Работа, секс, деньги. Повседневная жизнь на пути внимательности - Ринпоче Чогьям - Страница 14

Таким образом, осознанность, о которой мы здесь говорим, – это не постоянная осознанность как объект ума. Вместо того чтобы делать осознанность объектом, вы становитесь единым с осознанностью, единым с открытым пространством, которое, конечно, также означает единение с реальными вещами, с которыми вы работаете. Тогда всё становится очень простым и поступательным процессом, а не ситуацией, в которой вы пытаетесь расколоть себя на разные уровни сознания, где один уровень приглядывает за другим. С помощью этого простого, поступательного и одношагового процесса вы начинаете по-настоящему соприкасаться с объектами, а также с их красотой.

Не пытайтесь обладать открытостью, но просто распознайте её, а затем отвернитесь от неё. Важно отвернуться, потому что, если вы пытаетесь обладать открытостью, придётся за нею бегать. Вы пытаетесь следовать за нею, на что в действительности не способны. На самом деле вы вообще не можете обладать ею. Если вы отпускаете её, отрекаетесь от неё, а затем продолжаете работу, это чувство будет оставаться с вами неотрывно.

Открытость здесь относится к медитативному состоянию простоты или отсутствию сложности. Отсутствие усложнений становится простотой. В простоте есть место для того, чтобы что-то делать, передвигаться. Это касается повседневных действий, а также самóй формальной медитации.

Психологический материализм также связан с открытостью и сложностью. Это противоположность просторности медитативной осознанности. В общем, психологический материализм – это мощное фоновое чувство на заднем плане вашей деятельности, которое можно описать как желание добиться чего-то. Вы связаны с ситуациями через цепляние и стяжание. Другими словами, вы слишком серьёзно ищете логику того, что происходит, и пытаетесь следовать за ней, намеренно её придерживаясь. Это непрерывное болезненное состояние желания достичь каких-то целей. Дух соперничества всё время господствует в вашем сознании. И во всех ваших действиях ощущается некое бремя. Эта тяжесть ума ощущается почти как тяжелый металл, которым заполнен ваш ум. Это почти металлическое состояние ума. Вы могли бы попытаться выйти из него, отвергнув его, но тогда альтернативой становится чистое увлечение объектами, вещами. Вместо того чтобы ощущать явления в их земляной непосредственности, вы очаровываетесь ими. Из-за этого мир становится «пластмассовым».

Таким образом, материалистический ум может иметь эти два качества: тяжесть или увлечённость. Говоря современным языком, можно сравнить эти два качества с металлом – таким как железо – и с пластиком. Пластиковый подход предполагает очарование цветом, а не подлинными качествами вещей как они есть. Тяжёлый, или металлический, подход преследует вещи очень серьёзно, почти демонически. В этом тяжёлом состоянии ума вообще нет места чувству юмора, нет возможности сформировать новое мышление. Все должно быть пронумеровано и проработано. Ум здесь будет ярким аспектом потребности, желания. Это может привести к действию, но это действие является продуктом ума, который погряз в тяжеловесности. На самом деле подобное действие не столь ужасно и сумрачно, как то тяжкое и косное состояние ума, что его породило.

При материалистическом подходе кажется, будто всё пространство заполнено бетоном, металлом или пластиком! Именно поэтому люди испытывают в тисках материализма сильное чувство клаустрофобии. Причина не только во всех материальных вещах, которые окружают их. Дело в чём-то гораздо большем, потому что они чувствуют, что всё их мышление превратилось в алюминий и пластик. Нет места для движения, нет места для действия. Вместо того чтобы открыться, их пространство схватилось и затвердело.

