Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 125

Где сейчас его семья?

Кол – мертв.

Элайджи – наплевать на спасение его души. Ему настолько противны стычки, что тот сам покинул семью. Элвйджа не может существовать вне семьи. Сколько бы не пытался у него не выходило. Он оставил семью только когда узнал, что Никлаус сбросил тела братьев и сестры в море. Клаусу тогда нужно было, чтобы тот оставил его, ведь Майкл был близко и подвергнуть опасности старшего брата он не мог и поэтому поступил так, как считал нужным. Не мог подвергнуть того, кто постоянно был рядом. Кто он без своего старшего брата? Кто он без поддержи, помощи, советов того, кто постоянно был рядом с ним. Никто.

Пропадёт.

Ребекка – перед ее глазами белая пелена, она видит мир в розоом цвете, на ее лице розовые очки и она не понимает, что семьдесят лет жалкой, человеческой жизни, даже с тем, кто любит тебя и ты видишь, как растут ваши общие дети. Все на двоих : радости и горести. Все это стоит того, чтобы отказаться от вечности. На глазах Ребекки просто розовые очки и пелена призрачных мечтаний. Клаус всегда считал любовью – слабости. Ребекка всегда была слабее остальных. Пелена развеется и его сестра увидит, поймет, что никому не нужна, кроме семьи. Когда-нибудь поймет. Поймет, если уже не будет слишком поздно.

Лунный свет ослепляет.

В этом огромном особняке только Никлаус Майклсон и лунный свет.

В камине трещат и искрятся оранжевые языки пламени.

В этот дом никто не войдет.

У виски горький вкус.

А какой вкус у надежды?

Увы, Клаус этого не знает, как и не знал милосердия и искупления.

Клаус Майклсон понимает это.

Всегда один.

Пропадает.

Это, увы не жизнь, а жалкое существование, которого достоин такой бездушный монстр, как он.

Он всегда один.

Лунный свет в окно, пламя в камине завораживает, что Клаус Майклсон не может отвести взгляд, словно пламя околдовало его, в руках бокал виски, который поможет ему пережить этот ужасный день. День из тысячи подобных и тысячи из тех, что будут. Виски может ему не уснуть до наступления рассвета, обождет глотку и может ему и вправду станет легче. Легче вот так сидеть у камина до рассвета.

У него жалкая и пустая жизнь.

А и вправду, ему не для кого жить, как ради себя?

День изо дня ничего нового не происходило. Существование в одиночестве, алкоголь, женщины, проливать кровь многочисленных врагов или невинных людей, которые стали для него стали лишь едой. Враги, которых Никлаус Майклсон нажил себе за столько столетий забавляли его, точнее способ которым он расправлялся с ними. Войны среди вампиров за власть или просто ради забавы. Все это повторялось по кругу, что ему и вправду стало скучно.

Сайлас тоже не станет исключением. Он сможет убить его, освободиться или просто бежать, как всегда.

Клаус не верит в любовь и искупление, не верит, что его душу можно спасти. Не верит, считает чувства слабостью, потому что вампиры не слабые. Не позволяет им взять над ним верх, потому что он всегда один. Одиночество, которое проникло под кожу, срослось с ним не отпускает. Одиночество, которое он так ненавидит никогда не отпусти его душу. Его душа уже давно не видела света. Он может только ненавидеть и продолжать свое жалкое существование. Ему никто не поможет, кроме его самого. Ему уже давно нет места в этом мире. В этом мире он чужой, одинокий, забытый, легенда, но зато ему нечего терять.

Отрекся от всего во имя одиночества и ему легче. Легче пропадать в виске и одиночестве.

Легче ненавидеть себя и одиночество.

Ему все равно.

За что ему сражаться? За кого?

Пожалуй он бы обнял только смерть и только с ней поделился своей мечтой. Мечтой освободиться.

Лунный свет в окно, огонь в камине, виски – именно так Клаус Майклсон и просидит до утра. Просит опустошая графин виски. Просидит, забросив нога за ногу, не отводя взгляда от огня, о чем-то задумавшись, наверное все его мысли о вечности.

Клаус Майклсон развел огонь и просидел до утра смотря, как восходит солнце и гаснет огонь в камине, обращается в пепел. Его семья все обращает в пепел. В пепел обратиться и заветное « Всегда и навечно» .

