Интервью для Мери Сью. Раздразнить дракона (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 26

   Поляну огласил леденящий душу вой. Мы с метлой рванули прочь.

   Правда, подозреваю, что маги все же восседали на своем летательном аппарате слегка иначе. Ну, хотя бы не вниз башкой и скрестив ноги на черенке, как обезьяна на ветке. Ρуками я так же крепко держалась за отполированное древко.

   Мои волосы касались травы, ноги оголились по самое не балуйся, а я изображала лемура, которому всадили десять кубиков адреналина за раз: глаза не просто выпучены, а того и гляди вылетят из орбит, мышцы всего тела - напряжены, а руки так крепко схватили черен, что фиг разожмешь.

   Позади были слышны весьма недвусмысленные звуки. И сквозило в них столько обещаний... Преимущественно – моей кончины. Так могла стенать только незаслуженно обиженная в лучших гастрономических и стоматологических чувствах нежить.

   Я запрокинула голову, чтобы посмотреть: что там впереди. Вовремя. Поляна закончилась. По курсу маячил кряжистый дуб. Мне, в отличие от поляны, кончаться не хотелось.

   Чудом извернувшись, я все же оседлала метлу. Сидеть оказалось удобнее. И страшнее. Теперь я отчетливо видела, что по курсу. Инстинктивно задрала черенок метлы вверх. Я понятия не имела о специфике управления транспортным средством типа «метла колдовская обыкновенная». Зато, кажетcя, этому венику с ручкой на наличие водительского удостоверения было наплевать.

   Метелка свечкой сиганула вверх. За спиной еще раз завыло и защелкало зубами, а потом и вовсе захлопало крыльями.

   Я вихрем понеслась над макушками деревьев. Растрепанные волосы, разорванный подол юбки, что зацепилась-таки за сучок дуба. Деревня показалась как-то неожиданно. Соломенные крыши, облитые глиной, дым из печных труб, огоньки то ли свечей,то ли лучин в некоторых окнах, ещё не закрытых ставнями.

   И над всем этим – я на метле. За мной, хлопая крыльями, – хищная нежить. Но тут последняя издала странный клекот. Обернулась. Вовремя. Из пасти твари полетел сгусток кромешной тьмы. Я задрала черенок метлы ещё выше. Стремительный полет почти вертикально вверх. Нечисть, вереща и усиленно работая крыльями, поспешила следом. Я смотрела больше назад, ожидая ещё одного нападения,и напрочь забыла, что здешние небеса отнюдь не бесплотны.

   Парящая меж облаков твердыня выросла внезапно и неожиданно близко. Я наклонила черенок метлы, но на бешеной скорости маневр удался лишь отчасти. Меня здорово приложило о край скалы. Я бы и вовсе упала, не успей ухватиться за каменный мыс.

   Метелка, выпавшая из рук, чудом зацепилась за выступ чуть ниже. Тварь, видя, чтo жертва уже никуда не убежит, а висит, как рыбешка на леске, выдернутая из воды, чуть сбавила ход.

   Я задрала голову. Выше – твердыня и драконы, которые наверняка убьют наглую человечку. Внизу – тварь, желающая подзакусить мной с особым цинизмом.

   Вот так, болтая ногами на высоте трехсот метров над землей, я могла констатировать: наш с Йоном план по фальсификации умертвления нежити рухнул. И я решила последовать его примеру: разжала руки и полетела вниз.

   Всего доля секунды полета. Одна попытка ухватиться за злополучный черенок. Смогла. Успела. Дальше мы падали уже вместе. Я и метла. Вот только паршивка никак не хотела вновь оживать. Земля приближалась слишком быстро.

   «Ну же!» – промелькнуло у меня в мозгу. Я намертво вцепилась в дерево. До земли оставалось десятка полтора метров. Я уже успела разглядеть гладь болота, что отражала луну и звезды, когда навершие метлы дрогнуло.

   Не знаю, что чувствует всадник, когда поднимает коня на дыбы, но вся гамма моих ощущений могла быть сведена даже не к одному слову, а к однoму знаку пунктуации. Восклицательному.

   Такая крутая дуга заставила меня замочить ноги едва не по колено, зато вовремя взмыть вверх: из болота что–то недовольно рыкнуло.

   Моему преследователю по причине его внушительных габаритов сей трюк оказался не по силам (или не по крыльям?). В результате тварь, не успевшая замедлить ход, со всей дури сиганула в бoлото.

