Принц и нищий (СИ) - "SmileGin" - Страница 52

— Ладно… три дня не так уж страшно, — облегченно вздохнул Мукуро.

— А что случилось? — на том конце провода щелкнула зажигалка, и Алауди шумно затянулся. — Кому-то надо врезать?

— Нет, благодарю. Мне деньги нужны.

— Кто бы сомневался. И сколько?

— Эээ… пока не знаю точно, но, вероятно, много.

— Что ж, можно было бы и не спрашивать. Заезжай, я дам тебе свою карту.

— Боюсь, что этого будет мало. Я дождусь возвращения отца.

— Ты во что-то снова вляпался?

— Что это еще за тон? И что это еще за «снова»? Я почти полгода жил без вашей помощи, так что не надо мне.

— Молодец. Перелез с одной шеи на другую. Твоему таланту везде находить спонсоров, даже в трущобах, можно позавидовать.

— Твоему тоже, — парировал Мукуро. Его неожиданно сильно задело пренебрежительно брошенное словечко «трущобы». Сам-то Алауди удобно пригрелся на груди олигарха и говорит еще что-то. — Ладно, звякни мне, когда отец вернется.

— Если я его застану, — ответил Алауди. Странно, но Мукуро совсем не насторожил такой ответ. Наверное, он просто слишком много думал о Хибари.

Так. Ребята не слишком забеспокоились из-за его исчезновения. Ну ладно, Гокудера психовал, но его в расчет можно не брать — он всегда истерит, ему лишь бы поорать. Остальные отреагировали адекватно и даже обыденно, значит, это обычное дело. В конце концов, это же Хибари Кея. Что с ним может вообще случиться?

Это во-первых.

Во-вторых, он совершенно очевидно страдает каким-то заболеванием. Тоже не проблема, ведь Мукуро с ним подружился, а отец будет рад помочь парню, который помог его сыну выжить в этом суровом мире безденежья. Какой бы сложной и опасной ни была болезнь, с помощью денег ее можно вылечить. Правда, придется идти на попятную, отказаться от своих принципов и вернуться домой, но это не так уж и страшно. К тому же, отличный предлог без унижений возвратиться в свою прежнюю жизнь.

Нельзя сказать, что он просто проболтался без дела все это время. Он попробовал на вкус, какова самостоятельная жизнь. Он работал, оплачивал аренду, общался с людьми, которые не интересовались размером его счета в банке, неплохо повеселился, открыл в себе бисексуальную сторону и, конечно же, много чего переосмыслил. Не будет больше никаких гулянок сутками, таблеток «счастья», алкоголя и вечных прогулов. Нужно серьезно взяться за учебу, завести дружбу с папиными приятелями и их серьезными детьми и, если Хибари не возненавидит его, продолжать с ним встречаться. И надо помириться с Тсуной, они очень плохо начали. Может, было бы все иначе, если бы при их первой встрече Мукуро сразу не воспринял его в штыки.

Но это все потом. А сегодня можно напоследок оторваться. Вечером он обязательно поговорит с Кеей, расскажет ему все, расспросит, и все волшебным образом разрешится. Нечего волноваться.

***

Кен за четыре с половиной месяца изменился довольно сильно: осунулся, вытянулся, постригся так коротко, что сравнение с лохматой собакой теперь бы не проканало. Он сидел на капоте своего автомобиля, в черном пальто и джинсах, и прикладывался к фляжке с горячительным.

— Без шапки зимой? Смело, — окликнул его Мукуро, и Кен аж подскочил от неожиданности.

— Мукуро! — Он кинулся ему навстречу и до хруста в костях стиснул его в объятиях. — Ты жив, я просто счастлив! — улыбался он, беспрестанно хлопая его по спине. — Ого, неплохо выглядишь для парня, убитого бомжами.

— Надеюсь, репортерам не перепал столь жирный скандальный кусок моей биографии, — посмеялся Рокудо, дергая на себя дверцу и садясь в машину. Кен юркнул на водительское место и быстро перетянул себя ремнями безопасности.

— С каких это пор ты перестал быть самоубийцей? — поинтересовался Мукуро, повторяя его движения. Автомобиль плавно тронулся с места. — Кто ты и куда дел моего приятеля?

