Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 108

Рей поморщилась, а затем, перехватив поудобнее метлу, замахнулась на спящего и ударила его по плечу:

— А ну-ка, подъем! Здесь не ночлежка! — гневно воскликнула она и подкрепила свои слова еще одним ощутимым толчком древком под ребра незнакомца.

От неожиданности мужчина едва не скатился со ступеней, но, к счастью, успел удержаться, уцепившись за ворота.

— Эй! — хриплым спросонья голосом воскликнул он, потирая глаза. — Полегче!

— Повторюсь: здесь не приют для бомжей, — строго произнесла Хино, вскинув голову.

— Я не… — начал было молодой мужчина, но тут же забыл обо всем, едва увидел стоящую над ним мико. В лучах восходящего солнца она напоминала богиню, и даже метла в ее руках казалась ему драгоценным скипетром. — О-о-о… — протянул он, не отрывая взгляда от лица красавицы.

— Вставай уже, — насмешливо бросила Рей, вновь принимаясь подметать дорожку, — нечего протирать двор своими джинсами. Тем более, они и так не особо чисты…

— Я хочу служить у вас в храме! — выпалил молодой человек, поднимаясь на ноги.

— Что?! — выпалила Хино, не сдержав презрительного смешка. — Нет, нет и еще раз нет, — отрезала она, принявшись усиленно выметать сор с дорожки.

— Но… почему? — недоумевал тот, разводя руками. — Я все смогу делать, правда! Я быстро учусь!

Вздохнув, Рей привычным жестом откинула волосы назад и, снисходительно посмотрев на лохматое недоразумение, спросила:

— Как тебя зовут, парень?

— Юичиро Кумада, — воспрял духом молодой человек. — А вас как?

— Так вот, Юичиро, — проигнорировав встречный вопрос, продолжила мико, — в этом храме ты служить не будешь.

— Это не тебе решать, внучка, — раздался за спиной Хино старческий дребезжащий голос. Рей послушно отошла в сторону, позволяя дедушке самому разбираться с навязчивым бродягой.

— Кто ты, непутевая молодость? — поинтересовался священник, и Юичиро ответил.

Глядя на этих двоих, Рей едва сдерживала смех. Дедушка был где-то по пояс новоявленному кандидату в ученики, а сам Кумада настолько благоговел перед маленьким человечком, что, казалось, готов был на колени перед синтоистом упасть, лишь бы попасть в храм. Это было настолько комично, что Хино все же хихикнула в кулачок. Это и поставило точку в решении священника.

— Хорошо, я возьму тебя в ученики, но ты должен доказать, что достоин этого призвания, — заявил дедушка Рей, сложив руки на груди, тем самым придавая своим словам солидности.

— Все, что угодно! — воскликнул Юичиро, бросив взгляд на Рей.

— Тогда, за мной!

Махнув рукой, дедушка Рей удалился, а Кумада, подхватив рюкзак с термосом, нелепо подпрыгивая и оглядываясь на красавицу мико, двинулся следом.

Девушка же, не спеша доделав работу, отправилась в хараидзё*, где располагался сакральный алтарь со священным огнем. Это было любимое место Рей — там она при помощи медитации могла расслабиться, сбросив с хрупких плеч бремя мелких забот, или же заглянуть в будущее, тем самым успокоив мятежную душу, терзаемую от смутных, неясных и мрачных предчувствий.

Как раз такое предчувствие и пробудило мико незадолго до рассвета. Оно багровой дымкой ворвалось в ее подсознание, нарушив безмятежность сна глухой тревогой, от которой Рей, беспокойно заворочавшись, застонала. Эта дымка мучила ее, пропитывая каждую клеточку тела гнетущим ощущением страха.

«Берегись…» — услышала Рей сквозь сон за секунду до пробуждения, и эти слова еще некоторое время эхом звенели в ушах. Суеверная Хино мигом поняла, что мрачное сновидение несет в себе какой-то тайный посыл; а какой именно, ей предстояло разобраться гораздо позже.

В этом небольшом полутемном помещении всегда пахло сандаловым деревом и травами. Огонь, весело потрескивая в специальном очаге, отбрасывал неясные тени на стены и потолок, создавая особую, таинственную атмосферу. Загадки, тайны, трепет перед неизведанным — все это привлекало Рей. Приходя в хараидзё, она словно становилась ближе к богам и к самой природе. Медитируя, мико растворялась в теплом сухом воздухе, получая ответы на свои вопросы.

