Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 165

— Но… Почему? Почему?! — обычно сдержанный лорд не мог сдержать рвущийся наружу крик — так больно ему было. Его сердце словно раздирали на части раскаленными добела щипцами.

— Я люблю другого, — скрепя сердце и разрываясь от мук совести и жалости к Кунсайту, ответила принцесса. — Оттого я не могу быть рядом и обманывать вас. Раньше я тешила себя бесплотными иллюзиями, что смогу стать вам верной женой и забыть навсегда того человека, которому отдала сердце и душу еще раньше. Но чем дальше заходило дело, тем отчетливей я понимала, что не смогу делить с вами постель, не думая о том, другом. Чего уж таить — даже целуя вас, я думала о другом мужчине. Я не смогу проводить дни в этом дворце, воспитывать детей… Вообще, мне кажется, что я не создана для материнства. Вы достойны большего, лорд Кунсайт, оттого я разрываю нашу помолвку. Вы свободны. Свободна и я…

Минория развернулась было, чтобы уйти, но генерал подскочил к ней со скоростью снежного барса и схватил ее за руку:

— Постой! Не уходи, прошу! Мина, Мина… Любовь моя, неужели ты не видишь, что делаешь со мной? — взмолился лорд. Богатейший человек Терры, герой войны, прозванный врагами бессердечным, теперь был готов упасть на колени перед дочерью богини любви. В волнении мужчина даже забыл о вежливости и почтительном обращении. Он взял ее ладонь и приложил к своей груди. — Неужели не чувствуешь, как бьется мое сердце? Я ведь умру… Скажи, скажи, что все это шутка, и ты дразнишь меня в своей привычной манере! Дай мне надежду!..

— Нет.

И снова удар в самое сердце. Минория отняла руку от груди Кунсайта и опрометью бросилась прочь из его покоев, прикусив костяшки пальцев. Волосы ее, взметнувшись, хлестнули окаменевшего лорда по лицу, и это немного отрезвило его.

— Стой! Не уходи! Не уходи, Мина! — дернулся мужчина следом, выбегая за дверь. Но лишь золотистое сияние, осветившее на мгновение дальний конец коридора, дало ему знать, что принцесса использовала топазовый медальон Венеры, чтобы вернуться обратно в Серебряное Тысячелетие. — Мина… — Кунсайт упал на колени, повесив голову и молотя в бессильной ярости кулаками по мощеному малахитом полу. — Я убью его! — взревел он, вскинув голову. — Найду и убью, не оставлю ни лоскутка кожи от этого ничтожества, которого ты полюбила! Слышишь, Минория?! Я убью его!!!

Но она не слышала. Пока генерал в исступлении метался по комнате, круша дорогую мебель и выкрикивая проклятия в адрес неизвестного мужчины, лишившего его той, которую он любил больше жизни, она стрелой летела по колоннаде лунного дворца, всей душой желая оказаться в своих покоях.

С того самого момента боль и одиночество стали извечными спутниками лорда, и он пытался всеми силами заглушить их ласками покорных и страстных одалисок, заливая свое отчаяние вином. Однако разврат, в котором он увяз, не мог утолить голод его сердца, залечить израненную душу. Даже самая искусная и умелая одалиска не могла насытить его тело. Кунсайт ласкал других женщин, порой причиняя им своими действиями боль, но перед мысленным взором стояла одна лишь Минория в одеянии для восточного танца. Ее плавные движения, игра света на обнаженной коже и волосах… Богиня. Жемчужина. Голубка. Жестокая предательница.

Итак, плод созрел, и однажды вечером Джедайт и Берилл явились прямо в покои генерала. Там стояла невыносимая духота, наполненная запахом разгоряченных тел и разврата, а в полумраке комнаты, развалившись на сотнях подушек, в окружении пяти полуобнаженных одалисок лежал Кунсайт, потягивая вино. Так он проводил все дни напролет, не занимаясь ничем, кроме утоления душевной боли.

Темная королева и ее слуга некоторое время смотрели на лорда и его окружение, после чего с самым невозмутимым видом взяли по паре подушек и уселись напротив — точно пришли на прием, а не в чужие покои. Впрочем, одалисок это не смутило — они продолжали ублажать повелителя Арабии словно ни в чем ни бывало, а вот Кунсайт проявил справедливое негодование:

— Зачем вы явились сюда? Немедленно убирайтесь!

