Тень (СИ) - Лазарева Светлана - Страница 54

— Смотри крошка, ты великолепна, — восхищенно присвистнул старик. Оказывается, он так может?

Сопротивляться обжигающей волне, причиняющей "внеземное блаженство", сил не было. Резко распахнув глаза, увидела веселенькую картинку, захотелось обратно зажмуриться. Предо мной восседала бледная девушка с шикарными вьющимися черными волосами. Ярко-алые губы пылали на ее лице, а голубые глаза горели потусторонним светом. Розовый верх, украшенный рюшами, слегка топорщился на груди, ниспадая до пояса, подчеркивая узкую талию, а кружевные трусики, язык не поворачивается так назвать этот малюсенький треугольник, открывали больше, чем скрывали. Бледная девушка восседала на огромном кресле, парящем в метре от пола, как фарфоровая кукла — обездвиженная и прямая как жердь.

— Чего-то тут не хватает, — промямлил горе-скульптор и подошел ко мне.

Почесав затылок, нарезав около меня пару кругов, щелкнул пальцами, и в миг моя правая нога оказалась закинута на другую, а волосы легким ветерком отброшены за плечи. "Хорошо хоть ноги за уши не закинули", — мрачно подумала я. Кресло медленно опустилось на пол, дядюшка Александр с довольной улыбкой прошествовал к нарисованному кругу в центре пентаграммы, медленно расставил свечи, по всей видимости, не достающие и как бы нехотя, кряхтя и немощно, двинулся в мою сторону. В его руках сверкнул скальпель, холодный страх затопил мое сознание. Старик подошел ко мне в плотную и медленно провел острым концом по моему животу, кровь хлынула из раны, боль затопила тело, а этот мерзкий червь со словами:

— Не могу себе отказать, — начал облизывать рану, которая мгновенно затянулась, оставив жгучую боль и ярко-алый след на животе. Разогнувшись и ехидно улыбаясь, монстр начал махать руками, создавая светящееся плетение. Я была занята только одним — вопила, правда, мысленно: "Спасите меня, ну, хоть кто-нибудь. Пожалуйста", — а в голове билась одна единственная мысль: "Спасение утопающих — дело рук самих утопающих", — от этого почему-то стало не только страшно, но и грустно, а еще жутко не хотелось, чтобы Андрес видел меня такой — неподвижной, слабой и жутко напуганной. Мысль о том, что я — наживка, тоже не радовала.

Пока я придавалась самобичеванию и кое-как пыталась взять себя в руки и все-таки придумать план спасения, на сцену вышел новый персонаж. Девушка с закрытым вуалью лицом, в черном бархатном платье, изъеденном то ли молью, то ли еще каким существом, появилась из воздуха и медленно проплыла ко мне, остановившись напротив и уставившись на меня. Кисло-пряный запах лимона и лемонграсса окутал наши тела. "Вот и еще один ценитель прекрасного", — подумала я и по привычке хотела выпрямиться, дабы предстать во всей красе. Постояв так с минуту другую, дама двинулась вокруг меня, настороженно косясь на старика. Еще раз обернувшись и сделав пару шагов, резко подскочила и как дикая черная пантера со звериным визгом бросилась к креслу, в котором я восседала. Не успев дотронуться до меня пару сантиметров, ее расплющило о невидимую стену, которой, по-видимому, я была ограждена в целях безопасности, или чтоб не уползла…

Тонкая непрозрачная вуаль слетела с ее лица, обнажая звериный оскал, искажающей до неузнаваемости когда-то приятные черты. Безумные глаза уставились на меня, а руки с кривыми сломанными ногтями не переставали перебирать по поверхности невидимой преграды. Это была Ласка. Сердце замерло на мгновение, пропуская удар, и вновь пустилось вскачь, нервно дергаясь и трепыхаясь в груди. Беззвучный крик застрял в горле. Девушка-тень явно была не в себе. Последняя стадия безумия — так назвали бы ее состояние в приюте. Вот она — судьба любой не признанной тени воплоти. Стоп, Таная. Ласка уже была в таком состоянии и ее спасли, сумели вернуть сознание в это хрупкое тело. Ко всему прочему у девушки был хозяин, я знаю это доподлинно. Я видела ее в адекватном состоянии, а, значит, игра не окончена — я смогу попытаться вернуть мою Ласку из этого странного состояния психологической нестабильности. Что ж, теперь только я смогу помочь девушке, вытянуть ее душу на поверхность из пучины замутненного сознания. Правда, для начала нужно помочь сначала себе. Все. Спокойствие, только спокойствие. Вдох-выдох.

