Острый осколок - Сиалана Анастасия - Страница 47

— Ласкан, вставай.

— Да… — тихо прошептал феникс и, поднявшись, пошел вслед за эльфом.

— Вы что, сдались? Одна неудача и вы даже не ищите ее! Она ведь может истекать кровью на дне каньона, а вы просто уходите! — руки оборотня от злости частично трансформировались. Он был готов порвать тела бывших товарищей в клочья за то безразличие, что они демонстрировали.

— Ласкан же сказал, ее души нет в расщелине. Она мертва.

— Почему ты так в этом уверен?

— Он феникс. Он чувствует держателя своей клятвы верности везде. В отличие от тебя, Ласкан знаком с Даной не одну сотню весен. Если хочешь провести последние рассветы до прихода карателей в бессмысленных поисках, то пожалуйста. Ты можешь облазить хоть весь каньон, но найдешь лишь ее труп, в лучшем случае. Мы же идем в обход. Теперь можно ускорить темп, банши лишь замедляла нас.

Феникс всхлипнул, незаметно вытирая злые слезы рукавом серой рубашки.

— Ласкан не сможет идти быстро, — уже спокойно выдал свои умозаключения оборотень.

— Ошибаешься. Он не уступит в выносливости даже мне.

Феникс кивнул, подтверждая слова эльфа, и они все троя перешли на бег.

— Спрячь когти. Не заблуждайся, оборотень. Наша боль в тысячи раз превосходит твою. У нас будет время скорбеть, а сейчас лучшее, что мы можем для нее сделать, это выжить.

Алкай пораженно уставился на два безэмоциональных лица рядом с собой, и только боги ведали, скольких сил им стоило сдержать надрывный крик своей души.

***

Широварт ла Эк

Я крепко, на грани нестерпимости, зажимал теплые уши малышки. Желание вдавить Су в себя, слившись с ней воедино, тем самым прекратив ее страдания, было огромным. Каждый всхлип я ощущал своей твердой грудью. Каждый надрывный вздох содрогал ее тело, пуская вибрации по моему. Звук каждой упавшей слезы разрывал мне душу, отдаваясь гулкой болью в сердце. Оно пропускало удар, когда очередной вскрик, ознаменовав крайнюю степень отчаяния, срывался с губ моей любимой, чтобы снова начать свой бешенный бег в ожидании конца этой пытки.

— Су, спи, хорошая моя. Просто закрывай глаза и спи. Не слушай его.

Я нашептывал разные глупости, вроде этой, в затылок своей девочки, шевеля губами каштановые волосы и обдавая их теплым дыханием. Конечно, она не слышала меня, но по движению моих губ на своей коже все же могла распознать мои слова. Этому я ее еще в первую весну обучения научил. В тайных операциях полезное умение. Очень помогает незаметно переговариваться.

Месяц уже в полную силу освещает далекую землю, а я продолжаю успокаивать свою девочку, и вдруг выясняется, что мучитель Су, это мучительница. Нам крупно повезло, что с сильфидой мы смогли договориться. У меня просто камень с души скатился, когда банши тихо и мерно засопела, уткнувшись носом мне в грудь. Я облегченно выдохнул.

— Что тебе от нее нужно? — не таясь, задал самый правильный вопрос в данной ситуации.

— Память… с-с-с-с… — довольно громко ответила мне пустота. Благо все уже видели десятый сон и не могли ее слышать. Особенно банши. Ее вообще как обухом по голове приложили. Мгновенное погружение в глубокий сон. Вымоталась.

— У нее нет того, что ты ищешь, — уверенно, не допуская сомнений в своих словах, отрезал я.

— Хи-хи… ес-с-с-сть…

Ликанова душепийца! Знал же, что сильфы опасны. Эти духи воздуха далеко не простые ветерочки. Мало того, что мужские особи с легкостью читают мысли, так сильфиды и вовсе способны покопаться у тебя в голове, превращая мозги в коктейль из разрозненных мыслей и воспоминаний. Самые яркие моменты жизни сильфида выпьет, как вампир кровь, насытившись на ближайший месяц, да еще и сильфам доступ откроет, полакомиться остатками, так сказать. Вот только не все существа подходят этим паразитам. Многие расы, например фениксы и эльфы, имеют врожденную ментальную защиту. Такие преграды не под силу духам воздуха. Они могут только сломать свои зубы и когти об эту стену. Другое дело оборотни. Алкай на половину зверь, а в такую враждебную среду, как животная психика, ни одна здравомыслящая сильфида не полезет. Вот и осталась единственным уязвимым пятном моя банши. Магии-то в ней отродясь не водилось.

