Книга таинств Деливеренс Дейн - Хоу Кэтрин - Страница 29

— Что? — спросил он.

— Ведьминская шляпа у девочки. Высокая остроконечная тулья взята от головного убора пятнадцатого века — эннена. А широкие поля — это упрощенная форма английского апостольника. Их обычно носили женщины среднего класса в позднем средневековье. По сути ничего колдовского в ней нет.

Сэм расхохотался, схватившись за живот.

— Ох, — сказал он, вытирая глаза. — Ты еще не насдавалась устных экзаменов?

Дорога, по которой они шли, вела через бывший центр Салема, мимо пустых пристаней, мимо старой гостиницы и маленького музея, переполненного фарфором и моделями кораблей, к разукрашенной граффити железнодорожной станции — словом, последовательно через все стадии развития салемского общества. Туристы не спеша переходили от одного торгового лотка к другому, внимательно изучая ассортимент: «вареные» футболки с надписью «Город ведьм», магические кристаллы, лимонад со льдом, карликовые деревья.

— А как насчет всего остального? — спросил он.

— Чего остального? — спросила она, взяв с прилавка стеклянный шар с блестками внутри. Встряхнув его и поглядев на просвет, она поставила его обратно.

— Метлы, черные коты, — не отставал он. — Ну, ты знаешь. Ведьминский набор.

Конни фыркнула.

— Ну, кот — это хранитель. Кстати, не обязательно кот.

— Хранитель? — переспросил он, разглядывая лежащий на лотке кристалл с кожаным ремешком.

— Дьявол или дух, вселившийся в животное. Ведьма действовала по его приказу. В одной из стенограмм я прочитала, что одну женщину обвинили в том, что у нее на плече сидела невидимая птица. А одна маленькая девочка, осужденная за колдовство, сказала суду, что ее мама дала ей в качестве хранителя змею, которую выкормила из бородавки между пальцев. — Конни нахмурилась. — Я не понимаю, почему считается, что у ведьмы должна быть именно кошка. Наверное, кошачий фольклор где-то переплелся с ведьминским. А про метлу я знаю только потому, что Лиз показала мне гравюру в книге, по которой готовилась к экзаменам.

— Расскажи, — попросил он.

— Все эти байки о метлах — ерунда, — сказала она. — В общем, средневековая ведьма, улетая на шабаш, раздевалась догола. — Она расхохоталась, увидев, как Сэм покраснел. — Затем она натирала тело летучей мазью и садилась на метлу лицом к прутьям — там закреплялась свеча, чтобы видеть путь в темноте. После этого произносила заклинание, и ее уносило в трубу. Ну, не чушь?

— М-м, летучая мазь, — повторил он, приподняв бровь.

— Да ну тебя, — игриво отмахнулась она.

Мимо продефилировали несколько пожилых дам с фотоаппаратами, облаченные в шорты и ведьминские шляпы с перьями. Почти у каждой был пухлый пластиковый пакет с рекламой поездки, посвященной судебным процессам над ведьмами. Девочка-подросток с густо подведенными глазами и кривой ухмылкой стояла перед входом в музей восковых фигур, где красовалась реклама: «Темница. Сожжение ведьмы. Диорамы».

— Они всегда создают такую шумиху вокруг ведьм? — задумчиво спросила Конни.

— Сегодня день летнего солнцестояния, — сказал Сэм. — Ты еще не видела, что здесь творится на Хэллоуин.

— Да, но это говорит о том, как далеки мы от своей истории, — мрачно сказала Конни. Ее голубые глаза потемнели. — На протяжении поколений считалось постыдным даже обсуждать процессы над ведьмами. Только в конце девятнадцатого века они были достоверно описаны. А это что? Это же балаган!

Конни посмотрела вокруг на праздношатающихся людей, глазеющих на витрины магазинов маскарадной одежды и салонов гадалок и прорицателей. Она попыталась представить еще какие-нибудь темные периоды истории, превращенные в источник развлечений, и не смогла. Интересно, в Испании есть музей инквизиции с восковыми фигурами людей, вздернутых на дыбу?

— В насильственной смерти есть что-то притягательное, — сказал Сэм, чувствуя ее недовольство. — Особенно если речь идет о ком-то, кто жил задолго до нас. Возьми лондонский Тауэр. Экскурсоводы только и говорят, что об отрубленных головах. Целые поколения королей и королев, закованных в цепи, лишались там головы. А тебе еще покажут королевские регалии! Богатство и статус — вот что отделяет их от нас, не говоря уже об их месте в истории.