Клаус Майклсон – король.

Он пропадает.

Он сам себе король.

Он сам себе судья.

Король и судья в своем собственном мире.

========== Глава 56. Дотла. ==========

«Мы были нужны друг другу. Каждый из нас это понимал. Каждый из нас об этом промолчал».

-1973.

Пять утра. Понедельник. Она умерла, ведь нужно было с чего-то начинать новый день.

Начать этот день без него, с головной болью и сухостью во рту.

Время быстротечно.

Время — беспощадная и бесконечная субстанция, забирающая людей друг у друга, медленно копающая могилу, оставляя взамен только воспоминания.

Время забрало у нее его.

После всего произошедшего.

Сколько прошло времени?

Что сделать, чтобы не потерять его?

Рискнуть?

Кетрин Пирс пьяна и мало что помнит.

Кетрин Пирс пьяна и не помнит всего, чего делала прошлой ночью.

Помнит холод, пустоту, потому что открыла глаза из-за настойчивых лучей солнца. Закрывала лицо рукой, желала позабыть обо всем, но, увы, забыть нельзя. Нет. Она все помнит. Помнит свет его лица. Увы, не забудет и напоминанием будет испачканный кровью черный мрамор и разбросанные по гостиной останки.

Сошла с ума и этот запах засохшей кровью.

Нужно убираться.

Сжечь до тла.

Но прежде…

Прежде, чем она покинет этот особняк, она должна найти в себе силы открыть дверь и переступить порог их комнаты.

Ароматические свечи догорели, и остался только сладкий запах ванили с вишней и расплавленный, застывший воск.

На столе два бокала для вина. Пустых бокала.

Впервые она в таком состоянии из-за мужчины.

Впервые проиграла она, а не ей. Стала бы стерва Кетрин Пирс напиваться и рыдать лежа в одном нижнем белье на лестнице?

Нет.

Впервые проиграла мужчине, который любит ее. Любил и искал столько столетий. Элайджа нашел Катерину. Она позволила ему любить ее и заботится о ней. Элайджа принес в ее жизнь все то, чего ей не хватало. Обещал вечность, а в итоге отвернулся, как только узнав правду. Элайджа ведь знал. Всегда знал, что как бы противно ей не было, она пойдет против любого, ляжет в постель с кем угодно, будет лгать, если это будет нужно ей и поможет для достижения цели. Она сделает все, прежде всего ради себя и выживания.

Знал, но хотел быть с ней. Желал спасти и быть вечность рядом с ней.

Что же произошло?

Почему он оставил ее? Довел до такого состояния?

Переступает через черную шелковую подушку.

Она ведь была уверена в нем, больше, чем в себе.

Забыть.

Попрощаться.

Он ведь никогда не войдет в эту дверь, они не будут вместе и зачем ей тогда все это?

Стерва оказалась идиоткой и дурой, если поверила в покой, который обретет рядом с ним здесь. Она ведь все это время, по сути, мечтала только остановиться и быть с тем, кто сильнее ее, обнимет и защитит, будет любить ее. Элайджа должен быть стать ее вечностью и навсегда. Она должна была сгорать до тла с ним.

Проститься.

Окидывает взглядом постель.

Они ведь не уснут и не проснуться вместе, в этой постели. Она ведь больше не посмотрит на него с нежностью, не коснется его губ, не заберется на него, а он не обнимет своими ладонями ее талию.

Теперь ей это не нужен, о и она может взять подсвечник, стоявший на столе и сжечь.

Обратить в пепел все то, что сожгло ее. Она привыкла сгорать до тла или сжигать.

Огонь все уничтожит.

Огонь все завершит.

Комната в огне.

Ветер ворвался в комнату, сбил легкую тюль штор.

Она смотрит, как сгорает ее счастливая жизнь, страдания и боль.

Огонь все завершит.

Она ведь мечтала лежать здесь, на пушистом ковре, удобно положив голову на подушку, а он бы сидел рядом, пождал под себя ноги, закатал рукава рубашки, скинул пиджак и читал. Читал или рассказывал ей истории, а она бы прикрывала глаза и слушала его. Неделимые. Она бы еще поспорила с ним, да и Элайджа с удовольствием слушал ее, мог прижать к себе и успокоить, развеять все ее страхи и вселить уверенность. Он –ее возлюбленный. Он — ее самая лучшая защита.