Благая Весть Курта Хюбнера (СИ) - Незванов Андрей - Страница 56

Строго говоря, "онтологические установления" ведомы только Онтологии. Как выделить таковые в коллективной ментальности и отождествить их с "интерсубъективно конститутивными для научного опыта априорными элементами" есть большая загадка.

Хюбнера загадка эта не беспокоит. Он исходит из того, что такие "онтологические установления" циркулируют в публике, и что они разделяются всеми членами общества, или являются, как он говорит, "всеобще разделяемыми".

Он пишет:

"Если подобные онтологические установления действительно играют эпохальную роль, то уже в этом заложено, что они являются интерсубъективно признанными. Поскольку они не становятся известными из-за того, что просто падают с небес или догматически декларируются какими-то людьми, должны иметься основания к тому, чтобы они были всеобще разделяемы".

Далее становится ясно, что Курт разумеет под ученым прилагательным "онтологические". Онтологическое - это то, во что мы верим...:

"... поскольку априорные установления являются онтологическими, то они не могут подкрепляться фактами, так как, напротив, именно они задают те рамки, в которых вообще могут выступать факты...".

Таким образом, истинность "онтологических установлений" не логическая, но - авторитетная. По словам Курта, это суть те "предположениях, которые выказывают достаточную силу убеждения"; за которыми стоит авторитет общины: "все так думают; все в это верят!".

Именно это и подразумевает Курт Хюбнер под "интерсубъективностью априорных элементов научного опыта".

Определение достаточно скользкое.... Мало ли во что верят люди?!

Потому Хюбнер косвенно ограничивает круг тех "всех", кто в его представлении разделяет "априорные установления". Это суть те образованные личности, для которых ...

"Таковыми могут быть лишь те предположения, которые по своим основам являются исторически установленными и при этом общепризнанными, по меньшей мере, возникая из общего горизонта представления, отличающего эпоху".

Под это определение подходят представители политических верхов, объединенные общностью идеологических рефлексий; или, проще говоря, принадлежащие одной политической партии.

Правильность нашего вывода подтверждается следующими замечаниями Хюбнера:

"... нельзя отрицать, что таким образом обретенному интерсубъективному признанию ставятся границы. /.../ С одной стороны, эти границы обусловлены тем, что данный исторический горизонт представления часто не является единым, с другой стороны, тем, что он как раз есть лишь исторический...".

В конце раздела он уже откровенно выступает как политический радикал, или революционер, заявляя:

"Мы должны, наконец, отказаться от того, чтобы возникшие в XVII и XVIII веках онтологические представления, до сих пор по большей части определяющие нашу картину мира, выдавать за нечто вечное и необходимое".

Этот свой лозунг - иначе не назовешь!- он совершенно демагогически подкрепляет цитатой из "Фауста":

"В "Фаусте" Гёте говорится: "Философ тот, кто приходит и доказывает вам, как это должно быть"";

не замечая, что слова "должно быть" имеют здесь этический смысл, а вовсе не онтологический.

В свою очередь и мы спрашиваем: Что всё это доказывает?

В наших глазах рассуждения Хюбнера об "интерсубъективном" и догматическом характере научных истин демонстрируют приоритет общественности, общности и общения над познанием, - деятельностью, институализованной исторически совсем недавно. Потому теория познания неизбежно упирается в политические и этические стены, или "границы", поставленные "интерсубъективному признанию" любой теории, как определил их Хюбнер.

И, точно так, как частная научная теория поверяется техникой, мировоззренческие предпосылки любых теорий, в форме ответа на общий вопрос об их РАЗУМНОСТИ, поверяются общественностью.

В следующем разделе....

6. Историческая обусловленность эмпирической интерсубъективности в науке

Хюбнер пишет об этом так:

"Теперь можно ответить на вопрос о рациональности науки как эмпирической интерсубъективности. Эмпирическая интерсубъективность имеется в ней тогда, когда мы уже описанным образом имеем дело с чистым опытом или когда конститутивные для научного опыта априорные элементы находят в определенном исторически данном положении или эпохе широкое признание в ученом мире. И, напротив, широко распространенное сегодня представление, что эмпирическая интерсубъективность науки состоит в том, что в принципе каждый должен признавать и считать истинными ее доказанные фактами высказывания, если этот каждый имеет необходимые теоретические познания, основывается на иллюзии".

Как видите, "чистота" здесь понимается как неповинность имярека в его искренних заблуждениях, - в смысле: ЭПОХА ТАКАЯ!

"Ведь человек есть обусловленное, в частности исторически обусловленное, существо", - говорит Курт.

А "эмпиричность" - в смысле неповеряемой данности субъекта, в силу его тождественности в этом со всеми другими субъектами, или в отсутствии индивидуации по этому параметру.

Так, Дороти, находясь в Изумрудном Городе, всё видела зеленым.... и все, кто был с нею, видели так же. В этом отношении её опыт хроматического восприятия был абсолютно "чистым".... Что поделаешь? Город такой!

А вот, если она смотрела через специальные изумрудные очки, тогда её опыт был бы нечистым - зависимым от конструкции очков (и, значит, теории зрения); ибо, в других очках реальность предстала бы иной.

Но, если очки единственные, и других в этом городе нет, то они становятся apriori всякого опыта.

Отсюда - полагает Хюбнер - неправильно говорить об относительности научной реальности, но...

"... следует говорить об исторической релятивности априорных элементов всякого опыта".

Ведь, "... ожидать от труда обусловленного исторически существа и от его науки чего-либо другого, было бы преувеличением возможностей человека".

Говоря кратко, в со-знании всякого человека, часть относящаяся к "со-", т.═е. к "совместному" является априорной. И, следовательно, неустранимой.

Поэтому, согласно Курту Хюбнеру....

"Не существует абсолютной истины, к которой бы двигался научный прогресс, если под ней понимают истину саму по себе, свободную от всех этих априорных элементов".

И, после этого скептического заключения, мы переходим к ...

ГЛАВА XVII

Рациональность как эмпирическая интерсубъективность в мифе

Заглавие, как и предыдущие, не слишком удачное. Но, по контексту, можно сообразить и предвидеть, что, по мысли Курта Хюбнера, мышление насельников античного мира, верящих Преданиям, сиречь Мифам, ничуть не менее рационально, чем мышление людей европейского Просвещения, - просто априорные интерсубъективные (= бытующие в публичном обороте) предпосылки иные.

Почитаем и посмотрим, верна ли наша догадка.

По существу, рациональность - это последнее, чем может быть интересен Миф. Но, если подойти к обществу как коллективному созиданию общего дома, то будет нетрудно обнаружить, - как это и делает Хюбнер, - что ...