Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 255

Но этому не суждено случиться. Мало кто умеет путешествовать во времени. А Эрне бы хотелось… Хотелось танцевать — там. Хотелось петь — там… Хотелось чувствовать себя нужной — там… Наверное, в этом было что-то странное. В том, что Эрне так хотелось попасть в легенды. Нет, она прекрасно понимала, насколько малы её шансы выжить, коль это случится на самом деле. Но ей… хотелось. Хотелось видеть всё то, что происходило тогда, своими глазами. Хотелось не просто читать — хотя читать Эрна Хоу любила очень сильно, — но и видеть, чувствовать, слышать… Не только представлять… Кто знает — какие они были на самом деле? Кто знает — что они чувствовали? Кто знает — как справлялись со своими эмоциями?

Эрна Хоу была «бубновой королевой» и постоянно «витала в облаках». Обычно это до хорошего не доводило. Она была слишком уж невнимательна. Подумать только — она могла раз по десять переспрашивать учителей, чтобы ей объяснили какую-то тему, и каждый раз отвлекаться на мысли о ком-то вроде Кэссиди или Инарда. Над ней постоянно смеялись по этому поводу другие ученики. Она и сама была готова смеяться над собственной неуклюжестью и невнимательностью. Вот и сейчас, отправляясь на практику, она успела сильно подвернуть ногу, а после этого ещё и упасть на камень, хотя вся команда проделала путь до места их лагеря без особых проблем.

Как только они прибывают на место, Эрне приходится намазать ушибленную лодыжку какой-то странной пахучей мазью и забинтовать ногу. Всё-таки, жаль, что Райн оказался не в их команде. Он, конечно, был заносчив и мрачен, но зато умел варить настолько прекрасные зелья, что можно было простить ему все прегрешения. Уж для кого точно — так это для Эрны и Эйбиса — зелья и настойки Константина были просто манной небесной. С их-то постоянными травмами… К кому же ещё можно было обратиться, кроме Константина Райна — самого талантливого зельевара среди них всех? Нет, можно было обратиться и в Лазарет, но там бы продержали, как минимум, неделю, что было чревато неподготовленностью к экзаменам.

На улице слишком тепло для начала осени. Ещё практически лето. Да что там — ещё лето. Ещё так звонко поют птицы, ещё ветер не стал холодным, ещё листья не начали желтеть, ещё темнеет так поздно… Это просто прекрасное время. Эрна его так любит… Уже не так жарко, как было в июле или августе, но ещё и не так холодно, как будет совсем скоро — в октябре. Это прекрасное время. Тихое, спокойное… И с ежегодной практикой на природе, которая обычно заканчивается дракой Вейча и Виланда под аплодисменты Эсканора и… его единокровной сестры… Тоже Эсканор. Эрна старается не думать лишний раз об этом — всё равно, каждый год повторяется один и тот же сценарий, который ужасно надоел бубновой королеве.

Она сидит на солнышке и ждёт, пока остальные поставят палатки. Хорошо, что Тозеур разрешил ей посидеть спокойно — сейчас она была бы должна ставить палатку именно с ним. Пиковый король всегда был джентльменом. Как и пиковый туз. Про пикового валета этого, к сожалению, сказать было нельзя, но Эйбис был хорош сам по себе этим своим неисчерпаемым весельем, своим неисчерпаемым запасом острот, подколок, ужимок, от которых так хотелось смеяться…

А потом девушка охает от боли, когда, наконец, встаёт с камня, чтобы пойти куда-то. Андэль и Леонризес сразу обращают к ней испуганные взгляды. Разумеется, в тот момент, когда начинают распределяться обязанности — куда кому и за чем сходить в лес (за водой, за хворостом, за ягодами) — Эрне сразу же говорят, чтобы она оставалась в лагере и никуда не уходила.

— Не изволь беспокоиться — и без тебя сможем сходить! — усмехается Леонризес, глядя на ушибленную ногу Хоу, а потом добавляет серьёзно. — Не следует тебе отходить от лагеря далеко, а то завтра, и вовсе, не сможешь идти.

Княжна, как и всегда, права. Эльфийка понимает, пожалуй, слишком многое. Пожалуй, из них всех, после Райна, именно Леонризес является лучшим целителем. Впрочем, в любом случае, эта девушка была, пожалуй, одним из самых добрых людей среди всех «карт». А вовсе не Мира, Нелли или Аделинд. Эрна ценила ту сухую заботу, которую оказывала княжна.

