Могильщик. Трое отвергнутых (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич - Страница 29

Одна из женщин со смехом берёт с подноса пирожное, откусывает, и её лицо и кисть превращаются в кровавое месиво, брызжущее кровью в разные стороны. Хасл понял, что это был сигнал, так как гребцы и матросы бросают вёсла и хватаются за ножи и те странные безделушки. Охотник знает: у них нет шансов против пятерых отдыхающих, но всё же двоих они успевают забрать с собой. Они умирают, их глаза лопаются, они задыхаются, на их телах из неоткуда появляются раны... Им конец.

Но у одного из матросов есть что-то такое, что переламывает ход битвы, последнее средство. Вернее, завершает драку абсолютной ничьей, потому что после использования этого все на лодке превращаются в обгоревшие силуэты, засыпанные жирным чёрным пеплом.

И лишь она, та, что откусила то злополучное пирожное, ослепшая и сходящая с ума от боли бултыхается в озёрной воде. Она не сможет доплыть до берега, но продолжает сопротивляться. Лодка с несколькими пробоинами идёт на дно, а злоба людей, умерших на ней, начинает отравлять воду, делая её непригодной для человека на долгие годы.

- Попей, любимый, - говорит Мирека и, ухватив Хасла за волосы, тычет его лицом в вонючую тухлую жидкость. - Сделай глоток, а то у тебя в горле пересохло.

От неожиданности охотник вдыхает отравленную воду, начинает задыхаться...

- Очнулся уже, брось его.

Хасл вытер плечом лицо, убирая мокрые волосы с глаз. Он находился в гостевом домике Друга, в этом сомнений не было. Молодого охотника и два мёртвых тела бросили к большому камину, а полдюжины человек собрались за столом. Эзмел, Эрли, Викле, Хоркле, а так же кто-то из каменщиков и лесорубов, их охотник не узнал - они сидели спиной к Хаслу, да и полутьма мешала. Те, кто участвовал в ночной охоте, выглядели не так, как следовало бы перед встречей с Другом - заспанными, в растрёпанной и наспех почищенной одежде. При виде друга на миг охотника укололо возмущение, смешанное с удивлением - вместо Эрли за столом должен был сидеть он, но тут же Хасл понял какая это глупость. Не Эрли похищал могильщик, и не Эрли на глазах у всех оказывался в чреве Зверя.

Единственное общее между сном и реальностью - это жажда.

- Воды, - прохрипел он, но никто даже не обернулся.

- Что ж, - слишком ровным голосом произнёс Эзмел, - я обещал позвать Друга, и я его позову. Надеемся, он придёт как можно скорее.

- Воды, - повторил молодой охотник.

- Заткнись, - с болью в голосе ответил Эрли. - Ты мне, паскуда, ещё ответишь, куда вы подевали настоящего Хасла.

- Может, поспрашивать у него про настоящего Хасла до прихода Друга? - подал голос Викле. - У меня есть пара рабочих методов.

- А если это настоящий Хасл? - резко возразил старый рыбак. - Давайте все заткнёмся и просто сосредоточимся на зове.

Каждый из сидящих за столом закрыл глаза, положил правую руку на сердце и, беззвучно шевеля губами, воззвал к Другу. Хасл тоже позвал его, хотя и не мог прикоснуться к метке. Несмотря на это, охотник почувствовал, как каждый луч выжженной на его груди звезды налился горячей кровью.

Зов услышан, осталось только подождать...

- Я не чувствую его присутствия, - с нотками паники в голосе проговорил Эрли. - Он не откликается!

- Заткнись и продолжай звать! - рыкнул Эзмел. Его лицо раскраснелось от напряжения, на висках выступил пот.

Они пытаются, но у них ничего не выходит. А у него - бах! - и получилось. С первого раза.

Хасл зашёлся лающим смехом.

- Я вызвал его, - прохрипел он. - Не волнуйтесь так. И когда Друг скажет, что я - это я, возможно, я найду время, чтобы опробовать пару методов допроса на Викле. Старый ублюдок, ты же должен помнить - настоящим людям нельзя причинять вред? Быть может, ты хотел пытать меня из личной неприязни, а вовсе не из-за того, что я могу быть чужаком?

- Если даже ты и есть Хасл, Друг бы меня понял, - огрызнулся хуторянин. - Столько народу погибло, а ты...

