Венец Венеры (СИ) - Устомский Александр - Страница 28

На юге вышел забавный казус - смогла устоять славянская власть. Племена, люди и аристократы сплотились в городе Дубровники и там

расцветала Дубровицкая республика, девизом которой были слова: «Свобода или смерть!». Парни снисходительно относились к славянам - было такое дело. Чувствовали они некую дурацкую зависимость от идеи «славянского братства», хотя прекрасно понимали, что все балканские и европейские славяне никому никакие и никогда не братья, кроме своих кровных родственников.

Но Дубровники были далеко на юге, а Задар под боком у Венеции - двести семьдесят километров, для каракки атлантов это было двенадцать часов спокойного хода, если давать ровные двенадцать узлов - двадцать два километра в час. Венецианские галеры за сутки всегда добирались до Задара, придут, восстановят порядок. По спокойному морю галеры километров пять- семь в час могли дать. И всё же атланты решили, что одноразовую акцию провести можно. И главное было в том, что результат их не интересовал совсем. Пусть венецианцы попотеют, пусть немного отвлекутся от западного направления - не надо борзо начинать бойню в Италии, ни к чему это.

Ситуация выглядело дико. Корпус амазонок - три сотни девочек-припевочек, любительниц пошвыряться метательными ножами и распевать песенку: «Болтом вам прилетело и тю-тю!», метко управляясь арбалетами. Девочки выросли странными фоминистками-феминистками. Там вышло забавно. У Костика был маленький затык по работе, профессионализма ноль у двадцатилетнего парня, а Лешка Зубриков всегда был пофигист и раздолбай, ему, что мальчиков под зад пинать, что девочкам оплеухи раздавать - все одно - он всех одинаково любил, «мерзких гаденышей, которых всех поголовно надо лишить порции шоколада, в воспитательных целях». Учение святого Фомы девочки приняли всем сердцем, для них всё было просто. Не зная ни о каком феминизме, они были крепко уверены в одном: «Господь сотворил женщину». Всё. Точка. Остальное - неважно, как поется в славной песне группы «Металлика», которую все знали наизусть, правда пели в припеве латинские слова «Экс нихиль моменти». Ты либо жива, либо мертва - остальное неважно. Что там выдумывают эти христопродавцы, какие там они домысливают детали по факту сотворения женщины, чтобы унизить женское начало - они ненавидели христопродавцев! А Зубриков всем прокапал на мозги, с самого семилетнего детства девочки знали - их вера чистая, а вот другие всякие мерзавцы ненавидят творения Господа, унижают грязными попреками и вообще - женщина для них раба божья и грешная изначально и окончательно! Бред! Амазонки жили с простым убеждением - все равны пред ликом Господа и в деяниях во славу Атлантиды. Поэтому не надо сдаваться, а надо хорошенько врезать мальчишкам по зубам. А будут наглеть, так и промеж ног можно - нечего этим «итютю» воображать о себе лишнего. Но, если мальчики смогли завоевать уважение девочек - вот это было страшно. За своих братиков амазонки мстили жестоко, там до отменного членовредительства доходили драки на Мадейре во время ежегодных олимпиад и других спортивных соревнований между ребятней. И девочки частенько брали верх над мальчишками, по младому возрасту это было понятно и нормально.

Они себя ярко показали в Англии - жестко, круче всех, страшней всех сотворили разгром и крах, заставили себя поминать тихим шепотом. Так получилось, что ребята именно на амазонок свалили задачу уничтожить центр графства Девон - Эксетер - старинный, древнейший, важнейший центр политики и экономики юго-запада Англии. Девочки просто не оставили камня на камне от несчастного Эксетера. Буквально. Все разрушили и что не увезли трофеями - всё скинули в воды реки Экс - камнями от замка и собора и стен города чуть не перегородили течение. И Англия ужаснулась. Апфия Павлова - легат-капитан корпуса амазонок, накануне нападения на город, естественно коварного, без объявления войны и всяких таких рыцарских расшаркиваний и предуведомлений, приплыла в город, представилась византийской аристократкой графиней Лезбоза, а утром захватила в плен герцога Англии, Плантагенета, Ланкастера - Бофорта. И всё. Больше никто его живым не видел. Он пропал. Его видели потом, но люди невысокого звания и чести и рода... пропал герцог, только его отрубленную голову доставили в Лондон: «похороните в фамильной усыпальнице, он был достойный воин». И Лондон замер в ужасе - это было ненормально - эта ведьма из Византии творила ужасные вещи. С тех пор пошла страшная слава о фурии Эллады - так её назвал в своё время Лешка, и ей очень понравились слова, она была гречанка.

