Дом смерти (ЛП) - Пинбороу Сара - Страница 14

— Из-за Джейка, — отвечает Луис, как будто я сразу все пойму. — Он даже Тома прогнал.

— Тома — в первую очередь, — уточняет Уилл и берет в руки каштаны. — Я готов. Скажешь, когда закончишь.

— И почему? Потому что Эшли сидел за их столом? — За это Джейк нам еще отомстит, это уж наверняка.

— Нет. Он всех выгнал. Некоторые пошли играть в музыкальную комнату, а мы решили прийти сюда.

— Он там с Кларой, — наконец встревает Том. — Смотрят какую-то комедию. — Он не отводит взгляда от книжки, но и так заметно, что он в бешенстве. — Джейк хотел остаться с ней наедине.

— Не знал, что он ей нравится, — спокойно говорю я и тщательно вытираю ноги. Не хочу, чтобы все заметили, как я краснею.

Джейк и Клара вместе смотрят фильм. Это что-то типа свидания? Как по мне, иначе и не назовешь. Понятия не имею, что я чувствую, но точно что-то странное.

— А еще они посуду вместе мыли, — добавляет Уилл. — Вернулись все в пене и много смеялись. — По его каштану бьет каштан Луиса, но безрезультатно. Уилл улыбается: — Мне Клара нравится. С ней не так скучно, как раньше.

На это мне ответить нечего.

— Я думал, посуду моют спальнями, — говорит Том. — Как это она оказалась в паре с Джейком?

Мне хочется пойти к расписанию и посмотреть, кого Джейку пришлось запугать, чтобы поменяться сменами. Ложусь в постель и рассеянно слушаю, как болтают и смеются Уилл и Луис. Каштаны отскакивают друг от друга и бьют их по пальцам. Все мои мысли заняты тем, что происходит внизу в комнате отдыха. Может быть, у Джейка с Кларой теперь тоже есть один секрет на двоих? Он ей и правда нравится? Несколько дней подряд я мечтал о том, чтобы она от меня отвязалась, а теперь чувствую себя так, будто меня предали. Глупее некуда. Вспоминаю о Джули Маккендрик и Билли. Неужели так всегда и бывает? И тут возникает мысль, которая затмевает все остальные: а вдруг Клара расскажет Джейку о ночах? Вдруг попросит его не принимать таблетки? Все волнение напрочь исчезает, как только я представляю себе картину: сегодня ночью в кухне нарисуется Джейк и уйдет с Кларой под ручку бродить по дому. Но самое худшее — Джейк об этом наверняка проболтается. Если она ему расскажет, то все обо всем узнают.

Я закрываю глаза. Может быть, останусь сегодня в спальне. Всегда можно вернуться в плотный пузырь одиночества. Она ведь даже не симпатичная. К черту Клару. К черту Джейка. Пусть хоть до смерти затрахают друг друга в каждом, мать его, углу. Мне плевать.

— Бутерброды не раздави! — шепчет мне Клара, сидя верхом на заборе. — Скорее! — Она перебрасывает ногу и исчезает с другой стороны.

Мы подтащили к стене видавшую виды садовую скамейку. В сырой земле от ножек остались ямки, так что мы точно знаем, куда ее вернуть. Я залезаю на спинку скамейки и хватаюсь за край старой кирпичной кладки. За месяц полного отсутствия всяческих тренировок я, оказывается, капитально обленился. Суставы рук горят, но мне все-таки удается подтянуться достаточно высоко, чтобы задрать на забор ногу. На улице холодно, но я весь вспотел уже к тому моменту, как тяжело спрыгиваю на землю с другой стороны стены. Плечи не просто ноют, а нечеловечески болят. В голове бьется мысль, что мы вот-вот окажемся в луче яркого прожектора, и к нам примчится Хозяйка с визгом «Орел или решка? Орел или решка?!», но ничего не происходит. Вокруг темнота и холодный свежий воздух.

— Ну и куда теперь? — спрашиваю я, вглядываясь во тьму.

— Предлагаю идти по дороге. Может быть, она приведет нас к морю. Оно вон там, сама видела. Вряд ли очень далеко.

Я оглядываюсь на дом. Он спокоен и тих. Выбраться было непросто, но никто явно не потрудился сделать это невозможным. Видимо, Луис был прав. Мы действительно на острове. Что ни капельки меня не удивляет. Если бы болезнь как-то вырвалась на свободу, ей бы не позволили свободно разгуливать среди людей. Так рисковать никто бы не стал.