- Заткнитесь! - панически завопил Эрли. - Неужели вы не понимаете? Этот оборотень пытается помешать нам позвать Друга! Он отвлекает нас...

- Успокойся, - оборвал тощего охотника Эзмел. - В любом случае, я не слышу какого-то отклика, а слова этого... человека... можно проверить.

Рыбак встал из-за стола и, вытащив короткий узкий нож из-за пояса, приблизился к Хаслу. Уверенным движением Эзмел вспорол одежду на груди пленника и какое-то время задумчиво изучал метку, держа нож в опасной близости от его горла.

- Так и есть, его шрам покраснел. Странно.

- Во мне проснулся дар Друга, - усмехнулся Хасл. - Ты сам видел это вчерашней ночью. Считай, что я его представитель среди вас. Так кому как не мне взывать к нему? Кому как не мне он должен ответить?

На скулах Эзмела ходили желваки.

- Хочешь сказать, что ты вызвал его по собственному разумению и собственной воле? - медленно спросил рыбак. - Никто не заставлял тебя?

- Конечно, - фыркнул охотник.

- И Друг ответил на твой зов?

- Ты сам это видишь.

- Ну и отлично. - Старик выпрямился и пошёл обратно за стол. - Подождём пару часов. Но если Друг не придёт, и он лжёт, пробуем вызвать Учителя ещё раз.

- Ты не уйдёшь от правосудия, оборотень, - зло сказал Эрли.

Хасл фыркнул в ответ. Своего он добился - на него поглядывали со всё большей опаской. А когда Друг скажет, что он - это он... что тогда? Тогда перед ним не будет никаких препятствий до того самого Йоля, когда Друг придёт за ним. Викле избраннику Друга и слова поперёк сказать не сможет. К нему и так многие относятся с симпатией и уважением, но сейчас люди будут выступать за него всем скопом.

«Только бы дождаться осени... Мирека, никто не сможет встать между нами, никто, даже сам Друг».

Возможно, он задремал. А может, просто так глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как пролетели полтора часа. За это время женщины натаскали еды и выпивки и накрыли стол. Угощение было богатым, как и всегда во время прихода Друга, но всё же не таким, как на Йоль. Участники ночной охоты подрёмывали на своих местах. Хаслу же казалось, что дело с неизвестным убийцей давно решено, а могильщик уже втихую смотал удочки, пользуясь тем, что многие мужчины собрались здесь. Откуда могильщику знать об этом собрании, молодому охотнику было невдомёк.

А потом воздух, как это обычно бывало, будто загустел и наполнился благовониями. Хасл резко вернулся из своих мечтаний или полусна. В этот раз он чувствовал приближение Друга куда более явно, чем в прошлые. Возможно, дело в том, что именно Хасл вызвал Друга. Или же это из-за проснувшегося дара.

Для остальных же собравшихся Друг вошёл неожиданно. Его сухая фигура, облачённая в серую мантию, появилась в дверях гостевого дома и замерла. Худое покрытое старыми шрамами лицо Друга выражало лёгкое раздражение и недоумение, седые волосы топорщились пучками. Это говорило о спешке, с которой Друг шёл к ним - обычно к Йолю брода Учителя была аккуратна выбрита до серой щетины, проступающей между буграми шрамов от застарелых ожогов. Пронзительные холодные глаза оглядели каждого из присутствующих, замерших и онемевших при его неожиданном появлении, и, так и не дождавшись приветствия, Учитель и Благодетель разлепил, наконец, свои тонкие губы:

- Вы связали Хасла для того, чтобы у него лучше вышло достучаться до меня? Или вы тут все с ума посходили?

Шестеро мужчин повыскакивали из-за стола и, прикоснувшись правой ладонью к восьмиконечному шраму на груди, поклонились пришедшему.

- Мы все звали тебя, Друг, - сказал Эзмел, - и...

- Странно, - буркнул друг, перебивая рыбака. Он уже уселся во главу стола и принялся накладывать себе еду. - Очень странно. Все говоришь? Во-первых, странно потому, что я услышал только Хасла. Во-вторых, я был занят, и вообще не должен был никого услышать, и, как и ожидалось, не услышал ни тебя, Эзмел, ни Викле, никого. Выходит, меня позвал Хасл, а ты говоришь, будто все вы звали меня. И, кстати, почему вы связали бедного парня? Что он такого натворил?

- Это не Хасл, это оборотень, - пробормотал Эрли. - Чужак утащил его к Серому Зверю...