— Это ужасно, — сказала Конни. — Осужденные в Салеме — обычные люди.

— Не все так плохо, — сказал Сэм, уводя ее от музея. — Одно из последствий Салемских процессов — то, что в город отовсюду стали стекаться современные язычники.

Он кивнул на увитую растениями витрину магазина в одном из узких переулков. На вывеске витиеватыми буквами от руки было написано: «Сад Лилит: травы и магические сокровища».

Конни неодобрительно засопела.

— Еще хуже. Язычники зарабатывают на туристах, а те проявляют нездоровый интерес к людям, подвергшимся гонениям три столетия назад. А они были не язычниками, а христианами, которые не вписывались в общество!

— Что-то мы сегодня не в духе, да? — сказал Сэм. — Больше верь в людей, Корнелл! Пошли.

Он подхватил упиравшуюся Конни под локоть и потащил к магазину.

Дверь открылась под приятный звук гонга — во всех остальных сувенирных лавках звенел колокольчик. Непонятно откуда веяло тяжелым и терпким ароматом ладана. Из музыкального центра на стойке доносились негромкие звуки флейты. Колонки центра немного дребезжали — на них накапал свечной воск. На прилавке под стеклом поблескивали кристаллы и украшения на шнурках из черной кожи, стояли оловянные фигурки колдунов и фей, державших на вытянутых руках мраморные шарики. Одну из стен украшали подвески «музыки ветра», зазвеневшие одна за другой, когда Сэм задел их плечом.

— Приветствую вас! — пропела улыбающаяся женщина, облокотясь на прилавок около кассового аппарата. Рядом с ней лежал открытый ежедневник. — Радостного вам летнего солнцестояния!

Ее волосы были собраны в два пышных хвоста, а в ушах висели серьги в форме полумесяца. На груди сквозь кружева блузки проглядывала татуировка в виде пентаграммы в обрамлении роз и лилий. Конни хихикнула, и Сэм толкнул ее локтем.

— Здравствуйте! — сказал он улыбающейся женщине.

— Вы что-нибудь ищете? Могу ли я вам помочь? — спросила она. — У нас сегодня в программе много интересного. Через полчаса гадания на картах таро, а в пять будет фотосъемка ауры.

— Спасибо, мы просто смотрим, — сказала Конни, и одновременно с ней Сэм спросил:

— Скажите, пожалуйста, где у вас книги?

Женщина подняла подведенную бровь и улыбнулась еще шире.

— На стеллажах слева.

— Спасибо, — сказал Сэм и потянул Конни за собой.

— Светлейшие благословения! — кивнула женщина.

Они пробрались к книжным стеллажам в глубине магазина. Они ломились от книг Алистера Кроули, справочников по гаданию на картах таро, астрологии и еще чему-то, что называлось «астральным проецированием».

— А где же шары-гадатели? — сухо спросила Конни.

Сэм вздохнул.

— Неужели тебе неинтересно? — сказал он. — Смотри, сколько разных верований у людей! Собрано со всей земли: кельтские узелки, восточная философия, Эра Водолея. Прошлое и настоящее на равных ищут пути к божественному. Это так завораживает. Благодаря языческому флеру в Салеме интересно жить даже такому старому агностику, как я.

В глазах Сэма светился неподдельный интерес, и Конни стало стыдно за свою неучтивость.

— Верхолаз-агностик? Противоречивое сочетание, — сказала она, скрестив руки. И потом сдалась: — Ты прав, Сэм. Это действительно интересно. Прости. Пробелы в воспитании.

Она опустила голову, теребя в руках край вязаной шали, висевшей на стенде.

Сэм взял ее за плечи и заглянул в лицо. Конни подняла на него глаза, слегка улыбаясь.

— Не думай об этом, — сказал он, улыбнувшись.

В его зеленых глазах мелькал огонек. Она сглотнула.

— Как ты думаешь, что сказали бы об этом Деливеренс Дейн или Мерси Лэмсон? — пошутила она, чтобы прервать окутавшую их тишину.

Сэм рассмеялся.

— Бог их знает. Спорим, — сказал он, указывая на серию книг в бумажных обложках про похищение людей инопланетянами, — что это ей понравилось бы больше всего.