Бубновой королеве теперь вспоминаются легенды о прекрасной Хильдегер — наложнице Инарда, — которая когда-то смогла спасти столько невинных жизней своей добротой… Леонризес чем-то была на неё похожа. Нет, эльфийская княжна вовсе не была такой милой, каковой, бесспорно, была Хильдегер. Напротив — эльфийка была очень горда. Даже горделива порой… Княжна любила себя, старалась не замечать чувств Мицара к себе, стремилась во всём и всегда быть лучшей — красивейшей, аккуратнейшей, умнейшей… В этом не было ничего плохого. Эрне всегда было невероятно интересно находиться рядом с Леонризес. Эта девушка была умной, обаятельной, великолепной собеседницей, сама знала много легенд и сказок, которые иногда рассказывала своим мелодичным голосом… Ещё она прелестно пела разные эльфийские песни… Леонризес любила петь… Но редко пела кому-нибудь, кроме Эрны или Феликса. Не все ученики в Академии были способны оценить её способности в пении. А княжна была слишком гордой, чтобы петь для кого-то, кто не смог бы понять её.

Впрочем, нога болит… Ещё бы — так навернуться! Кто бы ещё так сумел?! Разве что Эйбис… Но Эйбиса бы кто-то обязательно толкнул и ещё, вероятнее всего, пнул бы под рёбра. К несчастью Хоу Вейча был в другой команде, и всё внимание доставалось бубновой королеве. Что же… Бывает. Надо было, всё-таки, проследить за тем, чтобы оказаться в той же команде, что и Вейча. Он был интересным парнем. Интересным, любознательным и… смог бы изобразить Йохана или Драхомира специально для неё. Эрне нравилось дружить с ним — впрочем, как и с остальными.

— Да… — добавляет озадаченно Роза, глядя на красное пятно, которое уже на следующий день обещало превратиться в огромный синяк, на лодыжке своей подруги. — Это уж точно… Полежи! Отдохни!

Роза и Феликс Эсканоры очень похожи. Во всём — в мелких привычках, характерами, отношением к проблемам других людей. Они были сводными братом и сестрой, но похожи были словно близнецы Кошендблат. Только разве что не ссорились так постоянно. Напротив. Пусть отношения у двоих Эсканоров были весьма прохладные, друг друга они старались по возможности поддерживать. Да — всевозможными подколками, подковырками, надменными замечаниями они друг друга сильно раздражали. Но как-только случалось что-то серьёзное, сразу бежали друг другу на помощь. В общем — своими родственными связями они не кичились (в отличие от Хельги Кошендблат, учившейся на другом факультете). Так что… Общаться что с Феликсом, что с Розой было приятно. Правда, Эрна — как и большинство учеников в Академии — согласилась бы с тем высказыванием Эйбиса, что Розу нужно было назвать скорее Кактусом или что-то в этом роде. Но это было уже совершенно не важно. Да и… Роза была сильным и решительным человеком, настоящим «тузом», коим она и являлась. С ней редко могло быть скучно. Быстрая, вёрткая, вечно растрёпанная, весёлая — в этом она с братом была удивительно похожа. Феликс тоже был таким — угловатым и подвижным. И удивительно ответственным.

Хорошо, что никто из девчонок их команды не надел по глупости платья. Было бы так неудобно идти… Практика — это практика. Это нечто совершенно бессмысленное и удивительное, во время чего всегда можно хорошенечко отдохнуть, пока Леонризес, Феликс, Константин и Нелли будут, словно умалишённые, носиться по лесу и сметать на своём пути всё, что может хоть в какой-то мере относиться к заданию. Райн ещё будет собирать нечто, что нужно и понятно лишь ему одному. Даже Земирлонг одела брюки под своё традиционное платье и заметно подкоротила оное.

Это будут весёлые деньки. Точно-точно. Эрна была уверена в этом. Они успеют вдоволь нагуляться и подышать свежим воздухом перед тем, как снова начнётся учёба. Это будет просто прекрасно — побыть на природе. Хоу любила природу… Как возможно было ею — природой — не восхищаться — этими горами, реками, травой, солнцем? Как можно было не считать истинным счастьем возможность любоваться этими чудесными пейзажами? Природа — единственное, что может быть истинно прекрасным…