Вдохнув полной грудью горьковатую смесь ароматов дерева, трав и дыма, Рей сняла деревянные сабо и, преклонив колени перед очагом, села, откинув за спину густую массу непослушных темных волос. Потянувшись к небольшой белой пиале, девушка взяла щепотку трав и бросила ее в огонь. Тот, приняв дар мико, на мгновение вспыхнул белым светом. Это был добрый знак, и Хино улыбнулась. Сложив руки у груди в молитвенном жесте и закрыв глаза, Рей два раза негромко хлопнула в ладоши, прислушиваясь к треску сухих поленьев в очаге. Потом еще и еще, но с каждым разом паузы между хлопками были все длиннее и длиннее. Мико медленно погружалась в транс.

Лицо ее было безмятежно-расслабленным; густые темные ресницы, словно два веера, ложились на нежные щеки. Дыхание — едва различимым, а голова на удивление легкой. Даже тело, казалось, становилось невесомым, словно беловатый дымок, вырывающийся наружу через отверстие в крыше.

— Все… Что… Движется… Ко… Мне… Пусть… Движется… Обратно… Обратно… Обратно… — едва слышно произнесла мико заветные слова и распахнула глаза. Не мигая, она уставилась на пляшущее перед ней пламя, вглядываясь в причудливый танец огня. Оно отражалось в глубоких темных глазах Рей двумя живыми искрами.

— Сон… Что он означает? — прошептала она, вновь прикрыв на мгновение глаза.

Над очагом словно пронесся порыв ветра, и на мгновение Хино почудилось, что она видит среди языков пламени женское лицо, незабвенные черты которого навеки жили в ее сердце. Мико вздрогнула, но не решилась прервать сеанс. Едва дыша, она смотрела на сотканный из огня лик, ожидая чего угодно и, наконец, услышала слова, сливавшиеся с треском обращающегося в пепел дерева:

— Берегись… Гнев.

И вновь порыв ветра пронесся над Рей, ударив в лицо горячим воздухом, и девушка, словно во сне, увидела бешено мелькающий калейдоскоп картин будущего: сражение, демонов, кристалл, похожий на алый рубин… И багровую пелену, застившую глаза и сковавшую тело невидимыми оковами. Всего на долю секунды на Хино накатил горячий гнев и схлынул, подобно волне, омывающей морской берег. Сердце Рей бешено заколотилось, и она, не ожидая подобного видения, едва не упала на спину.

Но тут дверная створка, оклеенная тонкой рисовой бумагой, отъехала в сторону, и солнечный свет вместе с пением птиц ворвался в помещение, разгоняя марево:

— Мисс… э-э-э… Рей, мне нужна ваша помощь. Ваш дедушка сказал, что у вас есть антисептик, ну и… — раздался заикающийся голос недотепы Юичиро, и Хино повернула голову, уставившись на замершего у порога молодого человека.

— Итак, если ты все же стал учеником в этом храме, запомни первое правило: никогда не заходи сюда во время моей медитации, — медленно произнесла девушка, все еще находясь во власти тревожных видений.

— Хорошо, — поспешно кивнул Кумада, и Рей не удержалась от удовлетворенной улыбки.

— Что там у тебя? — поднявшись с места, мико подошла к Юичиро, оттесняя молодого человека от порога и задвигая створку — подальше от любопытных глаз.

— Э-э-э… ну… Я разбил лоб, — смущенно разведя руками, ответил горе-ученик.

Рей вздохнула:

— Все ясно. Дедушка учил тебя прыгать с лианы на лиану, так? И одна из них не выдержала?

— О, да! Он сказал, что ученик священника должен уметь все, вот я и… Точнее, я врезался в дерево… А как вы догадались? — прервал торопливый рассказ Кумада, во все глаза уставившись на брюнетку.

— Ты не первый. И, надеюсь, последний. Дай взглянуть на твой лоб, — махнула рукой мико, ясно дав понять, что сейчас не время для пространных пояснений. Подняв руку и откинув челку Юичиро назад, она, нахмурившись, уставилась на налившуюся лиловым кровоточащую шишку.

«Симпатичный…» — пронеслось у Рей в голове, когда она, убирая руку, быстрым взглядом окинула бледное, скуластое лицо молодого человека. Его карие, словно у щенка, глаза смотрели на Хино с немым обожанием, и это не могло не затронуть тщеславие красотки.