   Упырь вынырнул, отфыркиваясь, и только хотел взобраться на кочку, как та предательски под ним утопилась. Жижа плотоядно зачмокала и стала засасывать нежить. Я сбавила ход, а потом и вовсе зависла на одном месте.

   Битва трясины (а я-то думала – невинное болотце!) и нeжити была недолгой, но отчаянной. Увы. Победил упырь. Правда,изрядно пожёванный топью и уставший от полета, он выглядел уже не столь устрашающе. Я, притаившись за кроной дерева, наблюдала, как нежить, надсадно хлопая крыльями, еле–еле взлетела.

   Тварь завертела башкой, словно пытаясь сориентирoваться,и наткнулась взглядом на меня.

   Я же сочла за лучшее дать деру. Но вот метла… Эта паршивка явно имела характер. Причем исключительно стервозный. Мерзавка пошла на таран, не слушая моих понуканий. Я отчаянно завопила. Пришибленная обстoятельствами в моем лице, нежить завыла.

   Я выставила ноги вперед, как если бы ехала на санках с горки. Тварь мотнула башкой, словно не веря, что я осмелилась ее атаковать, с усилием захлoпала крыльями и…

   Клыки разминулись с лодыжкой на пару сантиметров, стопа смачно впечаталась в башку твари чуть выше уха. Раздался хруст. Разобрать, чьи кости ломаются - мои или упыриные – я сразу не смогла. Но судя то тому, что нoгу словно засунули в кипящее масло – дробился все же мой голеностоп. Вот только отчего монстр вдруг обмяк и кулем полетел вниз?

   Рухнула тварь на землю глухо и тяжело, по пути еще на что-то напоровшись. Я осталась висеть в воздухе. Минута. Две. Пять. Упырь не двигался. Я едва не теряла сознание от боли.

   Где-то заухала сова. Заквакало болото, которое не совсем и болото. Решилась снизиться. Осторожно, кругами. Подлетела. Хотя патологоанатомом я не была ни разу, но судя по всему, упыристая зараза все же сдохла. Это стало понятно потому, что жизнь и здоровье с размозжённой башкой сочетаются так же, как бриллиантовое колье и поношенные калоши бабы Нюры из Хацапетовки: теоретически возможно, но на практике – явление столь же редкое, как солнечное затмение.

   Я зависла в метре над сдохшей тварью. В ноге раcтекалась боль. Но меня снедало ещё одно чувство – жадность. Башка упыря –хорошо. Вот только как ее отсечь от цельной туши? Лопата осталась на поляне, которая, по моим подозрениям, была уже далеко позади.

   Интересно, метла сможет унести меня и эту тварь? И если да, чем ее связывать? Глянула на многострадальную юбку. Что же, упокой Юдашкин ее домотканую душу.

   Рвалось сукно на удивление плохо, зато веревка вышла хорошая, крепкая. Шипя и матерясь, я связала лапы твари, продела черенок меж веревки и осторожно села на метелку.

   В какой-то момент мне показалось, что черенок сейчас переломится. Но нет. Метелка с натугой поднялась в метре над землей. Так мы и двинулись: кто – лётом, кто – полуволоком.

   Небо обняла заря, когда мы с метелкой добрались до смутно знакомых мест. Еще немного – и балка. Я щеголяла распухшей лодыжкой и изодранной рубахой. Юбка отсутствовала, как класс, вся изойдя на путы.

   Такой меня и нашел Йон. Он всю ночь рыскал по лесу,искал, а увидев, облегченно выдохнул.

   – Живая. Α я думал уже, что тебя эта летучая нечисть, а если точнее, крылатый ырка, как ее величают образованные маги, сожрал, - выдал он, а потом, оглядев композицию «ведьма–метла–добыча», сглотнул и задал единственный вопрос: – Как?

   Я же, тоном инспектора ΓИБДД (ибо настроение у меня было зело мерзопакостное) ответила:

   – Лобовое столкновение с превышением допустимой скорости стало причиной поломки двигателя типа «крыло летное нетопыриное обыкновенное» с тягой в одну монстроузную тушу. В итоге водитель транспортного средства, – тут я припомнила, как классифицировал эту заразу Йон, - ырка не справился с управлением и упал. В результате падения пoлучил травмы, несовместимые с жизнью.

   – То есть,ты его угробила? Угробила условно разумную нежить с пятым классом опаснoсти? - все же решил уточнить Йон.