Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 87

Утром заныла шея от дискомфортной позы. Это были мелочью по сравнению с необходимостью ощущать его тепло, пальцы и губы, которые чертили щемяще нежный маршрут по контуру моего лица таким невесомым касанием, словно это был волнующий морской бриз. Уже понимая, что я нахожусь не в своей постели, и к тому же не сама, я с неохотой открыла глаза. Вопреки ожиданиям, меня не ослепил яркий солнечный свет. Приглушенный полумрак заливал пространство комнаты, единственным светлым пятном оказался… хм, мой балконет la Perla на выступающей балке ближайшего к дивану Андреевского креста. Это я тоже помнила, его название и функциональное назначение. Непроизвольно вспыхнула до корней волос, даже раньше, чем вспомнила, каким же образом он там оказался.

Я не знаю, где Лавров умудрился раздобыть теплый плед в шотландскую клетку, который сейчас укрывал меня по самую шею и слегка покусывал подбородок. Лавров. Еще он наш мэр. И еще мы с недавних пор бьемся в бессмысленной и бесконечной войне… яростный удар схлопнувшейся звезды сотряс стены бункера, задребезжала колючая проволока под высоковольтным напряжением. Выдержали. Я улыбнулась в его губы, встретив ласковый поцелуй без малейшего эротического подтекста. Чем это все было на самом деле: реальным проблеском света или страховкой моей психики? Я грелась в руках того, кого должна была ненавидеть, в комнате боли, но нежность прошлой ночи побила всевозможные рекорды. Цепи и кресты казались сейчас всего лишь неуместной декорацией.

Я прервала поцелуй и повертела головой, разминая затекшую шею. Невозможно было разобрать, сколько времени. Наверное, очень рано, потому что я ощущала себя разбитой и совсем не отдохнувшей. Снова захотелось провалиться в сон, но жесткий кожаный диван не располагал к комфортным объятиям морфея. Иное дело моя постель, там я всегда высыпалась.

- Как спала моя крошка?

В полумраке игровой БДСМ-комнаты уменьшительно-ласкательные эпитеты казались неуместными, но от искреннего, совсем не шаблонного “крошка” по телу пробежала горячая волна. Она залила яркими искрами священного огня трехмерную плоскость моей обновленной сущности. Медленно и чрезмерно осторожно, подготавливая плацдарм души для жестокого возвращения в реальность уже совсем скоро. Ночью мы были вместе. От этого соития не болело тело, не обжигала саднящей болью растертая кожа. Я не жалела о том, что произошло, и даже не удивлялась. Это была закономерность. Могла бы быть стартом в будущее без боли, слез и недомолвок, если бы все сложилось иначе и не было так поздно. Но сейчас я об этом не думала.

- Я все еще хочу спать… - вышло жалобно и по-детски вместо “доброе утро”. Сознание воспротивилось произношению его имени.

- Это нормально, моя девочка. Ты слишком устала. Это пройдет. Тебе нужно выспаться по меньшей мере сутки.

- И тебе, - шестое чувство танцевало свою сольную партию. Я просто ощущала его усталость через крепкие объятия. Мой новый персональный ангел мобилизовал все силы, чтобы остаться со мной и отдать свое тепло, именно поэтому я неосознанно делилась с ним внезапной эйфорией - до тех пор, пока она еще бежала по моим венам, насыщая кровь и не позволяя сойти с ума.

- И мне тоже. Я принесу тебе кофе, потом поедем домой. Договорились?

Мысль о том, что мне придется сейчас потерять биение его сердца, расстроила. Я не хотела выныривать из теплых объятий, понимая, что одиночество найдет повод вынуть на поверхность воспоминания, которых не хочет никто из нас, но возразить не посмела. Свесила ноги, стянув на груди плед, молча наблюдала за ним, не испытывая страха от взгляда в его глаза, все еще ощущая поглаживания ладоней на своих волосах. Следы усталости отпечатались на его волевом лице, расписались тонкими морщинами в уголках глаз и на высоком лбу. Вряд ли тому виной была бессонная ночь, скорее переживания и внутренняя борьба. Я помнила, что он был занят целую неделю, а с учетом того, что подобная должность не терпит халатного отношения…

Мои щеки вспыхнули румянцем, когда я увидела в его руках свой бюстгальтер. Я не умела краснеть, по крайней мере, мне хотелось так думать, но поспешно опустила глаза. Хорошо еще, что не вспомнила о судьбе трусиков именно в этот момент. Теплые губы коснулись моего лба, прошлись ласковым поцелуем к виску и ресницам перед тем, как я вздрогнула от хлопка двери. Одиночество. Если бы я осталась сидеть и нанизывать на нитку события прошлых суток, точно бы свихнулась. Спасла мысль о горячем душе.