— Нам не стоит задерживаться. — Я бегом догоняю Клару, которая бесстрашно шагает по скошенной траве к полуночной ленте дороги.

— Пара часов у нас точно есть, паникер. Расслабься и получай удовольствие! — Клара смеется, и я вижу белые зубы. — Разве это не замечательно? Быть свободным?

Мы выходим на гладкий асфальт, и в эту самую минуту облака над головой расходятся, уступая место луне, которая висит в небе непривычно низко и ярким серебристым светом освещает неописуемую красоту дикой природы вокруг нас. Я глотаю холодный воздух, наполняю им легкие до упора и страшно хочу бегать, прыгать и орать, как душевнобольной. Клара права. Это невероятно классно. Пусть только на какое-то время, но я все-таки могу оставить все в прошлом — и дом, и болезнь, и холодный ужас. Сейчас мы просто два человека, которые пустились в ночное приключение.

Несколько минут мы идем в полной тишине. Дом уже едва виднеется позади, как вдруг я что-то слышу. Рокот набегающей на гальку воды. Размеренное дыхание спящего моря. Запах вереска сменяется соленым воздухом, от которого щекочет в носу.

— Смотри! — показывает вперед Клара, останавливаясь. — Вон там. Это же проход?

Она хватает меня за холодную руку, и мы бежим от дороги к белеющей тропинке между разросшихся кустов. Ветер набирает силу. Голос моря становится громче. Мы на краю невысокого утеса. С берега в лунном свете нам подмигивают камешки.

— Твою налево, под ноги смотри, — бормочу я, но Клара уверенно спускается по рваному белесому расколу, который ведет в темноту. — И меня подожди.

— А ты копуша! — доносится снизу звенящий смех, и я улыбаюсь. По-настоящему. Как когда-то.

Я осторожно продвигаюсь вперед. От холодного морского бриза мерзнут уши, но мне хорошо. Хорошо по-настоящему. Мы за стеной, одни, и наш секрет по-прежнему только наш. Что бы ни произошло в комнате отдыха, Джейку Клара ничего не рассказала.

Сгорая от ненависти к самому себе, я все-таки спустился в кухню, абсолютно уверенный, что увижу там их обоих. От злости мои руки крепко сжались в кулаки — я был готов убить Клару и Джейка за то, что они отобрали у меня мое и отдали его всем остальным. Но в кухне была только Клара в спортивном костюме. Она заворачивала бутерброды в пергаментную бумагу и ждала меня. Джейка не было. Не было и предательства.

Стараясь не отставать от Клары, я спускаюсь ниже и уже не вижу нависающую надо мной вершину утеса. Даже думать не хочу ни о Джейке, ни об Уилле, ни о Луисе. Вообще ни о ком. Все они остались в доме с Хозяйкой, медсестрами, голодным лазаретом и леденящим душу страхом. Странно не чувствовать в животе пылающую черную бездну. Я даже как будто стал меньше весить. Знаю, все это вернется, но сейчас я чувствую себя живым и не хочу нарочно лишать себя этого удовольствия.

Наконец под ногами ощущается галька. На ветру волосы Клары словно живут своей жизнью, развеваясь вокруг лица. Она протягивает мне руку.

Мы снова держимся за руки. Ее ладонь кажется маленькой, но сильной. Мы смеемся и бежим по гальке и песку к белому прибою. Волны непроглядного моря то накатывают, то отступают. Тяжело дыша, мы останавливаемся и смотрим в гипнотизирующую бесконечность воды. Красота природы безгранична. Как и красота самой жизни. Мне даже немножко больно от ощущения подавляющей загадочности бытия, и я чуть крепче сжимаю ладонь Клары, напоминая себе, что здесь и сейчас я жив.

Мы идем по пляжу, но далеко от пути назад не отходим. Клара ворошит песок в поисках сокровищ. И тут я замечаю небольшой проем в скалистой стене:

— Пойдем туда.

Клара роняет ракушку, которой только что любовалась (не сговариваясь, мы оба знаем, что брать с собой обратно в дом ничего нельзя), и идет за мной. Я заглядываю внутрь. Это грот с идеальным сводчатым потолком и полом, устеленным илом, водорослями, песком и плавником.

Как только мы заходим в грот, ветра как не бывало.

— Как здесь красиво! — говорит Клара, и ее голос эхом отдается в непривычной тишине. — Надо принести сюда свечу из церкви Эшли. Или обыскать кладовую в кухне — там наверняка свечей уйма. А еще притащить сюда подушки из комнаты отдыха, одеяла и все такое. Сделаем тут наше тайное ночное логово!