Звезда Нибелии (СИ) - Арлейт Ива - Страница 18

Раз ее до сих пор не схватили, то, скорее всего, за домом не следят, и теперь она может спокойно сделать то, зачем пришла.

Юта нажала на кнопку вызова лифта и стала ждать. Дверцы раскрылись на двадцать седьмом этаже, на этаж ниже, чем она жила. Просторный коридор блестел хромом, отполированным до блеска. На этаже было тихо, с негромким щелчком двери лифта закрылись за спиной. Юта вздрогнула и обернулась. Лифт, жужжа, начал спускаться вниз, и она осталась в холле одна.

Юта поднялась по лестнице на один пролет и остановилась. Она надеялась, что если кто-то ждет ее на этаже, она услышит или увидит его раньше, чем он ее. Но все было тихо, сверху не раздавалось ни звука. Через долгие десять минут, девушка, наконец, решилась подняться на свой этаж. Широкий коридор пуст, на потолке горят длинные лампы дневного света. Из одной из квартир доносятся звуки включенного телевизора.

Юта остановилась перед своей квартирой - от волнения руки слегка подрагивали - и выудила из сумочки ключ. Она толкнула дверь, как всегда открывшуюся лишь на треть, и протиснулась внутрь. Девушка не стала включать свет. Медленно пройдя в гостиную, она застыла на пороге.

Это без сомнения была ее квартира, маленькая, тесная, но уютная, с узнаваемыми запахами кофе, ароматических свечей и миндального мыла. За исключением того, что все в ней было перевернута вверх дном.

Коробки с обувью, стоявшие за дверью, распотрошены и разбросаны по коридору. Книги и журналы с книжных полок свалены вниз, в середине комнаты, на полу вперемешку валяется одежда, разбитая настольная лампа, диванные подушки.

По-прежнему не двигаясь с места, Юта перевела взгляд на свой рабочий стол. Все бумаги и папки со стола также валяются на полу, даже стаканчик с ручками и карандашами сброшен вниз. Ящики стола выдвинуты, их содержимое перемешано и частично также выкинуто на пол. Но самое ужасное не это, - ее компьютер, старый, но служивший ей верой и правдой, разбит вдребезги. Системный блок раскурежен и выпотрошен, монитор разбит, словно по нему со всей силы ударили битой.

Не отрывая взгляда от этой картины,Юта подошла к столу. Над ним, пришпиленные к стенду кнопками, висели статьи про мэра Гованса. Удивительно, как стенд остался висеть. Юта начала водить глазами по заголовкам, и ей казалось, что в каждом из них кроется тайный смысл, который она силится, но не в состоянии постичь.

«Мэр Лиатраса наградил пожарных пятого участка за храбрость, проявленную при тушении пожара в детской больнице», «Городской Совет вынес седьмую поправку к законодательству на рассмотрение мэра», «В прошлый четверг мэр Гованс посетил предприятия Водной Долины»… Юта собрала их, когда готовилась к пресс-конференции. На одной из вырезок с ежегодного выступления улыбающееся лицо мэра вещало: «Сегодня Лиатрас входит в золотую эру своего развития. Мы уже добились так многого с вашей помощью, и я обещаю, что скоро мы вместе вступим в светлое будущее».

Юта отвернулась от стенда и подошла к столу Бабли, стоящему рядом. Он был так же чист, как и ее – ни чертежей, ни расчетов, только карта звездного неба по-прежнему висит на стене. Странно, но его бумаг не оказалось и на полу, в отличии от документов Юты: скомканные и разбросанные по всей комнате, но они были здесь. Юта подумала, что это необычно, как вдруг заметила, что на мониторе компьютера Бабли, который не был разбит, горит зеленый огонек. Она подошла и нажала кнопку включения.

Монитор загорелся, но все, что Юта увидела – был черный экран с бегущими по нему системными символами. Интересно, это сделал Бабли, когда уходил? Но у нее не было времени разбираться в том, что случилось с компьютером Бабли, надо спешить к отправке шаттла.

Сквозь неплотно закрытые бежевые шторы в комнату просачивался свет, расчерчивая ее квадратами, словно шахматную доску. Осторожно ступая между разбросанными по полу вещами, стараясь ни к чему не прикасаться, Юта прошла к ванной. Ей казалось, что она стала шахматной фигурой, попавшей в чью-то, тщательно распланированную игру.