И теперь Зубриков сидел, думал и не находил ничего такого вздорного в желании девочек пошалить. Если им жизнь не дорога - кто он такой, чтобы запрещать и не пущать? Девочки хотели провести учения по максимуму приближенные к реальности - нормально.

И Леша внес свои коррективы, уточнил свое участие в операции - а пропускать такую вечеринку он не хотел. Быстро сообразив себе подмену - отправив одного из легионеров своей команды в гриме на охоту на побережье, Лешка в компании одиннадцати своих подельников уплыл на каракке Апфии на восток, чтобы за ночь спокойно подойти к месту высадки, десантироваться и прогуляться до славного порта славных венецианцев. И ударить под первыми лучами солнца, по сонным и ошарашенным внезапным нападением противникам. И мало тем не покажется, и мало их в живых потом окажется. Судьба Задара была решена - что мог противопоставить обычный порт против атаки амазонок, которые вели военные действия вовсе не так, как привычно был воякам этого времени.

***

На каракке все было привычно, уютно и знакомо. «Елена» скрипела деревом, шумела канатами и похлопывала парусами - шли курсом фордевинд, с попутным ветром. Апфия хищно улыбалась - её малышка выдавала шестнадцать узлов - расстояние от Венеции до Задара, триста семьдесят километров они могли пройти за девять часов - галерам требовались почти сутки, чтобы пройти такое расстояние. Когда Леша поднялся на борт, он сразу понял, что капитан будет идти «без тормозов», сначала он как-то не стал заморачиваться на тему её слов, что в бой пойдет весь корпус амазонок - триста девочек. А теперь он сообразил, что триста этих малышек ухитрились втиснуться на две палубы «Леночки» - а это было довольно жестоко со стороны командира так поступать со своими подопечными. Девочки сидели тихими мышками на корточках, и набились они на палубу плотно, сидели без претензий, молча, многие даже ухитрились уснуть в таких условиях. На палубе оставался маленький участок, на котором время от времени проходила смена посетительниц. Которые выходили, быстро разминали косточки и снова присаживались на свое место, позволив своим подругам размяться, и так по кругу, все было отработанно тренировками и учениями.

- Нормально, - улыбнулась другу Апфия. - Мы скоро дойдем. Мои маленькие твоим не уступят. Конечно, помочиться во фляжку им сложней, чем твоим охламонам, но ты знаешь... есть способы в засаде тихо нужды справить.

- Да уж стоило догадаться, - покачал головой легат. Эти безбашенные могли изобрести свои способы как догнать и перегнать мальчишек. Девчонки были особенные, амазонки были не такими как все девочки этого мира. - Все-таки решила провести ночную операцию.

- Да, Алекс, так надо. Ты молодец, учитываешь местность. Там горы. Мы нападем еще по полной тьме, там внезапно станет светло, но будет уже поздно. Мои девоньки там все покрасят в алый цвет.

Лешка хмыкнул. Он немало подурковал за эти года, одной из дурок была его переделка пары десятков лучших рок-хитов прошлых лет в новые песни. Главным было перевести слова на латинский язык и тогда только те песни оставались, в которых ритмика новых слов попадала в мотив проверенный временем. Песня Роллингов «Покрасить в черный цвет» удалась - он написал отличный гимн для штурмовиков «Окрасить в алый цвет». Смысл песни был прост, как клинок гладиуса: «Я вижу мир врагов и хочу окрасить его в алый цвет. Это цвет их крови, цвет гибели всех их надежд и свершений. Это цвет нашей смелости и доблести - это цвет победы» - и еще гору слов всякого подобного бреда он накропал на мотив Роллингов, бесподобный своим безудержным и бесшабашным буйством веселья. Амазонки любили петь. Ребята хорошо поработали с детьми и культуру пения преподавали воспитанникам с детства - такая музыка не требовала особых затрат и напрягов, вот с музыкальными инструментами было сложней в первые годы, но справились, и на дудочках и барабанчиках размяли пальчики молодые таланты, пока не дорвались до струнных и прочих более серьезных инструментов.