Тихоокеанский шторм (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 15

Все на мостике ощутили, как корабль сотрясся от взрыва. Глаза адмирала потемнели от тревоги. Федоров быстро задействовал внутренние линии связи, чтобы получить доклад о повреждениях, а Карпов задействовал камеру кормового «Ротана»[17], чтобы получить обзор на место удара. Они могли видеть членов группы борьбы за живучесть в ярко-желтые жилетах, оранжевых шлемах и огнеупорном снаряжении, спешащих к месту взрыва. Бомба перебила две из трех пожарных трасс в этой части корпуса, и в первые минуты они смогли направить на огонь лишь один пожарный рукав, заливая белой струей воды пролом в палубе. Дым затруднял обзор, мешая понять, что на самом деле там происходит.

— Нам повезло, — сказал Карпов. — Она не задела обе кормовые артустановки, и ударила далеко впереди от пусковых «Кинжала».

Доклад Быко подтвердил, что угрозы затопления нет и пожар будет локализован через двадцать минут.

— Однако есть потери, — подытожил он. — Я не пока знаю, сколько именно.

Федоров доложил об этом Вольскому. Карпов тем временем оценивал ситуацию. Они все еще слышали шум самолетов, хотя он становился все слабее. Экраны радаров мерцали и выдавали неверные данные, но вскоре Роденко смог настроить системы ближнего обзора и начать отслеживать атаковавшие их самолеты.

— Атаковать их, товарищ адмирал? — Спросил Самсонов.

— Отставить, — быстро ответил Вольский. — Он удаляются от корабля и не представляют непосредственной угрозы. Нам нужно беречь боекомплект.

— Должно быть, они направляются к Дарвину, товарищ адмирал, — сказал Федоров. — Это единственная возможная цель на юго-восток от нас. Мы переместились прямо под них! Это может быть японский налет, о котором мы говорили, хотя это означает, что мы переместились во время до нашего появления на Средиземном море.

— В любом случае, нам чертовски не повезло, — горячо сказал Вольский, глядя на толстый столб дыма.

— Я бы не стал пока проклинать судьбу, товарищ адмирал, — сказал Федоров. Русский менталитет, давно привыкший к трудностям и неожиданным неудачам в жизни, был привычен к капризам судьбы и удачи в течение многих поколений. Человек не мог уйти от судьбы. Случайности и чистая удача часто играли свою роль.

— Если я прав, то эти самолеты были бы снаряжены фугасными бомбами, а не бронебойными, — пояснил Федоров. — Хороший удар бронебойной бомбы мог бы пройти до днища корпуса. Да, там пожар, но Быко докладывает, что все под контролем. Все могло быть намного хуже. Нас атаковали всего несколько самолетов, возможно, эскадрилья. Если бы и другие…

Вольский вздрогнул.

— По крайней мере, меня там не было, — пробормотал он, расстроенный дымом, огнем и мыслью о том, что «Киров» наконец получил тяжелый урон. — До настоящего момента большую часть полученных повреждений мы нанесли себе сами, — сказал он. — Мы потеряли два вертолета из-за неисправности с ракетами и действий Орлова. Но на этот раз они решительно заявили, что участвуют, верно? Они двинули нам в корпус и дали понять, что в этих водах нас не встретят с радушием. — Он пожал плечами и посмотрел на Карпова, переговаривавшегося с Самсоновым.

— Карпов, — четко сказал он.

— Товарищ адмирал?

— Прошу вас подойти, — сказал адмирал с серьезным выражением на лице, и остальные на мостике чуть повернули головы, полагая, что Вольский намеревался отчитать капитана за его действия. В конце концов, тот самовольно вмешался, словно Вольского здесь и не было. Карпов напрягся и подошел к адмиралу, направившемуся к командирскому креслу.

— Карпов, — продолжил Вольский. — Я дал Самсонову приказ атаковать эти самолеты и вести огонь по усмотрению.