Открыв дверь в ванную, Юта сразу нашла глазами то, что искала. Кулон был там, где она его и оставила. Лежал на краю раковины, куда она его положила, когда пошла мыться после возвращения с подземной парковки в день убийства мэра. Юта с облегчением взяла кулон в руки.

Он представлял из себя витиеватый узор из искусно сплетенных бронзовых пластинок с изображением капли посередине - подарок матери, который та сделала незадолго до гибели. Кроме этого кулона у Юты почти не было маминых вещей. Когда родители погибли ей было одиннадцать, так что их квартирой и вещами распорядилось государство. У Юты осталось только то, что было на ней в тот день – в том числе и этот кулон, который мама подарила ей не больше, чем за месяц до смерти.

Юта была достаточно мала, когда родителей не стало, она помнила их не слишком хорошо, и с каждым годом память стиралась все сильнее, выветриваясь как горная порода. Ей казалось, что мамин кулон, который с тех пор она носила не снимая, помогает сохранять остатки воспоминаний.

Юта бережно держала подвеску в руке, та быстро нагрелась от ее ладони, и как будто стала излучать собственное тепло. Так, словно это она теперь грела руку девушки, а не наоборот. Глядя на свое отражение в зеркале, Юта надела кулон. Ощущение было такое, словно к ней вернулась часть ее самой.

Юта с любовью погладила кулон указательным и средним пальцами, рассматривая причудливый узор, смотреть на который ей никогда не надоедало – как бывает когда смотришь в огонь, а затем вышла из ванной.

Она стояла в проеме гостиной и смотрела по сторонам. Ей хотелось запомнить свою маленькую квартирку во всех ее милых и таких дорогих для нее мелочах. Даже несмотря на невообразимый бардак, оставленный теми, кто приходил сюда, Юта все равно видела перед собой самое безопасное и уютное место в мире, - дом.

Сердце сжалось от тоски, но она не могла даже попрощаться, как следует. Время поджимало, и с какой-то тихой грустью Юта вдруг подумала, что успеет наплакаться вдоволь, когда все будет позади, и они с Бабли окажутся в безопасности.

Космопорт для приема и отправки шаттлов находится на самом юге города, за Водной Долиной, вдали от жилых домов. Показав на входе удостоверение, Юта ворвалась на взлетную площадку за пятнадцать минут до вылета. Но она больше не боялась – мамина подвеска, всегда придававшая ей сил, так, словно мама была рядом, подбадривая и успокаивая, была с ней. И Бабли тоже был здесь, стоял переминаясь с ноги на ногу, и щурясь всматривался в фигуры людей, проходивших на взлетную площадку.

Она была большой – величиной с два стадиона, вся ее поверхность покрыта специальным термостойким составом, от которого площадка блестит, словно ее намазали клеем. А в самой середине, на опорных кранах, высится шаттл «Торговой Компании Сантори». Белый, с красными полосами – фирменной расцветкой дома Сантори – он блестит на солнце, величественно поднимаясь на высоту восьмиэтажного дома.

- Ух, ты! Какой огромный! – только и нашла что сказать Юта, подходя к Бабли.

Он стоял в тени одного из навесов, которые окружали площадку по периметру.

- Ну наконец-то! Я себе места не находил! Думал, ты уже не покажешься. Решил, что с тобой что-то случилось! – воскликнул друг в ответ. Он бросился к девушке и с несвойственной ему силой обнял ее.

- Тише, тише, я здесь. Все в порядке. Надо было кое-что забрать, вот и все.

Бабли улыбнулся, но улыбка вышла бледной, а сам он оставался белым, с капельками пота выступившими на лбу.

- Хорошо, хорошо, главное, ты здесь. Вот твой посадочный талон. Ты приписана к персоналу, но делать тебе ничего не придется, – быстро говорил Бабли, суетливо шаря по карманам и вынимая из них разные бумажки. Некоторые он складывал обратно, другие, скомканные и промокшие от его ладоней, не глядя совал Юте. – Мой приятель, его зовут Долман Далл, позаботится о тебе.

- Постой, постой, – перебила друга Юта. – Почему обо мне? Ты хотел сказать: «о нас»…