Немного придя в себя от такого "подарочка судьбы", я практически спокойно наблюдала за стариком и тенью. Первый страх схлынул, оставляя лишь холодный разум. Старик немного понаблюдал за мной и, не дождавшись должной реакции, правда, я не знаю, чего он ожидал от обездвиженного тела, взмахом руки отогнал девушку. Злобно поскуливая, нервно заламывая руки, тень уползла в угол, там и затихла, сжавшись в комочек.

Интересно, а ей костюмчик в тему не полагается? Этакий черно-кружевной и плеточку в придачу. И вот нас таких красивых на одного Андреса натравить совокупляться… Э-э-э, осуществлять процесс слияния.

Тем временем дядюшка Александр закончил финальные приготовления и, повернувшись ко мне, произнес:

— Роль твоя, деточка, проста до неприличия. Изображаешь жертву, — на этих словах он хмыкнул, — покладистую и несчастную, — как он себе представляет эту роль в розовом неглиже и со сложенными друг на друга ногами, не знаю, но с фантазией, а, главное, правдоподобностью наметились явные сложности. А мне-то что, я в этом спектакле участвовать не нанималась, да и надежда есть — Андрес подвох почувствует, может быть, хоть его удивит мой дурной вкус и развязная поза, для жертвы не подходящая.

Дядюшка оказался умнее, чем поразил до глубины души. Аккуратно, стараясь не повредить развратное одеяние, стащил меня с кресла. До этого момента, по всей видимости, моя поза предназначалась для развлечения, а вовсе не для осуществления цели. Хрупкое безвольное тело, поддерживая за талию, и голову опустил на пол в центре нарисованной пиктограммы, там и оставил.

— Детка, ты прекрасна, — восхищенно произнес старик, оглядывая дело своих рук. — М-да, вот здесь придадим побольше реалистичности, — сделал разрез на моей и без того ничего не скрывающей прозрачной розовой маечке. Волосы взмахом руки беспорядочным шлейфом разлетелись по полу — вид жертвы, подвергшейся нападению, а в таком виде, определенно, изнасилованию, или еще чему похуже, показался ему не правдоподобным. Выражение на лице выдавало полет мысли, не иначе.

Умильно почесав затылок, этот хитрый червь снова двинулся ко мне. Бояться я просто устала, сил не было и очень хотелось почувствовать свое тело. Мечты сбываются, как говорится… Одним движением верхняя часть прозрачной комбинашки была повторно распорота, бедро и рука также подверглись болезненному уколу острого инструмента. Немного подумав, старик медленно провел острым лезвием по шее от уха к груди, отчего я захлебнулась от ужаса, что мне просто перережут горло. Но осознавая, что главная роль принадлежит мне и убивать меня еще рано — попыталась взять себя в руки и перестать "вопить". Кровь сочилась по всему телу, растекаясь по полу, заливая все видимое пространство. Надеюсь, в теле тени этой красной жидкости предостаточно.

— Скоро наша пьеса начнется, — проговорил дядюшка Александр, потирая руки как объевшаяся муха, вызывая такое же омерзение. От взмаха руки потух маленький светильник и зажглись свечи, расположенные в близи контуров "напольной живописи". Пиктограмма зашипела и вспыхнула ядовито-красным светом. Мгновение — рисунок исчез, впитался в пол вместе с кровью бедной тени.

— Романтичненько, — оглядевшись вокруг, заметил дядюшка Александр и начал раздирать на себе одежду, нанося небольшие порезы. Красная жидкость сочилась из ран, окрашивая светлый балахон мага. От запаха крови меня начало подташнивать, глаза закатились, и очень захотелось, чтобы все закончилось. Стоп. Умереть я не мечтала.

— Момент истины, — прошептал старикан и принялся вопить не своим голосом. — Анри. Анри. Помоги, я не успел, оно напало, я не ожидал… — захлебываясь, вопил он. — Помоги, скорее, сюда, мы здесь, — продолжал натужно орать он, заламывая руки и прикрывая глаза, как будто кроме меня и сумасшедшей тени это кто-то увидит и оценит.