За широкой улыбкой (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 24

Очередными слезами…

- Отпустите ее... - едва различимо, хрипло шепнула я.

Жуткая... тягучая пауза. Разрывающее изнутри сопротивление.

...и наконец-то сдается.

Шумный выдох, разворот.

Косой, беглый взгляд на товарищей и, скривившись от отвращения, коротко кивнул Еремов.

Кто-то сплюнул от злости...

Опять напор - вынужденно подчиняюсь: уже бреду с Гришей на выход.

- Вставай, б***ь! - послышалось за нашими спинами... раздался грохот. - Повезло тебе сегодня, гн*да ссаная...

***

Забиться в угол на заднем сидении авто и тихо, позорно завыть.

Взревел мотор. И лишь косые взгляды в зеркало заднего вида бросает на меня Еремов.

- Ну, хватит, - не выдерживает. - Она еще свое отгребет… не от нас, так от других.

Всхлипываю.

- А если она права?

- В чем? – от удивления даже обернулся на миг.

- Лучше бы Евсеев… завершил свое дело. Ничего и не было бы уже. Может, даже и эти были бы живы…

- Ага, - язвит. – Так он тобой и насытился! А что семь лет мотал, а не разгуливал, кромсая налево и направо, уже ничего не значит, не?! Не мели чушь! Ты его засадила! Поймала и засадила! И этим многих спасла!

- Не я…

- ТЫ! – вновь полуоборот на секунды. – Ну, не повезло – не удавился урод по пути. Бывает... Главное, успокойся. Сейчас разберемся во всем, найдем подход – и решим проблему. Самое важное – не истерить и не впадать в панику… Как мне ты тут выдала. Я чуть сам коней не двинул от всего того вида.

- Какого? – морщусь в предположениях.

- Такого, - резко гаркнул, но затем осекся,  - когда глаза под лоб пускать стала, - скривился в печальной улыбке, изо всех сил стремясь настроение переиграть.

- Куда едем? – словно очнулась я, когда Григорий резво свернул с основной дороги.

- Пожрать да спать. А то уже больше суток на ногах.

- А письмо? – испуганно шепотом я.

- Что? – бросил на меня взгляд в зеркало.

- Давай хотя бы Фирсову завезем. Пусть отпечатки снимут, посмотрят, что внутри.

- Не поверишь, - неожиданно рассмеялся, отчего обмерла я, выжидая. – Уже съездил, уже отдал. И даже "корефан" твой успел отзвониться: передал, что ничего такого нет. "Пальчики" есть, помимо наших с тобой, но они ни Евсееву, ни Каренку не принадлежат. Вероятно, Жанны. Она же его и принесла, конверт этот е**чий, ко мне в квартиру... Но кто ей вручил, хорошо не рассмотрела. Говорит, мол высокого роста какой-то мужик, с капюшоном на голове по самый нос. Неразборчиво бормотал что-то. Поняла лишь, что надо передать Еремову, но не в руки. Сам же не может, так как в квартире мент, и его могут запалить, - шумный вздох. - Внутри же, кроме рекламной брошюрки какой-то выставки, ничего такого нет...

- Что за выставка? - робко шепчу.

- Да какого-то имбецила, который какому-то животному кишки выпустил и искусством назвал.

Нервно сглотнула слюну я:

- Выставка "одиозного ваятеля", - торопливо повторяю слова, что уже как мантру заучила. - Он пытается через их символы достучаться до нас. До меня – единственного, так хорошо понимающего его зрителя…  слушателя.

(стираю остатки слез, соплей)

- В смысле? – резко по тормозам. Обернулся целиком.

Нахмурился.

Тяжело вздыхаю, опустив голову. Смущенно:

- Пока я вела это дело, то такие мелочи никто не замечал, даже я: думала, что просто совпадения. И потом, конвертов поначалу же не было. Только сами листовки подбрасывал кто-то в почтовый ящик. А вот когда уже закрыли Евсеева – там и письма пошли (без указания отправителя): на Новый Год вместо открытки, или еще когда. Да даже на развод прислали: религиозную брошюрку… с таким удачно подобранным названием, до сих пор помню: «Слепой, да прозреет». Вот как так? - взгляд на Ерему: - Сидя за решеткой, в сотни километров от меня, он все равно знал всё о моей жизни, следил за ней… С помощью Каренко, или сам - уже не знаю. Но уже тогда готовил меня к тому, что придет день, когда он завершит начатое...