Я описываю тяжесть состояния ума, объятого психологическим материализмом, как почти демоническое, потому что в загромождении пространства есть что-то ужасно жестокое, самоубийственное. Мы могли бы описать это состояние ума чуть ли не как злобное, потому что из-за этого состояния ума происходит саморазрушение. Такое мышление вообще никогда не дозволяет какую-либо свободу. Когда вы находитесь в этом состоянии ума, чем яснее вы чувствуете, что нужно над чем-то поработать, тем больше энергии вынуждены вкладывать в своё дело. Это становится бесконечной цепной реакцией. Такое состояние ощущается как демоническое в том смысле, что в нём очень душно, а это, по сути, связано с ощущением смерти. Кажется, будто в комнате вообще нет окон. Там просто нечем дышать. И оно мертвенно потому, что в нём нет ничего процветающего, растущего, непрерывно развивающегося. Всё просто собрано и разложено, и никогда ничему не позволяется развиваться. Несмотря на то что пространство уже до предела заполнено, человек собирает всё больше и больше вещей до тех пор, пока ситуация не выйдет из-под контроля. Таким образом, психологический материализм является самоубийственным процессом, который возникает из-за голода эго. Эго напрочь лишено чувства юмора и даже намёка на жизнерадостность. Это крохобор и скряга.

Весь смысл этого обсуждения в том, что, если мы и не обязаны управлять миром, мы должны управлять собой, независимо от того, нравится нам это или нет. Мы и есть мир. Это значительно упрощает жизнь. Понятие зла заключается не в том, что вне нас существует нечто в корне дурное, но что зло – это такое состояние ума, которое разрушает нашу способность развиваться или расти. Зло – это косность и отсутствие всякой возможности развивать что-либо. Смущённый ум, который имеется у всех нас, склонен к саморазрушению, стяжанию вещей без их практического использования. Мы просто не перестаём собирать вещи и не позволяем себе применять их по прямому назначению. Если продолжать в том же духе, это может очень плохо кончиться для нас. Мы вполне можем в конечном итоге оказаться в своего рода вечной психиатрической клинике, название которой – «Ад смятённого ума». Я не имею в виду реальную психиатрическую клинику на Земле. Нет, я подразумеваю то, что в тибетской буддийской традиции называют ваджрным адом. Это личный ад, который увековечивает галлюцинации смятения ума. Кажется, что на этом уровне невозможно выйти из этого заблуждения. Это можно было бы назвать высшим проявлением эго.

Тем не менее даже на уровне наивысшей активности этого психологического материализма наша изначальная рассудочность не отключается, она не сдаётся. В конечном итоге мы начинаем находить в материализме что-то неправильное. Это происходит сейчас в западном мире: мы ищем что-то за пределами материалистического мировоззрения. Тяжесть и теснота, которые все мы ощущаем, сами собой вызывают сомнения. А сомнения вдохновляют людей на поиски за пределами этой тяжести, и они начинают открывать для себя что-то вне материалистического мышления. Это происходит сейчас, но в результате люди склонны осуждать этот мир как полную тщету и абсолютное зло. Здесь они перегибают палку, поскольку природа Будды – или духовный разум – присутствует и процветает во все времена. Она никогда не исчезнет, никогда не покинет нас, никогда не ослабеет и не иссякнет. Всякий раз, когда мы находим то, что принимает форму ответа, сразу подключается наш интеллект, который видит, что полученный ответ не настоящий, а это означает, что вы нашли ответ в форме вопроса.

Точно так же продолжается жизнь, или сознание. Я не ссылаюсь здесь на физическое перевоплощение, рождение и смерть тела. На самом деле это очень грубый пример перерождения. Перерождение происходит в каждый миг. В каждое мгновение вы умираете и рождаетесь вновь. Так рождение и смерть происходят непрерывно. Значит, пока есть сознание, которое умирает и рождает следующий миг, есть и непрестанное перевоплощение, постоянное перерождение. Следующий момент зависит от вашего состояния сознания в этот момент; затем вы порождаете сходный с ним следующий момент. Этот следующий момент зависит от того, имеется в нынешнем моменте сознания отрицательное или положительное качество. Это качество сохраняется, когда вы порождаете следующий момент. Секунды складываются в минуты, минуты составляют часы – время течёт непрерывным потоком днём и ночью.