Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 122

— Сможешь Элайджа Майклсон и даже встретишь достойную женщину, которую полюбишь, если это называется любовью, - Пирс недовольно фыркнула и убрала руки, сложив их на груди.

— Мне нужна только ты и твоя любовь, - пытается взглянуть ей в глаза.

— У вампиров нет вечной любви, Элайджа. Романы, увлечения, секс… Ты же знаешь, - пожимает плечами та.

— Зачем ты так со мной, Катерина? Я уверен в себе, - на вздохе.

— А во мне ты уверен? – наклоняет голову на бок.

— Я желаю улететь с тобой, туда, где нас никто не знает, - тихо шепчет он.

— Я твоя птица? Птица запертая в клетку? Клетку твоего разума? – уверенно отвечает Пирс.

Тут он посмотрел в ее глаза и в них, пылает все тот же огонь и азарт. Она его птица. Птица Рай. Птица заточенная в его разум. Птица заточенная в личную клетку. Птица, которая не может взмахнуть крыльями, взлететь и забрать его с собой. Сидеть и смотреть в стену: скучно.

Пока он с ней. Пусть и не навсегда.

Кетрин взяла со стола бутылку красного вина, сделала несколько глотков с горла, совершенно проигнорировала два бокала на высокой ножке,широкая чаша, немного сужающаяся кверху.

— Не против? - спросила она, оглядывая комнату.

— Нет, - ответил он, не поворачивая головы.

Он сидел на постели, положив на колени книгу.

Красное кружево.

Трусики из красного кружева подчеркнут ее изящную талию и поднимут градус страсти до максимума.

Браллет – это кружевной топ по виду очень похожий на бюстгальтер, но без косточек и вставок. Этот романтичный кружевной бюстгальтер сейчас на ней. Браллет цвета крови и страсти.

Вино цвета крови и страсти.

Она уверенна в себе.

При этом белье удобное и приятное, ведь это изысканное красное французское кружево.

Сейчас что-то случится. Элайджа чувствует.

Зачем она с ним так?

Зачем она сводит его с ума : пьет вино м горлышка бутылки, танцует, встряхивает копной шоколадных волос.

А Вы когда-нибудь тонули в человеке?

Не так, чтоб на секунду или две,а так, чтобы, просто закрывая веки и теряли притяжение к земле.

Бутылка красного вина и она пьяна.

Красное кружево.

Улететь с ней навсегда.

Ночами не спать только с ней.

Оказывается рядом с ней, а книга лежащая у его на коленях сейчас валяется в дальней углу комнаты.

Шоколадные кудри, карие глаза в которых читает азарт игры, оливковая кожа обтянутая красным кружевом.

Почти пьяна, а когда она пьяна, то любит его еще сильнее.

Элайджа не торопится, осматривает каждый миллиметр ее тела, будто лаская кожу восхищенным взглядом, жар, распространяющийся по его венам и оливковая кожа обтянутая красным французским кружевом.

Элайджа опускает руки на ее талию плавно, смотрит в её лицо, а после Кетрин шепчет, приблизив губы к уху Майклсона, задевая его волосы:

— Зачем ты так со мной, Элайджа? До дна…

— Ты моя… Моя, только когда выпьешь?

— Потанцуй со мной?

Руки скользят по ее обнаженной спине и даже не пытается забрать бутылку вина из ее рук.

Уже почти его, после того, как выпила полбутылки вина и забыла обо всем.

Забыла обо всем рядом с ним.

Бутылка почти до дна.

Почти его.

Больше ничего не может сказать, словно сказать и слова, словно его голос простужен.

Навсегда.

Стоит ли она его? Обычная вампирская шлюха, которая ничего не значит. Куда ей до его?

Случайная, ничего не значащая, ее нужно ли ценить? Ее нужно забыть.

Элайджа уверен, что стоит.

Кетрин Пирс думает, что не стоит его.

Легче сойти с ума, чем заглянуть в его карие, словно виски, пьянящие глаза, но она и так уже пьяна. Всматриваться в черты лица, его уложенные темно-русые волосы.

Зачем он так с ней?

Кто она для него? Обычная шлюха? Способ забыться и зализать раны? Та, которую он забудет, заменит другой? Что она значит для него? А может, она для него все? Весь мир, птица Рай, та благодаря которой он забывает обо всем и оказывается у ворот Рая? В этом Элайджа Майклсон уверен на все чертовы сто, нет тысячу процентов.

