Mr. and Mrs. Mikaelson (СИ) - "Kath1864" - Страница 63

— Прошу, не молчи.

Клаус Майклсон молчит, а ей хочется плакать и кричать. Аврора желает услышать его голос. Надежды Аврора уже давно похоронила, ведь она выбрала его. Все к чему прикасается Клаус Майклсон обречено на гибель. Она обречена. Они не остановят это, все идет на дно. Клаус Майклсон молчит, понимая, что ей больно.

Сами они не смогут это остановить.

Клаус Майклсон молчит и смотрит ей в глаза, ведь ему нечего сказать, прежде чем уйти.

— Элайджа, я должен спасти сестру, после всей той боли, что причинил ей твой брат придурок, и возможно, я не должен так говорить о твоем брате, - говорит Тристан, обнимая Элайджу на прощание. — Прости меня за все...

— Спасай сестру, - отвечает Майклсон. — И, ты прости меня, Тристан, за то, что втянул в это. Спасайся сам, пока не стало слишком поздно. Останьтесь живы - это главное.

Тристан стоит рядом с сестрой, которая вздрагивает, наблюдая за происходящем внизу. Тристан спокоен пряча в своей правой руке инсулиновой шприц с дозой снотворного. Он уже принял решение за нее, даже если она возненавидит его, за это, но он спасет ее. Спасет свою единственную семью. Он не потеряет ее. Он не потеряет свою сестру.

Мир рушится, и Клаус понимает это, смотря в глаза каждого стоящего в гостиной особняка. Клаус знает, как убить любого, потому что он первоклассный манипулятор. Клаус знает, его губы вздрагивают, и теперь Аврора слышит его голос.

— А что касается вас. Да, я однажды убил ваших близких. И что с того? Каждый из вас, кто стоит здесь сегодня, стоит из-за меня. Эта пародия на суд, возможна только из-за меня. Вы все еще живы, потому что я так решил, то, что навсегда затмит мои прошлые преступления. Я ничего тебе, не должен. Ничего!

Его последний крик поглощают стены французского квартала. Клаус срывает свой голос, смотрит в глаза, и все же спорить с ним бесполезно, даже если он не прав. Голоса присутствующих затихают, когда Клаус Майклсон разводит руками, стоя посреди комнаты, ухмыляется, в своей привычной манере, и он чувствует себя королем. Клаус Майклсон манипулятор и если он умрет то, только на своих правах.

Водоворот событий уже затянул его.

Мир Авроры рушится, когда она слышит выстрелы. Клаус причинял ей боль, а сейчас она готова принять его боль на себя. Аврора любила его. Аврора возненавидела его. Любовь оказалась сильнее любой ненависти. Аврора сходит с ума, когда слышит звук выстрела и видит, как на груди Клауса появляется темно алая кровь.

Клаус Майклсон молчит, когда та спотыкается, бежит вниз по лестнице. Она бежит к нему, даже если расплата смерть, если ее затянет на дно вместе с ним. Она всегда будет бежать к нему.

После выстрела проходит ровно три секунды, которые кажутся Клаусу вечностью. У него есть только три секунды, чтобы принять правильное решение. Клаус Майклсон не слышал звуков разбивающегося стекла, а значит пуля в нем и решение принято. Клаус падает на спину ровно через три секунды после того, как в его груди оказывается пуля.

— Ник! Нет! Нет! Нет! Не оставляй меня! Нет!

Аврора кричит, не боясь порвать связки. Аврора снова готова умереть, только бы он жил. Аврора сходит с ума из-за того, что может потерять его.

Клаус Майклсон слышит ее голос, ее последний крик. Ему больно, как и ей. Его губы сжаты в тонкую линию. Его губы онемели.

— Не оставляй меня! Нет! Нет! Нет!

Ее мир разрушился. Она пытается взглянуть в его глаза, но картинка расплывается ,ведь ее глаза полны слез.

Ее последний крик поглощают стены французского квартала, прежде чем Тристан задерживает ее за талию, притягивает к себе, крепко удерживает, коля в ее шею снотворное.

Ее последний крик поглощают стены французского квартала, прежде чем Тристан колит ей в шею снотворное.

Клаус молчит, а она так просила его не молчать. Она так просила его спасти их. Клаус мог бы легко спасти их, если бы сказал хоть слова.

