильно опустилась на стул.

— Хорошо, я расскажу, тем более ты, Ева, уже невольно оказалась втянутой в то же, что и каждая из нас. Разговор, правда, придется начать издалека. Чтобы было понятнее.

— А издалека это откуда?

— Примерно с 1911 года. Они не обнаружены в более раннем периоде.

— Кто «они»?

— Вещи.

Супер, очень классное, а главное, исчерпывающее объяснение!

— Слушай, Абби, — решила поддержать меня бабуля, — у меня предложение: правда за правду. Моя внучка рассказала все, а из тебя мы вытягиваем слова. Нам это надо? Нет, не надо. Ты тут сказала, что Ева оказалась невольно втянутой во что-то. Мне внучка дорога, я за нее любому уши на задницу натяну. Так что будь любезна, если уж собралась рассказывать, то выкладывай без театральных заигрываний.

— Думаешь, легко сообщать некоторые вещи?

— Ну так собери волю и выдай. Думаешь, нам легко было сюда идти и рассказывать про то, что творится вокруг. Я в мистику не верю и…

— Я тоже не верю, — перебила ее Абби, — но то, что происходит вокруг… я уже тридцать лет не могу найти этому объяснения.

— Так, может, найдем его вместе? — негромко предложила я. — Про какие вещи вы говорите?

А сама следила за сменой эмоций на лице новой знакомой. О, там было на что посмотреть. Казалось, внутри Абби шла настоящая битва. Несмотря на то что буквально минуту назад она обещала все рассказать, библиотекарша продолжала сомневаться. Господи, что там за тайны Мадридского двора? Она мечется так, словно ей предлагают раскрыть банковские пароли от всех мировых вкладов.

Бабуля перехватила мой взгляд и едва заметно качнула головой: мол, не мешай человеку. Я и не собиралась. Поудобнее устроилась на краю стола и постаралась не нервничать. Лежавший рядом платок вызывал странные чувства: легкое раздражение и странную тягу. До покалывания в затылке.

Абби заговорила так неожиданно, что я вздрогнула.

— В 1911 году во Франции открылось небольшое ателье. Самое обычное. Такие во множестве открывались во всех странах. Некоторые быстро прогорали, а кто-то оставался на плаву. Называлось оно в честь своей хозяйки: ателье мадам Дамаль. Я долго искала сведения о ее происхождении. Настоящая фамилия мадам была Буфоме, а Дамаль она стала, выйдя замуж. Работало там буквально несколько человек, выпускали самые обычные вещи, которые использовали в повседневной носке. Ателье просуществовало около года, а потом тихо-мирно закрылось. Вещи же, сами понимаете, разлетелись по всему миру.

Абби немного помолчала.

— Сейчас уже сложно сказать, как все происходило на самом деле. История порой искажается. Хотя я пыталась найти самые точные сведения, плюс изучала кое-какие материалы, о которых мало кому известно. Эти вещи Дамаль… они как-то влияют на своих владельцев.

— Как? — деловито поинтересовалась я. — Они что, содержат наркотические вещества? Как?

— Никто не знает. Мы пытались изучать, среди нас есть ученые, техники, астрологи. Но нет, все, что мы знаем: вещи Дамаль способны давать нам то, в чем мы нуждаемся. Это надо просто принять как факт.

— В смысле? Что они дают, я не понимаю. Исполняют желания? — Я постаралась говорить не особо скептически. Серьезно, из сказок уже выросла. И снова верить в них как-то… не слишком умно. Потому что начинаешь надеяться на чудо, забываешь, что в реальной жизни оно довольно редко и в основном приходится надеяться только на себя.

А тут вещи, исполняющие желания. Серьезно?

— Скорее они дарят нам некие способности, чтобы добиваться желаемого, — откликнулась Абби. — Вот, к примеру, твой платок. Ты надевала его, да? Что-то произошло полезное в это время?

— Работу получила, — пожала я плечами. — Но думаю, тут нет заслуги тряпки. Я и так считаюсь хорошим специалистом.

Память тут же услужливо подбросила Пола Дайсона и его вежливую, но безразличную улыбку при нашей первой встрече. Мне собирались отказать. И готовились выслушать исключительно из чувства такта. А потом все резко изменилось.

Но я ведь могла ошибаться, верно? Возможно, Пол Дайсон просто устал или у него все улыбки одного типа. Или я плохой физиономист. Нет, честно, проще найти такое объяснение, чем поверить в то, что платок может дарить какие-то способности. Это все отдает душком супергероев.

— Судя по твоему лицу, ты и сама сомневаешься в непричастности этой, как ты выразилась, тряпки.

— Вы сами-то поверили бы?

— И я не верила, — согласилась Абби, глядя то на меня, то на бабулю, — пока вплотную не столкнулась с такими вещами, которым нет объяснения.

— У вас тоже есть эта… вещь Дамаль?

— Нет, я не владелица, я собираю все, что известно о вещах, об их способностях и тех, кто владел ими. Меня можно назвать архивариусом сестер Дамаль.

— Кого? — обалдела я. Тут секта, что ли, еще есть? Если так, то пора очень быстро убегать. Прямо вот совсем быстро.

— Сестры Дамаль, — послушно повторила Абби. — Мы пытаемся сохранить вещи, чтобы использовать их во благо. И не дать уничтожить.

— Их еще уничтожают?

— Издавна. Орден самых отвратительных представителей мужского пола. Заклятые шовинисты и ублюдки! — ругательства вырвались из Абби каркающими звуками. — Чертовы фанатики и убийцы!

— Типа силы Добра и Зла? — вырвался у меня нервный смешок. Бабуля молча погрозила мне кулаком. Но Абби не поняла, что я вообще-то пыталась подколоть, а вполне серьезно кивнула:

— Вроде того. Они вбили себе в голову, что вещи Дамаль — зло от самого Сатаны. И уничтожают их, а заодно и нас.

— Что? — обалдела я. — Убивают?

— Казнят, — мотнула головой Абби. — У них для этого есть свои Палачи. А есть Инквизиторы, которые решают: виновна женщина или нет.

Я молча хлопала глазами и пыталась осознать свалившиеся новости. Двадцать первый век на дворе, мы тут нанотехнологии осваиваем, а рядом, оказывается, инквизиция бродит. Ага, и ищет вещи от Сатаны. Ну и кому после такого психиатр нужен? Явно не мне. Я верю в науку, а не в такие… бредни.

— Абби, ты меня извини, но это смотрится как-то…

— Глупо?

— Тупо, — вмешалась бабуля. — Прости, но у меня чувство, что речь идет о двух сектах, которые не могут поделить одну скамейку. И потом, вы в полицию жаловаться не пытались? Убийства же!

— Вы не представляете, какие у них связи! Мы более-менее в безопасности только потому, что стараемся не высовываться.