Озимый цвет - Елисеева Александра - Страница 4

Схватка явно длилась уже долго, но наконец она прервалась, и воины опустили клинки. Князь обернулся и поднял голову, закрыв ладонью глаза от солнца. На его потной коже сверкала пыль, поднявшаяся с земли во время поединка.

Посмотрев прямо на меня, Ино ослепительно улыбнулся и помахал свободной рукой.

Я отпрянула от окна, чувствуя себя донельзя глупо. Меня охватил жар, и даже поток холодного воздуха не смог его остудить.

Ино Ристрих явно что-то задумал и не успокоится, пока не добьется желаемого. Я выпрямилась. Еще посмотрим кто кого.

На губах появилась усмешка. Я тоже люблю интриговать.

Эрин заметно нервничала, заходя в мою комнату. Ее руки дрожали, пока она расчехляла платье. Когда она все-таки достала его, то с немым укором и затаенным волнением спросила:

— Миледи, вы действительно наденете… это?

В ее голосе одинаково ощущались нотки страха и восхищения. Я невольно посмотрела на платье, но не увидела ничего предосудительного: не самое роскошное и открытое из моего гардероба, оно выделялось лишь ажурной кружевной отделкой на спине. В остальном я не нашла в нем чего-то особенного. Ах да. Разумеется, оно было красное.

— Зачем еще я просила его приготовить?

Эрин опустила глаза. Я даже устыдилась своей резкости. Не замок, а монастырь, честное слово! Разве к таким суровым порядкам можно привыкнуть?

Она помогла мне зашнуровать корсет, и я довольно покрутилась перед зеркалом. Ткань насыщенного винного цвета выгодно оттеняла золотистую кожу.

— Так красиво, — с долей зависти признала камеристка.

Я ничего не ответила, нанося помаду на губы, и хищно прищурилась, разглядывая свое отражение. Волосы, убранные в высокую прическу, шаловливыми локонами завивались у шеи, светло-зеленые глаза горели от переполнявших меня чувств. Посмотрим, сколько продержатся ледяные стены замка против огненных залпов.

На ужин я отправилась в компании Лили и Торви. Она неодобрительно поморщилась, разглядывая меня, но ничего не сказала, а старик сделал комплимент:

— Чудесно выглядите, госпожа!

Компаньонка, явно осведомленная о порядках в Арманьеле, о чем-то глубоко задумалась. Меня всегда удивляло, насколько отличаются жители наших стран, несмотря на продолжительный союз: в Льен общаются полунамеками, тогда как у нас высказываются прямо; в царстве одеваются неброско, соблюдая множество правил, а в Арманьеле словно бросают вызов. Наши страны настолько разные, насколько и дополняют друг друга. Размышляя об этом, я зашла в столовую.

Как и днем, Ино Ристрих встал, чтобы лично усадить меня за стол. Я коротко поприветствовала леди Криссу, а князь обогнул меня и замер позади. Мстительно улыбнулась, хотя заранее не подозревала, какой эффект произведу. Дома я и не думала, какой фурор может вызвать простое повседневное платье. Князь находился достаточно близко, чтобы я ощутила, как участилось его дыхание. Стул отодвинулся со скрипом.

Я села.

Крисса внимательно проследила за развернувшейся на ее глазах сценой и решила уколоть:

— Леди Арана, вы забыли надеть платье поверх лифа?

Я растянула губы в улыбке. Если она надеялась задеть меня этим, ей это не удалось.

— Важно не то, что надето, а как это будет смотреться.

— Должно быть, в Арманьеле весьма свободные нравы, — презрительно бросила она.

— Вы правы. У нас никто не боится выглядеть так, как он хочет, — спокойно парировала я.

Крисса отвернулась, давая понять, что не желает продолжать дискуссию.

Князь Ристрих занял свое место напротив. С его лица не сходило задумчивое выражение. Наконец он спросил:

— Времени до ужина оказалось достаточно, чтобы прийти к решению?

— Вполне, — кивнула я. — Я не поменяла своего мнения.

— Что ж. Ваше пребывание здесь обещает быть довольно интересным.