— Так точно, товарищ адмирал, однако я счел…

— Не перебивайте меня, товарищ капитан-лейтенант. — Вольский встал и протянул руку, положив ее Карпову на плечо, и громко сказал: — Вы вмешались в критический момент, не выполнив мой устный приказ и тем самым спасли корабль. Мой приказ был неясен. Я не указал систему вооружения[18], но вы немедленно оценили ситуацию и выбрали единственное оружие, способное атаковать противника при подобном заходе, и тем самым спасли корабль. Я давно знал, что вы один из лучших боевых офицеров флота. Вы доказали это на Средиземном море, и доказали это сейчас. Я воздаю вам должно и представляю к званию капитана третьего ранга. — Адмирал широко улыбнулся.

Несколько человек повернулись и поздравили Карпова, особенно Самсонов, одобрительно кивнувший с гордостью в глазах.

— Благодарю, товарищ адмирал, — с явным удовлетворением ответил Карпов. — Я выполнял свой служебный долг.

— Как и мы все, — ответил Вольский. — И что-то подсказывает мне, что у нас будет много трудностей впереди, так что берите пример, — сказал Вольский, обращаясь к личному составу. Действуйте решительно. Профессионально. Мыслите ясно и выполняйте свои обязанности наилучшим образом. С такими офицерами, как товарищ Карпов, мостик в надежных руках. — Он обернулся, ища Федорова. — Нам нужно прояснить ситуацию. Роденко, доложите состояние.

— Начинают приходить в норму, товарищ адмирал. Наблюдаю австралийское побережье у югу, остров по курсу… Наблюдаю удаляющееся формирование. Движутся в сторону Дарвина.

— Федоров, это были палубные самолеты?

— Так точно. Японские палубные пикирующие бомбардировщики «Айти» D3A1.

— Где могут находиться сами авианосцы?

— Вероятно, к северо-западу от нас, товарищ адмирал.

— Зная их курс, я мог бы определить район, если буду знать их боевой радиус, — вставил Роденко.

— Около 350 морских миль, — ответил Федоров. — По моей оценке, они действуют к юго-востоку от Купанга, прямо в центре Тиморского моря. Ввиду отсутствия необходимости в нанесении удара с максимальной дистанции, я бы расположил их вот здесь. — Он подошел к штурманскому посту и вывел на тактический планшет карту региона, очерченную неоновыми линиями. — Эта позиция позволила бы им нанести удар по Дарвину с большим запасом времени. И там определенно будут два авианосца, товарищ адмирал. Я насчитал более пятидесяти самолетов, и еще девять или десять атаковали нас. На одном авианосце не могло быть столько пикирующих бомбардировщиков.

— Два авианосца?

— Так точно. Полная авианосная дивизия. В оперативную группу также может входить легкий эскортный авианосец, и, должен сказать, товарищ адмирал, что они бы не стали использовать торпедоносцы для атаки надводных целей без крайней необходимости. Теперь же они знают о нас, и если бы я командовал ими, то уже бы готовил к вылету двадцать или тридцать торпедоносцев.

— Здорово, — сказал Вольский. — И все, что им нужно — это идти на этот красивый столб дыма, видимый за двести километров во всех направлениях.

— Быко доложил, что справится с огнем за десять минут, — сказал Карпов.

— Предлагаю как можно скорее обойти остров Мелвилл с севера, товарищ адмирал, — вмешался Федоров. — Здесь мы слишком заметны. Авианосную группу должны прикрывать корабли сопровождения. Быстроходные крейсера, эсминцы, возможно, линкор.

— Помяни черта! — Вмешался Роденко, пристально глядя на экран радара. — Надводная групповая цель, пеленг 295, дистанция семьдесят пять километров, меняет курс на восток.

— При нашем нынешнем курсе это означает выход на курс перехвата, — сказал Федоров.

Вольский посмотрел на карту. Они все еще могли уйти на север, так что он немедленно дал команду изменить курс.

— Рулевой, курс пятьдесят. Скорость тридцать.

— Есть курс пятьдесят, есть скорость тридцать.

— С другой стороны, я бы тоже ушел на восток, но пролив к югу от острова представляется мне слишком узким. Нам нужно обойти остров с севера, как предлагает Федоров. Так что, товарищи офицеры, это будет очередная гонка. Каковы наши перспективы?

— Это будет зависеть о состава надводной группы противника, — ответил Федоров.

— Системы приходят в норму, — сказал Роденко. — Как в прошлых случаях. Наблюдаю шесть целей, одна крупная, две совсем мелкие.