Кровотечение. Шок. Боль. Три составляющие, которые могут убить Клауса Майклсона. Он чувствует только боль. Она чувствовала только боль. Он расплачивается болью.

Аврора просила его сказать хоть слова, спасти их, но он молчал.

Он мог спасти их, но не спас. Теперь он не с ней, а она не с ним.

Тристан держит на руках сестру, которую покидает сознание и теперь она молчит. Аврора молчит смотря в глаза брата, а в ее памяти так раздражительно звучат его слова напутствия : — Пока еще поздно не стало, беги от него сестра.

Стало слишком поздно, потому что Аврора утратила рассудок и бежала не от любви, а за любовью, которая принесла ей только боль.

Огонек в ее глазах гаснет.

Ее последней крик поглощают стены французского квартала.

Ее мир рухнул.

Любовь смертна.

Ненависть бессмертна.

========== Глава XXXIX. Часть III. Огонек надежды. Финал. ==========

" Люди расстаются и сходятся.

Любят и борются, ждут и не могут заснуть.

Все это пройдет, но останется Млечный Путь.

Любовь и Млечный Путь... "

Валерий Меладзе - Любовь и млечный путь.

Наверное, было бы лучше, если бы Хейли Маршалл не ввязывалась во все это, и сейчас все могло быть иначе. Ее дочь была бы в безопасности, а муж, который ее любил, был бы рядом с ней. Но, прошлое не изменить. Нельзя предугадать, как бы все обернулась сделай Хейли другой выбор.

Ей кажется, что она лишилась своего рассудка, во всем этом она должна запечатывать свою боль глубоко внутри. Запечатывать и быть сильной ради дочери.

— Хейли, - Тьери берет ее под руки и выводит из собора.

— Что? Я могу попрощаться с мужем, церемония еще не окончилась, - возмущается брюнетка.

— Уходим, нужно заметать улики, - Тьери подводит Хейли к грузовику.

— Какие улики? – она скрещивает руки на груди.

— Смерть, - мужчина открывает дверь грузовика.

— Хоуп, - Хейли отталкивает его, когда видит спящую дочь на сиденье. — Она была с Анни!

— Хлороформ, - разводит руками Тьери. — С помощью его я усыпил твою подругу и выкрал Хоуп. Меньшее, что ты можешь сделать вывезти гробы из Нового Орлеана. Ты будешь вне подозрения.

— Так, вот почему нужен грузовик, - осознает Хейли. — Никогда не одобряла методы Клауса.

— Клаус сказал, что сделает все правильно для Хоуп. Поезжай в госпиталь, все уже подготовлено, - кивает Тьери, закрывая дверь грузовика.

Наверное, было бы лучше, если бы Ребекка провалилась сквозь землю с тех пор, как все это началось. Ее семья на грани жизни и смерти, в ее брата стреляли, а она осталась совершенно одна. Она осталась одна в этом мире. Ребекка пытается посмотреть на Марселя, который не отвлекается от управлением автомобилем.

— Куда мы едем? – хрипит Ребекка. — Мой дом оцеплен полицией и журналистами.

— В морг госпиталя, нужна твоя роспись, чтобы все это завершилось, - объясняет Марсель. — Ты — моя мечта. Мое будущее. Это все завершится и у нас будет будущее.

— Я не верю в будущее. Больше не верю, - Ребекка отрицательно кивает и опрокидывает голову.

— К счастью, верю я. И никогда не перестану, - оборачивается к ней и даже пытается улыбнуться.

— В Ника стреляли, и я узнаю, кто это был, - Ребекка сжимает свои кулаки. — Он спас нас… Ник спас нас… Благодаря его жертве мы может жить… У нас есть шанс на жизнь, благодаря жертве Ника. Он всегда был в тени, и возможно не заслуживал света, но он спас нас…

— А я спас его, Ребекка, - Марсель решает, что сейчас самое время сказать правда. — Тот кто стрелял в твоего брата это я.

Забвение находит на нее, как только Ребекка слышит признание Марселя Она накланяется вперед и ударяет Марселя по лицу и он ощущает холод после жары. В холодном мире бриллиантов Ребекки Майклсон не может быть тепла, и Марсель знает это.

Шесть секунд уходит у Ребекки, чтобы прийти в себя и понять, что она слишком холодна, чтобы простить Марселя.