Но гости и бровью не повели. Берилл, усмехнувшись, произнесла:

— Есть разговор, лорд Кунсайт. Именно с этим мы пришли.

Генерал лениво покачал головой:

— Слышать ничего не желаю. Убирайтесь и оставьте меня в покое!

— Грубо, очень грубо, друг мой! — хмыкнул Джейдайт, нимало не смутившись. — Однако ты все равно нас выслушаешь, ибо мы предлагаем тебе отомстить.

Кунсайт надменно вскинул брови и ответил, делая еще глоток вина:

— Месть? Мне она ни к чему.

— О, ты глубоко ошибаешься, мой лорд, — елейно пропела Берилл. — Разве вот это, — она взмахнула рукой, указывая на одалисок, — твоя жизнь? Ты только посмотри, во что превратился! Где тот великий прославленный генерал, внушающий трепет своим врагам? Я вижу перед собой лишь опустившегося на самое дно разврата отчаявшегося мужчину.

— Тебе-то что с того? — огрызнулся Кунсайт. — У меня есть на то причины. И, разве я не свободен делать то, что хочу?

— Не-е-ет, — протянул Джедайт, — это не твой выбор. Минория толкнула тебя на этот шаг.

Услышав роковое имя, лорд резко сел на месте:

— Не смей!..

— О, да я попал в точку? — повелитель иллюзий расхохотался. — А теперь попроси твоих женщин выйти — есть разговор, и он не предназначается для посторонних ушей.

Кунсайт нехотя махнул рукой, бросил пару слов на арабийском наречии, и одалиски бесшумно удалились.

— Вы предлагаете мне отомстить, — деловито начал он, — и в чем же заключается ваш план?

— Все очень просто, — вступила Берилл. — Все, что тебе надо — это перейти на сторону Металии и обрести истинную силу.

Генерал расхохотался:

— Вот это шутка! Вы оба в своем уме? Как вы вообще можете предлагать мне такое?!

На что Джедайт невозмутимо щелкнул пальцами, и прямо посередине комнаты возникла… Минория. Обнаженная, прикрытая лишь своими роскошными золотыми волосами, она, мягко ступая по полу, двинулась к Кунсайту, покачивая бедрами, и наклонилась к нему. Лорда точно парализовало, когда девушка, коснулась ладонью его лица и, улыбнувшись, растаяла в воздухе.

— Что… что это было? — прохрипел Кунсайт, обернувшись к довольно улыбающимся Джедайту и Берилл.

— Иллюзия, — нарочито-равнодушно пояснил блондин. — Дар Металии.

— Послушай меня, — повысив голос, произнесла Берилл. — Металию вполне несправедливо называют королем Тьмы, повелителем зла. Но это не так, ибо тебя слишком долго кормили неведением. Он милостив, и может дать любому массу возможностей для достижения своих целей. поверь мне: ты сможешь добиться своего или отомстить. Главное — выбраться из той грязи, в которую тебя окунула Минория.

Кунсайт помрачнел и сжал пальцами тонкую ткань одной из подушек, практически прорывая ее.

— Да, я хочу мести, — ответил он, и на лице его заходили желваки. — И мне больше нечего терять. Если уж вы стали посланниками судьбы — что ж, я перейду на сторону тех, против которых сражался совсем недавно. Как и ты, Джедайт. Не знаю, что сподвигло тебя сделать выбор, но я делаю это еще и для того, чтобы избавиться от этой непрекращающейся боли вот здесь, — лорд указал на свою грудь. — Но прежде я выдвину два условия.

— Слушаю, — тут же с готовностью произнесла королева.

— Дайте мне ледяное сердце. Я не хочу больше чувствовать ничего: ни боли, ни радости. Только холодное спокойствие и чистый разум.

— А еще?

— Я хочу знать, ради кого Минория ввергла меня в пучину беспамятства. Из-за кого я навеки отдаю душу тьме.

— Ох уж эта Минория! — внезапно расхохоталась Берилл, в порыве чувств хлопнув себя по коленям. — Да что вы все в ней находите? Был уже один несчастный офицер — Адонис. Помните такого? Он тоже встал на нашу сторону, но долго не продержался и пал из-за своей горячности.

— Я не поступлю настолько опрометчиво, — сухо уверил женщину Кунсайт. Ему было крайне неприятно слышать о еще одном несчастном, попавшим под влияние губительных чар принцессы Венеры. — Я ведь не зеленый юнец, коим был этот венерианец.