Я не сочла нужным ответить. Принесли блюда — такие же пресные и безвкусные, как и за обедом. Я тоскливо поковырялась в тарелке, бросая взгляды на остальных. Сестра Вемура, одетая в закрытое наглухо бледно-голубое платье, медленно ела, олицетворяя образец изысканных манер — разумеется, по местным меркам, а Ино без всякого удовольствия невозмутимо жевал, часто запивая еду вином. Я подумала, что даже разбавленного его должно хватить, чтобы оно ударило в голову. Ведь съесть всю порцию можно только в двух случаях: или ты с рождения привык к такой пище, или много пьешь, забивая мерзкий привкус во рту.

Почувствовав внимание к себе, князь поднял голову и посмотрел прямо в глаза. Я не стушевалась и не потупила взор.

— Не желаете ли прогуляться после ужина, огненная?

— Увы, я уже пообещала составить компанию леди Лили, — солгала я.

Если его и разочаровал ответ, то он никак этого не показал. А вот Крисса обратила внимание на мою компаньонку. Ледяные глаза впились в Лили, прожигая насквозь.

— Наверное, вы скучаете по столице. Атмосфера придворной жизни не может никого оставить равнодушным. Там и развлечения другие, и… люди, — добавила она, покосившись на меня.

Как того требовала ее роль, Лили смутилась, проигнорировав намек, и с трудом выдавила:

— Каждое место по-своему прекрасно, миледи.

— Абсолютно с вами согласен, — вставил князь. — Север очаровывает с первого взгляда: летом поражают ночи, подобные дню, осенью — красочные сияния на небе, зимой — снежные пейзажи и льды. Уверен, что вам, огненная, понравится здесь.

Скептически восприняв это утверждение, я мысленно хмыкнула. Еще посмотрим, удастся ли мне застать зиму и приду ли я в восторг от диких холодов. Если бы мой нареченный только знал, как я боюсь морозов, то позаботился бы, чтобы в моих покоях не топили камин. Тогда я сбежала бы, позабыв о сделке, которую заключила, а ведь дать слово Грасалю — все равно что завещать душу демону. Но, разумеется, всего этого я не озвучила. Вместо этого я сказала:

— Замок уже завоевал меня, князь.

А сама подумала: «Два месяца! Целых два месяца продержаться, а потом одни тени ведают, как сложится дальше!»

В дверях зала показался лакей. Он подошел ко мне с подносом, на котором лежал конверт, и коротко поклонился:

— Срочное письмо, миледи.

Я удивилась посланию. Кто мог мне писать? Дамиан Грасаль не использовал посыльных, а больше никому не требовалось отправлять мне корреспонденцию. Неужели это вести из дома? Ничего не подозревая, я взяла в руки плотный конверт из дорогой бумаги цвета слоновой кости и надрезала край ножом. С наружной стороны было написано лишь мое имя, скрывая от посторонних личность отправителя.

Внутри оказалась короткая записка. Я прочитала слова, выведенные аккуратным почерком, и ощутила, как холодеют руки. Лицо покрылось испариной, и стало трудно дышать. Корсет невообразимо начал давить на тело, и я захотела немедленно подняться к себе, чтобы избавиться от него. Нож для бумаги с грохотом выпал из онемевших рук.

Пусть это будет чья-то жестокая шутка!

— Миледи, вам плохо? — подскочил Торви.

Не желая, чтобы он увидел написанное, я сжала лист в руке и сунула в складки платья.

— Огненная? — поднялся князь, пока поручитель замешкался.

Дыши, Ари.

Я собралась с духом и встала со стула, не желая, чтобы кто-то становился свидетелем моей слабости. В глазах помутнело. Неужели я не замечала раньше, какая духота в столовой? Я облокотилась на Торви и, заручившись его молчаливой поддержкой, сказала:

— Благодарю за чудесный вечер, господа. Но я, пожалуй, отправлюсь к себе.

— Вы бледны, — обеспокоенно сообщил князь. — Я провожу вас.

— Не утруждайте себя, господин Ристрих. Торви с этим прекрасно справится.

Ино неодобрительно поморщился:

— Напрасно, огненная. Ваш поручитель еле ходит.

Старик действительно хромал, но я не собиралась виснуть на нем всю дорогу. Я вполне могла самостоятельно подняться к себе, но было ясно, что от Ристриха не отделаться.

— Леди Арана уже озвучила свое решение, — удивив меня, встрял Торви. Его внезапно поддержали.