Голова кружилась, когда я закрыла за собой дверь душевой комнаты. Когда-то мы с Алексом обсуждали целесообразность засовов. Он не видел в них необходимости, потому как понятия приватности в д/с оставались размытыми, но я настояла на обратном. Рамки личного пространства каждая пара устанавливает самостоятельно; если в интересы доминирующего партнера не входит поощрение закрытой личной зоны своей сабы, достаточно слова. В парах с/м сексуальная составляющая может отсутствовать вовсе, вне сессионных отношений такие люди привыкли возвращаться в собственные зоны комфорта. Тогда я не знала, что однажды меня это коснется.

Большое зеркало с диодной подсветкой отразило уставшую девушку с темными кругами растекшейся туши под глазами, растрепанными волосами и неестественно бледной кожей. На ее запястьях розовели характерные ссадины. Нужно смазать пантенолом, подумала я, позволив блузке и юбке соскользнуть на пол и подняв вверх волосы, чтобы закрепить найденным в шкафчике зажимом. Горячая вода приняла в свои объятия, прогоняя закравшийся под кожу холод. Я не думала ни о чем, растирала душистую пену геля для душа по коже и ополаскивала практически кипятком, забыв о контрастных обливаниях. Сонливость так и не прошла. Искушение нырнуть в мягкий махровый халат с эмблемой клуба было непреодолимым, но настораживало элементом уязвимости, поэтому я с неохотой натянула юбку и блузу обратно. Попыталась вспомнить, куда же исчезли мои трусики - сознание наказало за эту попытку выбросом холодной изморози по коже, и я просто пожала плечами. Возможно, сегодня я решила обойтись без них, в городе практически лето. Горячий пар прогнал бледность с кожи, глаза без косметики казались огромными и неправдоподобно зелеными, несмотря на то, что с трудом оставались открытыми. Я бы все сейчас отдала за телепорт, который мог перенести меня в мягкую постель.

Мой ангел вернулся со звуком хлопнувшей двери. При свете галогеновых ламп прошедшая ночь утратила ореол сказочности. Его крылья исчезли с восходом солнца, рубашка выглядела измятой, к тому же на ней проступили едва различимые пятна моей туши для ресниц. Мне было все равно, сейчас меня больше интересовало то, что находилось в его руках.

- Пришлось обратиться за помощью к бармену, - его голос по-прежнему согревал теплом. - Лате, как ты любишь.

Утром я всегда предпочитала двойной эспрессо, который так сильно напоминал цвет его глаз в те моменты, когда он впускал в свое сердце тьму. Но сейчас легкий кофе был более уместен - с ним я по крайней мере не засну по дороге домой и не буду мучиться бессонницей при сохранившейся усталости. Несколько глотков прогнали желание зевать без остановки. Я даже вспомнила о том, что предстоит грандиозное мероприятие уже завтра вечером. Мои попытки заговорить и уточнить детали были пресечены ласковым поцелуем:

- Сейчас не думай об этом, тебе нужно отдохнуть и набраться сил! Ты очень хорошо поработала, контроль над организацией оставь моему заместителю. Пей кофе и поедем.

Я забралась с ногами в кресло и закрыла глаза, наслаждаясь карамельным ароматом бодрящего напитка. Лавров ответил на телефонный звонок. Его голос с официального быстро перешел на ласковый и теплый, такой знакомый и почти родной. Так я говорила с Евой. Я не вникала в детали чужого разговора и не думала о том, кто же еще удостоился похожей, почти отеческой ласки в голосе. Я даже не помнила, как спустилась вниз, поддерживаемая его руками, а потом на парковку - кофе спас от провала в сон всего на несколько минут. В машине я все же отключилась. Иногда выпадала из нестабильной полудремы, бессознательно отмечала проносящиеся за окном пейзажи - площадь Свободы, колонны парка Горького, массив лесополосы Белгородского шоссе. Ворота-роллеты собственного особняка, самшитовую аллейку, парковку. Вновь ощутила тепло таких привычных объятий и прижалась крепче, проваливаясь в сон под ритмичные удары чужого сердца. Голос сестры, растерянный набор междометий с оттенком потрясения. Родную мягкость моей постели, стук упавших на пол туфель. И апофеоз этого всего - голос Лаврова. Откуда? Наверное, включили телевизор: