Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 125

«А может…»

Нет. Она сама запретила думать себе об этом.

Встав с места, Минория принялась ходить из стороны в сторону, заломив руки. Шальная мысль о том, что автором письма может быть Эндимион, приятно взбудоражила ее. Но тут же горечь истины отрезвила принцессу Венеры.

«Он никогда не стал бы дарить мне цветы. Никогда».

Верно, только Серенити удостаивалась этой чести на правах невесты принца. Эндимион дарил ей и нежные венки из флердоранжа, и ветви жасмина, усеянные мелкими желтовато-белыми цветочками, и розы. Чайные, алые, белые — любые, какие только можно было найти на Терре.

Но — о боги! — каким же волнующим находила Минория само предположение о том, что лилии — это тайный дар принца Терры! Эта мечта грела ее, порождая в воображении принцессы Венеры невероятные картины дальнейшего развития событий, и каждая из них была фантастичней и романтичней предыдущей. Иных кандидатур девушка уже не рассматривала, довольствуясь собственно придуманной легендой.

Грёзы. Вот и все, чем могла довольствоваться дочь богини любви, не имея возможности быть рядом с тем, к кому рвалось сердце.

«Однако это ничего не меняет, — подумала Минория, решительно отметая в сторону заманчивые мысли и возвращаясь в постель. — Эндимион — чужой жених. Чужой! И я буду держаться от него как можно дальше. И уж точно ни за что не выдам себя…»

А подарки от таинственного поклонника все не прекращались. Каждое утро Минория находила под своей дверью засахаренные фрукты, орехи, пирожные и всевозможные сладости вроде пастилы и мармелада. И, конечно же, цветы. Лилии, маленькие подсолнухи, герберы… Комната принцессы превратилась в маленькую оранжерею. Все свободное пространство было заставлено цветочными вазами, а воздух в комнате буквально пропитан причудливой смесью цветочных ароматов.

Вытащив из вазы сладко пахнущий экзотический цветок, Минория вплела его в волосы и, покрутившись у зеркала, вышла из опочивальни, надеясь застать Серенити в ее покоях. Принцесса Венеры все-таки решила поделиться своим секретом спустя неделю со дня прибытия на сине-зеленую планету. Обсуждение тайного поклонника — вещь очень личная и деликатная. Но кому, как не ближайшей подруге, можно рассказать об этом? Тем более, Серенити уже достаточно оправилась, и долгие разговоры уже не утомляли ее.

Пребывание на Терре однозначно пошло лунной принцессе на пользу. На ее бледных щеках вновь заиграл румянец, в глазах появился прежний мечтательный блеск. Близость любимого человека и прелестей, коими была наполнена вотчина земного принца, сотворили настоящее чудо. Серенити редко появлялась во дворце, предпочитая совершать длительные прогулки вместе с Эндимионом, а Минория предусмотрительно оставалась в стороне, выдумывая себе массу важных дел. Так она убивала одним ударом двух зайцев: не мешала подруге наслаждаться своим счастьем и избегала общества земного принца.

Принцесса старалась делать это ненавязчиво и аккуратно. Если принц входил в покои Серенити в тот момент, когда там находилась Минория, дочь Астарты поднималась с места и, ссылаясь на неотложные дела, заговорщически подмигивала смущенной подруге, поспешно покидая комнату лунной принцессы. Если им случалось пересечься где-нибудь во дворце или в саду, наследница Венеры сдержанно приветствовала Эндимиона и торопливо уходила прочь. Были моменты, когда Минория, завидев вдали силуэт принца, поспешно скрывалась за колоннами, стараясь унять учащенное биение сердца.

Подобное поведение не могло не укрыться от острого взгляда Эндимиона. Он озадаченно хмурился, когда дочь Астарты, едва поприветствовав его, тут же убегала — только и оставалось, что смотреть на тающий вдали золотой шелк ее платья. Принц никак не мог понять, в чем же так нагрешил — вроде бы он не мог обидеть Минорию ни словом, ни делом… Так в чем же было дело? Незнание грызло его, точно болезнь, и Эндимион непременно решил при встрече выяснить это.