— Ее воспоминания повреждены и запечатаны. Мой тебе совет, не лезь к банши в голову, сойдешь с ума, — и я не шутил.

Если всплывет все то, что так тщательно я блокировал своей магией, пострадает не только Су, но все, кто окажется рядом с ней. Не могу даже себе представить, насколько разрушительным может быть ее пробуждение.

— Пробужденная?! — удивление и толика паники так и сквозили в дуновении ветра.

— А ты догадливая, — широко улыбнулся в темноту.

— Не-е-е трону-у-у-у…

— Хорошая девочка. Вот и определились.

— Лишь эмоци-и-и-и…

— Плохие, — нахмурил брови, показав всем своим видом, что решение опротестованию не подлежит.

— Хорошо-о-о-о… жмот, — последнее слово порыв ветра резко дыхнул прямо мне в лицо.

— Что за духи пошли? — я инстинктивно вытер выступившие на глаза от такого забавного приступа обиды слезы, — торгуются, видите ли.

— Что за эльфы пошли-и-и… защищают пробужденную-у-у-у… хи-хи… — не осталась в долгу сильфида.

На этом наш разговор исчерпал себя. Последующие дни не принесли ничего странного. Сильфида держала свое слово и питалась только плохими эмоциями банши, от чего моя ученица стала просто-таки не пробиваемым оптимистом с железо-каменной психикой. Ее даже феникс из себя вывести не смог. За ват убился раз двадцать, а ей хоть бы хны. Оттараторила свои песни, ободряюще погладила Ласкана по голове и пошла дальше. Принц от удивления тут же навернулся, вызвав сочувствующий вздох Су и новую песню.

Все бы так и продолжалось, не выкини сильфида очередное коленце. Не знаю, что вытворила эта кучка пыли и воздуха, но банши сорвалась на мне. Я, конечно, понимаю, что сыпанул пуд соли на свежую рану, но это был просто взрыв негативных эмоций, а не обычное недовольство.

У Су почернели глаза. Вся накопленная сотнями лет энергия смерти рвалась наружу. Блоки явно не выдерживали двойного натиска чувств банши и воздействия сильфиды. Воздушная пакость как-то влияла на мою ученицу, взывая к истокам ее сознания. Не уверен, что барьер остался бы цел, не переключи Су все свое внимание на спуск в каньон. Я даже не пытался ее остановить. Возможно до этого всплеска сырой силы, но точно не после. Одно мое неосторожное слово и вся пустошь Игуа могла превратиться в сплошное мертвое пространство. И я отпустил ее. Тьма! Самая большая ошибка в моей жизни!

Как бы я не оправдывался, какие отговорки бы не придумал, я все равно не смогу заполнить зияющую отныне в моей бессмертной душе черную дыру вины и боли до скончания миров. Такой как она больше нет, и не будет. Я потерял единственное, за что готов был разрушить все миры, невзирая на последствия. Я потерял часть своего сердца и души. Навечно. Чернота, глухота, слепота — вот моя жизнь, вот мое личное безумие. Оно уже близко и я не стану сопротивляться. Мне все равно, мне нет ни до чего дела. Ничто больше не имеет смысла. Она ушла…

***

— НЕ-Е-ЕТ!!!

Рокот разбившейся о скалы волны пронесся по коридорам Tintill Elin. Он облетел все покои дворца и шагнул за порог. Каждый кусочек хрусталя в вековых скалах отозвался гулким звоном, передавая крик боли дальше, вглубь лесов. Природа оповещала всех о недавней потере, пуская эхо скорбных стенаний, как круги на воде, по всем близлежащим землям. Даже Дубовая роща услышала истошный крик. А после все вокруг затихло. Ни одна птица не запела, ни один зверь не издал свой вой. Природа замерла, она не имела права произносить хоть звук. Право скорбеть принадлежит лишь банши. Принадлежало… Последняя плакальщица покинула их мир. Ее некому оплакать, некому отдать долг, накопленный за тысячи тысяч весен. Она ушла в пустоту, оставляя за собой вечную тишину смерти.