— Ты назвал меня приятелем, — радостно рассмеялся Джошима, мельком глянув на него. — Я так давно не слышал такого обращения к себе! — Он осторожно выехал на шоссе и, почувствовав на себе любопытный взгляд, вздохнул. — Да я в прошлом месяце в аварию попал — ничего страшного, но усрался я тогда знатно. Теперь стараюсь ездить аккуратно.

Ага, теперь ясно, куда исчезла бешеная скорость, при которой вдавливало в сиденье, резкий старт, оставляющий темные полосы на асфальте, и человек, который с жаром утверждал, что «ремни для слабаков». Все меняются под влиянием окружающих условий, событий, происходящих с ними.

— Эй, я тут затарился, — порывшись в бардачке, Кен кинул ему крохотный пакетик с розовыми таблетками. — Ух, вот мы сегодня зажжем! Покажем всем, кто тут король вечеринок! — злорадно хохотал он, азартно сверкая глазами. Скорость при этом заметно увеличилась. Все-таки он еще не совсем мог держать себя в рамках.

— В последний раз, — пропел себе под нос Мукуро, высыпая себе на руку два гладких шарика. Веселиться, не думая о Хибари и семейных проблемах, — вот, что ему было нужно сейчас. Каких-то три дня, и его ждет уже совсем другая жизнь.

Когда они въехали на подземную парковку увеселительного заведения, уже были навеселе. Несмотря на свои громкие слова о чудесном спасении при аварии, Кен закинулся кислотой еще в пути, поэтому чувствовал себя даже еще более упоротым, чем всегда, а это было довольно сложно представить.

Мукуро будто растворялся в неге. Вот она — его стихия. В воздухе витал запах настоящего, дорогого алкоголя, легкий аромат духов и флер разнузданности, присущий только золотой молодежи. Никаких визжащих девиц, размалеванных косметикой с рынка, никаких уныло пасущихся парней у барных стоек, рыскающих, где бы достать деньги, чтобы угостить подруг. Да, он наслаждался однажды атмосферой в том засранном клубе, в котором работал несколько дней, но он тогда был явно не в себе, или мозг услужливо кинул ему эмоцию, которая на его психике не отразится в негативном свете.

— Я дома! — воскликнул Мукуро, не особо стараясь перекричать музыку. Время псевдоаристократическим беседам в уютной обстановке уже давно завершилось, музыка гремела на полную, и его вряд кто-то услышал. Кроме Кена.

— С возвращением, дружище, — рассмеялся он, тряхнув его за плечи. — Давай сперва в бар.

Мукуро слепо побрел за ним, пребывая в абсолютной нирване. Кен что-то там говорил про зрелища, которые их ждут, про Сато и старые традиции, а все, о чем мог думать Мукуро, — так это о том, что он наконец-то в отличном прикиде, хоть и не сшитом на заказ, но довольно приличном, от него пахнет не дешевым гелем для душа, а дорогим парфюмом, и он находится не на задворках планеты, а в одном из самых элитных ночных клубов Токио.

Он был уверен, что будет плеваться, оказавшись среди лживо-вальяжных лиц своих бывших «друзьяшек», что ему будет тошно в их компании, но ничего подобного. Может, потому что он все-таки один из них?

— Мукуро! — удивленно воскликнула одна из его любовниц. Понятие «бывшие» в их круге не употреблялось: тут все со всеми когда-то были и будут, и точно не один раз. — О, боже. — Она прикрыла рот ладошкой с ярким маникюром и, отставив бокал, подошла к нему. — Сато рассказывал просто ужасные вещи, такой болван.

— Неужели есть на свете люди, которые прислушиваются к его словам? — усмехнулся Рокудо и склонился, с удовольствием целуя нежную ручку своей собеседницы.

— Если он наберет себе достаточно таких дурачков, то наступит конец света. — Девушка, кажется, ее звали Химико, улыбнулась и кивнула на возвышающийся над танцполом балкончик. — Но он собрал свою аудиторию. Маленькую, но верную. Они рассказывают о тебе такие небылицы, что хочется просто вскрыть себе вены.

— Послушать, что ли, что за легенды слагают обо мне? — улыбнулся Мукуро, кивнув бармену. Денег, оставшихся от неприятной работы с престарелой нимфоманкой, на сегодня ему должно было хватить. Не с лихвой, к сожалению, но для того, чтобы не ударить в грязь лицом, хватит.

— Оооо, — протянул Кен, посмеиваясь, — ты упадешь раньше, как он дойдет до того, как он вылил на тебя помои.