Принцесса Венеры как раз шла к опочивальне Серенити, когда из-за ближайшего поворота появился Эндимион во всем блеске своего достоинства. Минория, узрев его, остановилась и невольно сделала шаг назад, лихорадочно озираясь. Но отступать уже было поздно, тем более, что принц уже взмахнул рукой, приветствуя натянуто улыбающуюся дочь Астарты.

— Добрый день, — проговорил он уже ближе, сопровождая свои слова легким поклоном головы. — Чудесная погода, не так ли?

Минория, проглотив зарождающуюся панику, с готовностью кивнула, поглядывая за спину принца в поисках пути для отступления:

— О да, это вы верно подметили! Я как раз направлялась в сад, чтобы прогуляться… — с этими словами она попробовала обойти Эдимиона, но тот, уловив ее отчаянный маневр, перехватил беглянку, некрепко сжав ее руку чуть повыше локтя.

— Что происходит, Минория? — негромко произнес принц, пристально глядя на принцессу. Он старался не привлекать лишнего внимания, хоть они и были в этом коридоре совсем одни. — Вы меня избегаете? Почему?

— Я? Избегаю вас? — трепеща, девушка захлопала глазами и хихикнула, пытаясь скрыть панику и неловкость от того, что ее раскусили. Принцесса всем своим видом выражала святую невинность. — Вы, должно быть, шутите. С чего вы вообще это взяли?

— Можете не лгать мне, Минория — я любую неправду могу раскусить на раз-два, — нарочито строго произнес Эндимион, чуть сильнее сжав руку Венеры. — За все то время, что вы гостите у нас, мы едва обмолвились парой слов. В чем дело? В чем я провинился?

Принцесса опустила голову и закусила губу, собираясь с духом. «Что же делать?» — лихорадочно думала она, но ни одной дельной мысли не приходило в голову. Минория только и могла думать, что о руке принца, у ее локтя. Это выводило девушку из душевного равновесия и рушило те стены, что она так тщательно возводила вокруг себя.

— Минория… — мягко промолвил Эндимион, положив обе руки на ее хрупкие плечи. — Посмотрите на меня.

Но принцесса лишь зажмурила глаза, яростно замотав головой так, что цветок вылетел из ее прически.

— Я чем-то обидел вас? — продолжал настаивать принц, чувствуя, как в его груди нарастает смутная тревога. — Не молчите же! — взмолился он.

— Я же говорю, все в порядке! — наконец, произнесла Минория, едва не срываясь на крик. — Вы ни в чем не виноваты, принц. Это все мои причуды, — она горько хохотнула и сделала попытку вырваться. — Отпустите, прошу… — прошептала она, глядя в темные от беспокойства глаза Эндимиона. — Мне не по себе…

Наследник престола послушно разжал руки и отступил. Но Минория осталась стоять на месте, словно громом пораженная. Девушка тяжело дышала, пребывая в глубочайшем волнении. Наконец, принцесса, прижав ладонь к груди, помчалась обратно в свои покои, отчаянно ругая себя за проявление эмоций, а Эндимион задумчиво взъерошил себе волосы. Взгляд его непроизвольно упал на пол, где лежал цветок, выпавший из волос принцессы Венеры. Наклонившись, принц поднял его и задумчиво покрутил меж пальцев.

«Этим разговором я получил больше вопросов, чем ответов», — подумал Эндимион и, развернувшись на каблуках, направился к покоям невесты. Цветок Минории он вдел себе в петлицу, и нежно-белые его лепестки смотрелись на редкость гармонично с темно-синим сукном мундира.

Едва принц скрылся из виду, как из-за поворота медленно вышел случайный свидетель напряженного диалога между особами королевской крови. Это был Адонис. От его проницательного взгляда и острого слуха не укрылось ровным счетом ничего из того, что произошло в пустынном коридоре. Ядовитой гадиной обернулось вокруг сердца офицера осознание, что его богиня отчаянно влюблена в принца Эндимиона. Это открытие ошеломило венерианца; он пожалел, что не выдал своего присутствия, когда направлялся к наследнику Иллюзиона с поручением от Деметры. Вместо этого Адонис был наказан сполна этим тайным знанием. Теперь он не мог смотреть на Минорию, как прежде, зная ее секрет. Он ведь ничем не отличался от принцессы Венеры — безответная любовь явно читалась в ее взглядах, жестах и поведении, и, глядя на все это, офицер словно смотрел в зеркало.