Немного помолчав, добавила (нервно сглотнув слюну, вновь опустив очи):

- Значит, животное, говоришь, …которому выпустят кишки?

Послышался гудок сзади стоящего автомобиля.

- Балашова, - позвал, не реагируя на посторонних, Еремов.

Покорно поднимаю взгляд: глаза в глаза.

- Ты, б***ь, со мной сейчас, так что нех** дергаться! Ясно?

И снова гудки...

Вынужденно тороплюсь с ответом:

- Да.

Довольно кивает головой. Разворот.

Поддать газу, переключая скорость – даже не смотрит на нервных за окном.

- А животное там, - вдруг задумчиво продолжил, - или сам черт - мне ср*ть! Пусть лучше сам переживает, как бы ему чего не вспороли…

***

Ресторан домашней кухни.

Картофельное пюре с котлетами, томатный сок...

- Ешь, - подвигает тарелку ко мне ближе. – А то, небось, забыла уже, как еда нормальная выглядит. Осталось еще гастрит заработать для полного счастья.

- Он и так давно уже есть, - неохотно бурчу, беря в руку ложку.

- Че так? – ухмыляется.

Шумный вздох. Взор обрушиваю ему в лицо:

- А почему бы и нет? Нервы постоянно на пределе. Сутками, что тогда, что сейчас – на работе. Некогда и поесть нормально. А после развода – и того нет желания готовить. Вообще, на многое нет охоты, когда живешь один. Не мне тебе рассказывать, - криво улыбаюсь. - Нет нужды ни постель заправлять, ни даже супы варить...

- А ради себя?

Обмерла я, подбирая слова.

- Ради себя? Ради себя… я даже не уехала из этого чертового города. Еще до встречи с тобой... Может, и ничего бы не случилось... Может, и не нашел бы меня Евсеев... Или в милицию не пошла бы – стала врачом, либо воспитательницей. Няней, так ты говорил? Спасала бы жизни, как и здесь, или просто кому помогала, вот только… не отдавая судьбу, тело и душу взамен.

- И мы бы и дальше творили… свой беспредел, - добро так, весело рассмеялся, кивая головой Еремов. – Но разве это лучше? - улыбнулся.

- А то вы  так не творите?! – сквозь ухмылку с негодованием гаркнула я.

Захохотал.

- Но сколько тех, кого ты остановила. Разве не так?

Смолчала.

- И взгляни на себя, - внезапно продолжил. – Честный, добрый, самоотверженный милиционер. Подтверждение того, что еще не все прогнило в этой стране…

Печально, горько саркастически рассмеялась я:

- Мент? Выбравший сторону бандитов?

Заржал пристыжено, на мгновение пряча взгляд, Гриша. И снова глаза в глаза:

- Это еще кто кого выбрал, Балашова?

Молчу, чувствую, что краснею... Короткая пауза.

Продолжил:

- А ты... Хоть сними с тебя форму, отбери корочку, и даже в кровать к бандиту положи, все равно остаешься ментом. Стражем правопорядка. Я не удивлюсь, если в какой-то момент ты выберешь правосудие, а не меня. И это будет естественно. Логично… Так что… - вдруг кивнул на тарелку мою, - ешь давай и не грузись всяким бредом. Рожденный летать – ползать не станет.

- Если только ему крылья не отрубить.

- Путь сначала попробуют...

***

Приехать домой к Еремову. Живо стащить с себя куртку, обувь и проследовать за Гришей в зал.

- Ну что, - обмер посреди комнаты, улыбаясь. Чешет затылок. Взгляд на меня: - Я на диване, ты – на полу, все как всегда?

Заливается смехом.

Подстебнул, так подстебнул.

Ухмыляюсь.

- Раз хозяин дома так говорит… - пытаюсь не уступать я.

Смеется.

Шаг ближе и вдруг обнял за плечи, дружески.

- Или в кровать? – а глаза так и блестят потаенной радостью. – Без всяких там «шуры-муры»?

- А ты сможешь? - чувствую, как уже краснею от одной только этой мысли.

Ухмыляется:

- Постараюсь.

- И где, прям там? – киваю головой в сторону спальни. – Где ты свою голосистую таскал?