Что-то случится…

Что-то будет…

Элайджа прикрывает глаза , вдыхает запах тёмных волос, прижимает ее ближе. Она позволяет ему опускать тонкую бретель кружевного браллета, оставлять поцелуи на ключице и шее, где особенно четко слышится хаотичное биение сердце, и пьянеет окончательно.

Он почти забывает обо всем рядом с ней. Забывает о клятве произнесенной на могиле матери, когда кладет руки ей на бедра, ладони скользят по красному кружеву присоединяется к ней в танце. Тогда она целует его, языком приоткрывает её губы, чтобы поймать сбившееся дыхание, кусает до крови. А потом теряет счёт поцелуям, потому что они будто соревнуются, умудряясь создать почти идеальное сочетание пьянящего красного и черного.

Он ее до дна, как она опустошила бутылку вина.

Она только чувствует каждой клеточкой : поцелуи на ключице, касания. Тянет к себе, избавляется от его пиджака.

Она почти его, после бутылки вина.

Почти « его Катерина » .

Он почти ее, потому что сейчас для него ничего не существует в этом мире, кроме ее. Никто ведь не узнает.

Кружить в танце до утра.

Кружить в танце страсти.

Красное кружево и вино.

*** Уиллоби. Пенсильвания. 2013 год. Несколько дней спустя. Флешфорвард. ***

Закрыть свой мир на замок.

Пьяна.

Бутылка белого вина до дна.

Как она нашла в себе силы, чтобы снять с себя всю эту противную, пропитанную Еленой одежду : сбросить джинсовку, майку, брюки и остаться в одном красном кружевном белье.

Она хотела все это сжечь.

Она помнила то, как он глядел на нее.

Она помнит, как глядела ему в след, а тот рукой проводил рукой по лицу, словно стирал слезу.

Лучше бы он не приезжал и не узнал всей правды.

Милой и невинной Елене « оленьи глазки» удалось настроить его против нее. Как? Она слышала. Все слышала перед тем, как свернуть ей шею.

— Прости, меня задержали…

Зачем он так с ней?

Елене удалось настроить его против нее или же она сделала сама?

Ложь разрушила все.

Ложь всегда рушит все.

— Вот кто я для тебя? Гарантия выживания?

— Нет! Конечно ты не средство выживания. Ты приглядывал за мной, когда я осталась одна. Ты даешь мне второй шанс сейчас, когда никто бы этого не сделал. Я люблю тебя. Элайджа. Ты мне не веришь.

— Я хочу этого. Это мое проклятие. Я хочу тебе верить, но как я могу, если каждый раз ты даешь мне повод сомневаться в тебе? Я тебя не знаю. И не уверен, что когда-то узнаю.

Там, где страх никогда не будет место любви. Никогда.

Ее страх взял над ней верх и привел к окончательному краху. Страх, когда она схватила его за руку и заговорила о сделке и обещании данном Элайджей поговорить с Клаусом о ее свободе.

Его взгляд полный разочарования убил ее. Взгляд прикончил великую Пирс не хуже пули в сердце. Убил ее одним взглядом. Убил тихо-тихо.Убил медленно-медленно. Убил и ей легче убить себя алкоголем.

Элайджа думал, что она и не желала меняться ради его и их любви, будущего осталась такой лгущей, манипулирующей стервой и от этого он стряхивал со своего лица слезу. Она лгала ему, так же, как и другим, и уж точно это стоило репутации. Лгунья. Он ведь был уверен в ней даже больше, чем в себе. Элайджа так и не может понять, кто она для него?

Использовала его.

Способ выживания.

Та самая любовь, которая заполняет пустоту?

Она ведь отняла у Елены единственную семью, но вряд ли в тот момент она бы пощадила маленького Гилберта в ущерб достижения своей цели. А компания из Мистик Фоллс пощадили двух братьев Элайджи Майклсона? Об этом он не узнает. Нет, потому что они думали только о спасении себя и задницы Елены Гилберт. Где они думали о милосердии, которое Элайджа проявил к ним?

Элайджа ведь думал, что он умный, а в итоге она и его обманула, делала идиотом.

Идиот, такой же, как и другие.

Забрать лекарство и отдать ему, а значит отдать ему все. Она и так позволила ему войти в свой мир, отдала сердце, свою свободу. Она отдала этому мужчине все. Ей не чего терять.